Маскарад, или Искуситель - Герман Мелвилл
- Дата:13.07.2024
- Категория: Классическая проза / Русская классическая проза
- Название: Маскарад, или Искуситель
- Автор: Герман Мелвилл
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Маскарад, или Искуситель"
🎭 "Маскарад, или Искуситель" - захватывающая аудиокнига, написанная Германом Мелвиллом. В центре сюжета - загадочный герой, способный обольстить любого своим обаянием и хитростью. Он как искусный актер, надевает маску, скрывая свою истинную сущность.
Главный герой книги ведет игру, в которой каждый шаг - загадка, каждое слово - тайна. Он искусно манипулирует окружающими, создавая атмосферу загадочности и интриги. Каждый, кто вступает в его игру, рискует потерять себя в этом маскараде.
Автор Герман Мелвилл - талантливый писатель, чьи произведения поражают глубиной и философским подтекстом. Его книги всегда вызывают интерес и заставляют задуматься над главными вопросами жизни.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения классической прозы, в том числе и "Маскарад, или Искуситель".
Погрузитесь в мир загадок и интриг с аудиокнигой "Маскарад, или Искуситель" и окунитесь в историю, где каждый персонаж - как актер на сцене, где каждое действие - часть большого плана.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы имеете в виду, сэр, что сделаете так, чтобы я провёл эксперимент по снятию этого уведомления, – снова указывая на него помазком, – но вот в то время, пока я здесь сижу и болтаю, вода выкипает.
С этими словами и этаким весьма довольным, хитрым, скрытным выражением лица, которое, как говорится, появляется у некоторых людей, когда они размышляют, удалась ли их маленькая хитрость, он поспешил к медному сосуду и скоро вспенил в чашке такие белые пузыри, как будто это была кружка свежего пива.
Тем временем другой попытался продолжить беседу, но хитрый парикмахер намылил его столь щедрой пеной и столь пышной, что его лицо стало похоже на пенный гребень волны, и тот уже не думал о разговоре под ней, как тонущий священник в море, у которого не получилось призвать своих товарищей-грешников к строительству плота. Ему ничего не оставалось, кроме как держать рот на замке. Несомненно, пауза не изменила его мыслей, поэтому, когда следы процедуры были наконец удалены, космополит поднялся и для того, чтобы освежиться, вымыл своё лицо и руки и, тщательно приведя себя в порядок, продолжил обращение к парикмахеру уже в иной манере, сильно отличающейся от предыдущей. Трудно сказать точно, что это была за манера, тем более намекать, что это было своего рода волшебство; мягкая манера, трудно отличимая от манеры, выдуманной или нет, неких существ в природе, у которых есть сила убедительного обаяния – сила удержания другого существа глазными зрачками, как иногда случается, несмотря на серьёзное нежелание и воистину серьёзные протесты жертвы. С помощью этой манеры вопрос был решён; когда, наконец, уже все аргументы и уговоры казались тщетными, парикмахер, неодолимо убеждённый, согласился в оставшееся время плавания поставить эксперимент по доверию к людям, поскольку оба выразили такое желание. Правда, чтобы уберечь свой вклад как независимого участника, он громко утверждал, что делает это только ради новизны, на которую он согласился, и потребовал от другого, прежде чем он проявит свою добрую волю, поискать гарантию для него от какой-либо потери, которая могла бы последовать; но, тем не менее, оставался факт, что он будет доверять людям, – о чём он прежде говорил, что этого не сделает, по крайней мере, весьма несдержанно. Тем не менее, чтобы максимально сохранить своё влияние, он настоял в последнем пункте, что в соглашении должны быть чёрным по белому упомянуты гарантии. Другой не выразил никакого сомнения; перо, чернила и бумага были приготовлены, и со всей серьёзностью, словно нотариус, космополит уселся за стол, но, прежде чем взять перо, поглядел на уведомление и сказал:
– Сначала снимите эту вывеску, хозяин, – знак Тимона, вон там; снимите её.
Это, согласно договору, было сделано, хотя немного неохотно, – с прицелом на будущее вывеска была тщательно уложена подальше в ящик.
– Теперь, значит, к написанию, – сказал космополит, поправляя на себе костюм. – Ах, – со вздохом, – боюсь, я стану несчастным адвокатом. Парикмахер, как видно, не идёт дело, которое игнорирует принцип чести, и не разрешается, пока оно не закреплено договором. Странно, парикмахер, – поднимая чистый лист, – что такая пустяковая материя, как эта, держится на таких крепких тросах, и столь низко в придачу. Сэр, – вставая, – я не буду его писать. Это будет размышление о нашей общей чести. Я приму ваше слово, и вы должны принять моё.
