Белая Богиня - Роберт Грейвс
- Дата:15.05.2025
- Категория: Зарубежная образовательная литература / Культурология / Мифы. Легенды. Эпос / Разное / Языкознание
- Название: Белая Богиня
- Автор: Роберт Грейвс
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(3) Семь кустарников
Терновник – draidean
Бузина – trom
Калина – fincoll
Тополь белый – crithach
Земляничное дерево – caithne
? – feorus
? – crann-fir
(4) Семь кустарников, подобных ежевике
Папоротник – raith
Восковница – rait
Дрок – aiteand
Шиповник – dris
Вереск – fraech
Плющ – eideand
Ракитник – gilcoch
Крыжовник – spin
Этот закон значительно позднее был увековечен в «Ирландских триадах», требующих смертной казни за незаконную порубку двух властительных деревьев, орешника и яблони:
За три неодушевленных создания придется заплатить
жизнью одушевленному:
За яблоню, за орешник и за священную рощу[240].
Отчасти это положение проясняет поэма VII в., помещенная в конце «Crith Gabhlach», «Закона о покупках людьми всех сословий всего на свете». В ней перечислены семь властительных деревьев, однако вместо ясеня, тиса и сосны там фигурируют ольха, ива и береза, штраф за беззаконную порубку любого из этих деревьев определен в одну корову, а за порубку целой священной рощи – в три. Однако я полагаю, что поэма написана позднее «Триад», хотя и прежде «Законов брегонов», и что смертная казнь за порубку орешника и яблони была заменена более мягким наказанием – уплатой штрафа в одну корову, как и за прочие деревья. Эпитет «Neimhead» («немед», «благородный» или «неприкосновенный») характеризовал правителей, поэтов и священные рощи, а в производном значении «достойный» мог описывать музыкантов, кузнецов, плотников, коров и высших духовных лиц.
Автор комментария к «Законам брегонов» поясняет «благородство» семи властительных деревьев в следующих глоссах:
Дуб: его рост, великолепие и желуди, которыми кормятся свиньи.
Орешник: его орехи и прутья.
Яблоня: ее плоды и кора, пригодная для дубления.
Тис: его древесина, идущая на изготовление домашней утвари, нагрудников и т. д.
Остролист: его древесина, из которой вырезают дышла колесниц.
Ясень: его древесина, на которой покоятся лядвеи короля (то есть служит королевским троном) и из которой вытачивают древки копий.
Сосна: ее древесина, из которой изготовляют бочки.
Победа Гвидионова ясеня над Брановой ольхой в битве деревьев, между прочим, показана и здесь: ясень, первоначально не входивший в число деревьев священной рощи, теперь оказывается единственным деревом, упомянутым в связи с королевской властью, тогда как статус ольхи понижен до крестьянского дерева. Сугубо утилитарное суждение о благородстве, которое демонстрирует комментатор, свидетельствует о кардинальных изменениях в религиозном сознании, ведь если соотносительную ценность деревьев можно выразить суммой штрафа, уплачиваемого за их незаконную порубку, то роща лишается своего священного статуса, а поэзия переживает упадок. Впрочем, пока «Законы брегонов» не утратили силу, ученику оллама полагалось запомнить наизусть древнее учение о деревьях в форме вопросов и ответов. В частности, вариант его дает «Введение в науки» в издании Колдера[241], содержащее еще одну классификацию деревьев:
Перед нами деревья из алфавита Бет-Луш-Нион, приводимого О’Флаерти и не приютившего неуместные земляничное дерево, вяз, калину и прочих. Непоименованные «кустарниковые деревья», очевидно, включают бузину, тростник или калину, ракитник и жимолость. Что касается распределения «благородных» и «неблагородных» деревьев, то доводы автора нелепы, и непонятно, почему он не включает в число властительных деревьев яблоню и остролист. Вообще же данное расположение деревьев, возможно, связано с тем, что в его основе – не огамический алфавит из двадцати букв или его расширенный вариант из двадцати пяти, а греческий алфавит из двадцати четырех букв.
Тайное учение о деревьях весьма и весьма сложно, а ирландские олламы не стремились открывать его непосвященным.
Глава двенадцатая
Песнь Амергина
В первой части своих размышлений я предположил, что повторяющиеся бытийные конструкции с зачином «Я есмь» («Я…») или «Я был», которыми изобилует древневаллийская и древнеирландская поэзия, – варианты одной и той же «календарной темы». К их числу можно отнести, например, «Песнь Амергина» (или Аморгена), по легенде пропетую верховным бардом завоевателей-милезиев, когда он впервые ступил на землю Ирландии, в 2736 г. от Сотворения мира (в 1268 г. до Р. Х.). К сожалению, единственная дошедшая до нас ее версия представляет собой перевод на разговорный ирландский с древнегэльского. Р. А. С. Макалистер провозглашает «Песнь Амергина» «пантеистической концепцией мироздания, где божественное начало вездесуще и всесильно», и предполагает, что «Песнь Амергина» – литургический гимн, столь же хорошо известный в свое время, сколь и начальные суры Корана или апостольский Символ веры. Он замечает: «Не об этом ли гимне или о содержании этого гимна в чьем-то пересказе думал Цезарь, когда писал: „Учение друидов трактует звезды и их движения по орбитам, Вселенную, географию, натурфилософию и природу богов“». Макалистер добавляет, что та же поэма «в искаженной форме» вложена в уста ребенка-барда Талиесина, повествующего о своих многочисленных воплощениях в предыдущих существованиях. Как указывал сэр Джон Рис в своей Хиббертовской лекции[242], многие конструкции с зачином «Я был», повторяющиеся в поэме Гвиона, призваны передать не «реальную метаморфозу, а всего лишь сходство и только вызывают впечатление метаморфозы, поскольку сказуемое в них выражается примитивно, без использования сравнительного союза».
«Песнь Амергина» открывается тринадцатью утверждениями, которые сопровождают средневековые глоссы. За этими тринадцатью утверждениями следуют шесть вопросов, также снабженных глоссами. За ними в версии Джона Макнилла следует «посылка», в которой друид советует людям моря призвать поэта из священного холма, дабы тот даровал им поэму. А сам он даст поэту необходимый материал, и вместе они сочинят заклинание.
Песнь Амергина
* * *
* * *
Призовите, призовите же поэта, люди моря, дабы сочинил он для вас заклинание.
Ибо я, друид, учредивший огам,
Я, разводящий противников в битве,
Я, пришедший к волшебному холму сидов, дабы вызвать оттуда
искусного поэта, с коим вместе мы сочиним заклинание.
Я – ветер моря.
Тетра был правителем подводного королевства, откуда, согласно более поздней легенде, и происходят люди моря. Не исключено, что его имя – мужской вариант женского имени Тефида, которое носила морская богиня пеласгов, известная также под именем Фетиды, с которой, подобно дожу, обручился в фессалийском Иолке Пелей-ахеец. Фольклорная традиция видит в сидах (ши) фэйри, однако древнеирландская поэзия рисует их реальными людьми, представителями постепенно вымирающей
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Конан "Классическая сага" - Роберт Говард - Героическая фантастика
- Земля. Second edition. - Кирилл Сомов - Детская фантастика
- Судья душ - Daniel White - Фэнтези