Маскарад, или Искуситель - Герман Мелвилл
- Дата:13.07.2024
- Категория: Классическая проза / Русская классическая проза
- Название: Маскарад, или Искуситель
- Автор: Герман Мелвилл
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Маскарад, или Искуситель"
🎭 "Маскарад, или Искуситель" - захватывающая аудиокнига, написанная Германом Мелвиллом. В центре сюжета - загадочный герой, способный обольстить любого своим обаянием и хитростью. Он как искусный актер, надевает маску, скрывая свою истинную сущность.
Главный герой книги ведет игру, в которой каждый шаг - загадка, каждое слово - тайна. Он искусно манипулирует окружающими, создавая атмосферу загадочности и интриги. Каждый, кто вступает в его игру, рискует потерять себя в этом маскараде.
Автор Герман Мелвилл - талантливый писатель, чьи произведения поражают глубиной и философским подтекстом. Его книги всегда вызывают интерес и заставляют задуматься над главными вопросами жизни.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения классической прозы, в том числе и "Маскарад, или Искуситель".
Погрузитесь в мир загадок и интриг с аудиокнигой "Маскарад, или Искуситель" и окунитесь в историю, где каждый персонаж - как актер на сцене, где каждое действие - часть большого плана.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маскарад, или Искуситель
Герман Мелвилл
Переводчик Роман Каменский
Дизайнер обложки Д. Шилов
© Герман Мелвилл, 2020
© Роман Каменский, перевод, 2020
© Д. Шилов, дизайн обложки, 2020
ISBN 978-5-0051-6162-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
К 200-летию Германа Мелвилла
Глава I
Глухонемой пассажир плывёт на корабле по Миссисипи
На восходе солнца первого апреля на берегу реки в городе Сент-Луисе внезапно, как Манко Капак на озере Титикака, появился человек в кремовом костюме.
Его щёки были выбриты, его пушистый подбородок, его льняные волосы, его шляпа представляли собой единый белый длинный кудрявый ворс. У него не было ни трости, ни чемодана, ни саквояжа, ни пакета. За ним не следовал слуга. Никто не сопровождал его. По пожимаемым плечам, смешкам и удивлённому шёпоту толпы было ясно, что он был в самом прямом значении этого слова чужаком.
В первый же момент своего появления он ступил на борт парохода «Фидель», первого из отправлявшихся в Новый Орлеан. Пристально разглядываемый, но не приветствуемый, в атмосфере отчуждения, не избегая взглядов, но равномерно следуя намеченному пути, проведшему его через пустыни или города, он шёл по нижней палубе, пока случайно не подошёл к плакату, наклеенному рядом с конторой капитана и предлагавшему вознаграждение за поимку таинственного самозванца, который, как предполагали, недавно прибыл с Востока, – совершенно оригинального гения в своём призвании, как будто бы только что появившегося, хотя, в чём состояла его новизна, ясно не было, но она подразумевалась согласно следующему тщательному описанию его личности. Словно возле театральной афиши, толпа собралась вокруг этого объявления, и среди неё некоторые кавалеры, чьи глаза, словно оно было равниной, в основном или, по крайней мере, искренне пытались разглядеть его через одежду пришедших людей; но что касается ловких кавалеров, то они были заняты неким делом, поскольку во время случайной паузы один из них жестом выказал желание купить у другого, по профессии продавца денежных поясов, одно из его популярных изделий, в то время как другой коробейник, который оказался весьма разносторонним кавалером, распродавал в гуще толпы жизнеописание Мисана, бандита из Огайо, Марелла, пирата Миссисипи, и братьев Харп, головорезов из страны Грин-Ривер в Кентукки, – существ уже иного вида, всех до единого истреблённых в своё время, как в большинстве случаев охотниками истребляются целые поколения волков в некоторых местностях при оставлении небольшого количества их преемников, что, как считается, является причиной для чистосердечного поздравления всем людям, кроме тех, кто думает, что в новых странах, где уничтожаются волки, увеличивается поголовье лис.
Остановившись в этом месте, незнакомец к настоящему моменту преуспел в том, чтобы проложить себе путь, пока наконец не устроился возле плаката, где, достав маленький кусочек мела и начертав некие слова сверху, принялся держать его перед собой на одном уровне с плакатом так, чтобы те из пассажиров, кто написанные слова уже прочитал, смогли бы прочитать и остальные. Слова были следующие: «Милосердие совсем не зло».