– Но ваша память не может быть одной из лучших, сэр. Ведь хорошо же для вас, с вашей стороны, иметь его написанным чёрным по белому, только в качестве меморандума, ну, вы же знаете.
– Действительно, это так! Да, и поможет… вашей… памяти тоже, не так ли, сэр? Ваша, с вашей стороны, также немного слаба, осмелюсь сказать. Ах, парикмахер! Насколько мы, люди, изобретательны и как любезно мы оплачиваем маленькие слабости друг друга, не так ли? Разве это не лучшее доказательство того, что теперь мы – добрые, внимательные друзья со взаимно поддерживаемыми чувствами, – а, парикмахер? Но к делу. Позвольте взглянуть. Как вас зовут, уважаемый?
– Уильям Крим10, сэр.
Немного подумав, он начал писать и после некоторых исправлений откинулся назад и зачитал вслух следующее:
СОГЛАШЕНИЕ
между
ФРЭНКОМ ГУДМЕНОМ, филантропом и гражданином мира,
и
УИЛЬЯМОМ КРИМОМ, парикмахером с парохода «Фидель» на Миссисипи.
Первый по настоящему соглашению компенсирует последнему любую потерю, которая может произойти из-за его доверчивоти к человечеству при оказании своих услуг в оставшееся до завершения плавания время; ПРИ УСЛОВИИ, ЧТО Уильям Крим не упускает из виду, что из-за данного слова его уведомление о КАКОМ-ЛИБО НЕДОВЕРИИ не появится и он никаким иным способом никому не выразит ни малейшего намёка или указания, направленного на то, чтобы отговорить людей от предоставления кредита на его услуги в течение вышеуказанного времени; наоборот, он всеми надлежащими и разумными словами, жестами, манерами и взглядами окажет абсолютное доверие всем людям, особенно незнакомцам; в противном случае это соглашение будет недействительным.
Написано и заверено 1 апреля 18… года, в четверть двенадцатого ночи, в лавке указанного Уильяма Крима, на борту упомянутого парохода «Фидель».
– Вот, дорогой мой, что ещё?
– Всё будет готово, – сказал парикмахер, – если сейчас вы поставите своё имя.
Когда оба поставили подписи, парикмахер, на попечении которого был инструмент, поднял ради самоуспокоения вопрос о предложении обоим пойти к капитану и вверить документ в его руки, – парикмахер намекал на то, что это только ради безопасности, потому что капитан – обязательно сторона незаинтересованная и, более того, не может по своей природе злоупотребить доверием. Всё это было выслушано с некоторым удивлением и беспокойством.
– Почему, сэр, вы считаете, – сказал космополит, – что это правильно? В отношении себя скажу, что я верю капитану просто потому, что он – человек, но он не должен иметь никакого отношения к нашему делу, поскольку, если у вас нет веры в меня, парикмахер, то я верю вам. Вот, сами держите бумагу, – великодушно вручая её.
– Очень хорошо, – сказал парикмахер, – и теперь для меня ничего не остаётся, кроме как получить наличные деньги.
Хотя упоминание об этом слове или, в особенности, о любом из его многочисленных эквивалентов, находящихся в серьёзном соседстве к опустошению кошелька, приводит к более или менее примечательному влиянию на человеческое самообладание, производя во многих случаях его резкое падение, в других случаях – к корчам и беспокойному взгляду, направленному в особенную точку, а иногда – к приходу абсолютной бледности и фатального испуга, – всё же ни единого следа какой-либо потери этих признаков самообладания у космополита замечено не было, несмотря на то что они могли появиться более внезапно и неожиданно, чем требование парикмахера.
– Вы говорите о наличных деньгах, мастер; прошу сказать, в какой связи?
– Примерно в той, сэр, – ответил парикмахер менее вежливо, – при которой я думаю о человеке со сладким голосом, который хотел, чтобы я доверял ему однажды при бритье, и оказавшемся своего рода тринадцатым кузеном.
– Действительно, и что бы вы сказали ему?
– Я сказал бы: «Спасибо, сэр, но я не вижу взаимосвязи».
– Как вы могли дать столь несладкий ответ человеку со столь сладким голосом?
– Потому что я вспомнил, что сын Сирака говорит в Книге Истин: «Сладкие речи слетают с уст врага», – и потому я сделал то, что сын Сирака советует в таких случаях: «Я поверил немногим его словам».
– Вы говорите, сэр, что такой циничный взгляд изложен в Книге Истин, под которой, конечно же, вы подразумеваете Библию?
– Да, и ещё во многих книгах о том же самом.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- На озере Фертё - Лайош Мештерхази - Классическая проза
- Воспоминания розы - Консуэло Сент-Экзюпери - Биографии и Мемуары