Белая Богиня - Роберт Грейвс
- Дата:15.05.2025
- Категория: Зарубежная образовательная литература / Культурология / Мифы. Легенды. Эпос / Разное / Языкознание
- Название: Белая Богиня
- Автор: Роберт Грейвс
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И здесь следует пересмотреть еще один эпитет Диониса, «Меротраф», который обыкновенно переводят как «выкормыш бедра», приняв на веру глупую олимпийскую сказку о том, что Зевс якобы зашил младенца Диониса в свое бедро и так выносил его, спасая от гнева ревнивой Геры. Проще было бы истолковать его как «тот, о бедре коего должным образом пекутся». А как же быть с крылатыми сандалиями Меркурия, Тесея и Персея? Меркурия (Гермеса) обыкновенно изображают стоящим на цыпочках не потому ли, что он не мог опустить пяту на землю? Весьма вероятно, что орлиные крылья на его сандалиях были не символом быстроты и проворства, но знаком святости его пяты и тем самым, как это ни парадоксально, символом хромоты. На хеттской цилиндрической печати, приведенной в качестве иллюстрации в моем романе «Царь Иисус», пяту царя, в преддверии коронации застывшего у трех ступеней трона, оберегает демон в облике пса. На латыни подобные сандалии именовались «talaria» (от слова «talus»), что значит «пята», а игральные кости назывались «tali», поскольку изготовлялись из пяточных костей овец или коз, посвященных Меркурию, хотя люди просвещенные более ценили выточенные из костей ливийской антилопы бубалид.
Меркурий не только слыл покровителем игроков в кости, но и пророчествовал по брошенным игральным костям. Для гадания он брал пять игральных костей с четырьмя знаками на каждой, в честь своей матери. Подобные кости были дарованы некоему индийскому царю во время коронации как атрибут культа матери. Если, как я предполагаю, Меркурий прибегал к гаданию на буквах, то алфавит его составляли пятнадцать согласных и пять гласных. В Великобритании до сих пор сохранилась традиция играть в бабки набором из пяти костей. Однако, гадая на шестигранниках, в древности ограничивались набором из трех костей; они давали гадателю восемнадцать букв, как в алфавите Бойбел-Лот с тринадцатью согласными.
Но вот что любопытно: избирали ли священного царя потому, что он случайно получил увечье, или увечье наносили ему, уже избрав по каким-то более разумным соображениям? Ключ к ответу – эпизод «Повести», в котором Ллеу Ллау с трудом удерживает равновесие, став одной ногой на край священного котла, а другой – на спину козла. В противном случае этот эпизод вообще не имеет никакого смысла. Заключив брак с Майской Девой Блодуэд, Ллеу сделался священным царем, из числа тех, что осторожно ступают в золотых сапожках или пурпурных котурнах. Однако, чтобы обладать всей полнотой царской власти, ему недоставало увечья вроде того, что было нанесено Иакову и что отныне не позволит ему, даже случайно, коснуться пятою земли. И это увечье ему наносили намеренно, хитроумно сымитировав несчастный случай во время обряда венчания на царство. Невеста заставляла его стать одной ногой на край чана для омовений, другой – на лядвие священного животного, привязав его за волосы к дубовой ветви над его головой. И тут его подвергали жестокой пытке. У. Х. С. Романис и Ф. Митченер в своем труде «Хирургия»[380] так описывают увечье, полученное Ллеу: «Подобные внутренние или передние смещения тазобедренного сустава происходят, когда кто-либо слишком широко расставляет ноги, например будучи не в силах решить, садиться в отплывающую лодку или остаться на берегу». Не важно, идет ли речь о береге и лодке или котле и козле. Ллеу не мог спастись, бросившись вперед, потому что был привязан за волосы к ветвям дерева. В результате у него происходит переднее смещение тазобедренного сустава, но, когда он падает, его священная пята не касается земли, ибо его удерживают волосы: именно это случилось с Авессаломом («отцом Покоя»), когда мул кинулся из-под него прочь в дубовой «роще Ефремовой». Я утверждаю, что главным источником сюжетных фрагментов древних книг Библии послужил ряд изображений, захваченных израильтянами в Хевроне и иллюстрирующих ритуальную судьбу священного царя. Одна часть этих визуальных образов искажается в иконотропическом ключе как история Саула, другая, столь же искаженная, предстает в истории Самсона, третья – Авессалома и четвертая – Самуила. Исходный смысл этих визуальных образов я попытался восстановить в главе «Царь Адам» своего романа «Царь Иисус».
Следует заметить, что все эти имена кажутся исковерканными вариантами слова «Салма» или «Салмон», царского титула кенеев, предков царя Давида. У финикийцев этот титул звучал как «Селим», у ассирийцев – «Салман», у данайцев Греции и минойского Крита – «Салмоней». Соломон также принял этот титул. По-видимому, изначально он был наречен «Иедидиа» (2 Цар. 12: 25), а если бы не провозгласил себя «Соломоном», то имел бы куда меньше прав на престол, нежели Адония. Нареченное при рождении имя Авессалома неизвестно, однако он был фаворитом, а не сыном Давида, разве что тот усыновил его из особого расположения; об этом свидетельствует Вторая книга Царств (12: 11), где Авессалом назван «ближним» Давида. Два разных варианта его происхождения, данные во Второй книге Царств (3: 3; 13: 37), позволяют предположить, что его истинное имя было Фалмай, сын Емиуда, царя Гессурского, одного из союзников Давида, и что он сделался Авессаломом, только захватив престол Давида и заключив в Хевроне брак с царским гаремом наследниц. Бог Салма отождествляется с Ресефом, хананейским Осирисом. Среди фресок или скульптур, захваченных израильтянами в Хевроне, одна, видимо, изображала Авессалома, привязанного за волосы к ветвям дуба. На самом деле это эпизод царского бракосочетания. Убить царя во время этого этапа церемонии было нетрудно, однако участники обряда стремились не покончить с царем, а освятить его власть. Согласно А. М. Хокарту[381], церемония венчания на царство во всем Древнем мире символизировала брак солярного царя с царицей земли, а также его смерть для собственного племени и возрождение в племени его царственной супруги, сопровождавшееся наречением нового имени. В таком случае ритуал, на
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Конан "Классическая сага" - Роберт Говард - Героическая фантастика
- Земля. Second edition. - Кирилл Сомов - Детская фантастика
- Судья душ - Daniel White - Фэнтези