Так же как и в достижении своего нынешнего места, некоторая небольшая устойчивость, если не сказать постоянство, слегка безобидного вида, была неизбежна, но оказалась не самой прекрасной манерой, отчего толпа отметила его очевидное вторжение и при более внимательном обзоре не почувствовала в нём признаков силы, а, скорее, что-то вполне обратное: он имел вид особенно невинный, такой, который они сочли так или иначе не соответствующим времени и месту, как и его упражнения в письме; короче говоря, видя странного для некоторых простака, довольно безопасного, остающегося самим собой, но не совсем неприятного, а как бы вторгающегося без приглашения, толпа не колебалась в желании оттолкнуть его в сторону, в то время как один человек из толпы, менее добрый, чем остальные, или же оказавшийся большим шутником, ловким незаметным ударом заставил свалиться его кудрявую шляпу с его головы. Не возвращая её на прежнее место, незнакомец спокойно повернулся и снова написал мелом поверху: «Милосердие терпеливо, и это хорошо».
Раздражённая его упорством, как ей это показалось, толпа второй раз оттолкнула его, не без эпитетов и лёгких толчков, вознегодовав всей своей массой. Но затем, как будто наконец отчаявшись из-за сложности ситуации, в которой он один, явно без сопротивления, искал возможность озадачить своим присутствием напавших на него персонажей, незнакомец медленно отошёл дальше, но не прежде, чем изменил свою фразу так: «Милосердие вынесет все испытания».
Держа свой мелок перед собой подобно щиту, среди пристальных взглядов и насмешек он двигал им медленно вверх и вниз, при каждом повороте снова и снова меняя свою надпись на «Милосердие верит всему» и затем на «Милосердие никогда не проигрывает».
Слово «милосердие», как первоначально начертанное, осталось повсюду невычеркнутым, мало чем отличаясь от цифры, напечатанной слева от даты, которую ради удобства оставляют в бланке.
Для некоторых наблюдателей особенность, если не невменяемость, незнакомца была усилена его немотой и также, возможно, контрастом в его поведении, представленном в его действиях – среди обычного и разумного устройства вещей, – в частности, для корабельного парикмахера, на чью территорию под курительной комнатой напротив бара вела ближайшая дверь, исключая две двери в контору капитана. Поэтому, если длинная широкая крытая палуба с устроенными по обеим сторонам окнами, подобно магазинным, вроде некой константинопольской галереи или базара, была предназначена не только для одной лишь торговли, то корабельный парикмахер, в фартуке и в туфлях, но моментально раздражающийся, возможно, оттого, что недавно вылез из кровати, оставлял открытым своё помещение на целый день и соответствующим образом приводил в порядок чью-либо внешность. С деловитой распорядительностью он потрещал ставнями, сдвинув их вниз, поставил в угол пальмовое дерево, закрепив его железным фиксатором в небольшой декоративной опоре, и всё это прошло без чрезмерной нежности в отношении локтей и пальцев ног собравшейся толпы. Он закончил свои действия тем, что предложил людям отойти подальше в сторону, и затем, вскочив на табурет, повесил над своей дверью на обычный гвоздь возбуждающе безвкусного вида картонную вывеску, умело выполненную им самим, позолоченную и сходную по виду с изогнутой бритвой, готовой к бритью, с двумя словами, соответствующими общественным интересам, весьма часто замечаемыми на берегу и украшавшими другие лавки, помимо лавки парикмахера:
В КРЕДИТ НЕ ОБСЛУЖИВАЮ
Надпись, казалось, была в некотором смысле не менее навязчива в сопоставлении с надписью незнакомца, но она вызывала у любого человека соответствующую улыбку или удивление, которые оказывались намного меньше негодования; и менее всего, как видно, она была написана ради снискания доброй репутации простака.
Тем временем незнакомец с мелком продолжал медленно двигать им вверх и вниз, давая повод некоторым пристальным взглядам измениться на насмешки, а некоторым насмешкам на толчки, а некоторым толчкам на удары, когда внезапно на одном из своих поворотов он был окликнут сзади двумя матросами, несущими большое бревно; но, поскольку окрик, хоть и громкий, был оставлен без эффекта, они случайно или как-то иначе, раскачивая свою ношу рядом с ним, почти опрокинули его; тогда, быстро отскочив, специфическим невнятным стоном и жалобным постукиванием своих пальцев он невольно дал знать, что был не только немым, но также и глухим.
Затем, как будто до сих пор совершенно не тронутый произошедшим конфликтом, он прошёл вперёд, усевшись в уединённом месте на баке, почти касаясь ногой лестницы, ведущей на верхнюю палубу, вверх и вниз по которой иногда перебегали отдельные матросы, исполнявшие свои обязанности.
Из-за его самостоятельного нахождения прибежища в этой укромной части корабля было видно, что палубный пассажир, будучи чужаком, просто, наверно, не был всецело осведомлён об этом месте, хотя занятие им
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- На озере Фертё - Лайош Мештерхази - Классическая проза
- Воспоминания розы - Консуэло Сент-Экзюпери - Биографии и Мемуары