Форма входа
0/0
Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
- Дата:22.11.2024
- Категория: История / Публицистика
- Название: Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1
- Автор: Игал Халфин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин. Жанр: История / Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин:
Масштабный исследовательский проект Игала Халфина посвящен ключевому ритуалу большевизма – критическому анализу собственного «я», перековке личности с помощью коммунистической этики. Анализируя процесс этой специфической формы самопознания, отраженной в эго-документах эпохи, автор стремится понять, как стал возможен Большой террор и почему он был воспринят самими большевиками как нечто закономерное. Данная книга – вторая часть исследования, которая отличается от первой («Автобиографии большевизма») большим хронологическим охватом (повествование доходит вплоть до 1937 года) и основывается преимущественно на материалах сибирских архивов. Герои этой книги – оппозиционеры: рядовые коммунисты, крестьяне с партизанским опытом, подучившиеся рабочие, строители Кузбасса, затем исключенные из партии и заключенные в лагеря как троцкисты или зиновьевцы. С помощью их эго-документов и материалов контрольных комиссий 1920‑х годов Халфин прослеживает внутреннюю логику рассуждений будущих жертв Большого террора, а также те изменения в языке и картине мира, которые сопровождали политические и идеологические трансформации постреволюционной эпохи. Игал Халфин – профессор департамента истории Тель-Авивского университета, специалист по ранней советской истории, теории литературы и кино.
Читем онлайн Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
устроено таким образом, что, работая в паре, они тем не менее не должны смешиваться или подавлять друг друга. Невозможность противопоставления одного другому или их различения грозит разрушением социальности. Так, если мы попадаем в ситуацию чистой имманентности профанного, то нет никакой связующей нас идеи, нет коллективных представлений, эмоций, чувств. И тогда, например, вместо партийного спора мы наблюдаем простое механическое движение тел. Если, напротив, мы оказываемся в чистой трансцендентности сакрального, то проблематичным становится существование партячейки как коллектива, имеющего внешнее и материальное выражение. Здесь в теории Дюркгейма важным становится понятие «тотема» как предмета, который прочно связывает сакральное и профанное, фиксирует их единство. Дюркгейм подчеркивает важность именно материального объекта, который бы закреплял, символизировал коллективные представления. Он пишет: хорошо, когда все знают, что можно, а чего нельзя делать, но гораздо лучше, когда есть, например, Уголовный кодекс, который в буквальном смысле закрепляет то, что мы должны знать. Коммунистический тотем – это труды создателей марксизма-ленинизма, какие-то программные документы (резолюции съездов, разные коллективные заявления и платформы). Но в первую очередь – это партбилет: без него доступ в сакральное немыслим.
Когда австралийский абориген видит какой-либо предмет, являющийся тотемом того или иного клана, он понимает, что лицо, обладающее этим тотемом, – это уже не просто человек, а тот, кто отождествляется с тотемным предком. Такой человек есть нечто выходящее за пределы его непосредственного, профанного существования. Сакральное буквально прорывается сквозь эмпирическую имманентность мира. Так было и у коммунистов: следователь или выступающий на партсобрании видели в оппоненте не просто человеческое тело, которое требовалось механически сохранить или уничтожить. Они видели больше: их взору был представлен либо член другого племени с другим тотемом («неисправимый оппозиционер»), либо член своего племени, который временно оступился. Таким образом, несмотря на материалистический пафос марксистско-ленинской доктрины, реальная работа партийных структур и борьба с оппозицией никак не отменяли трансцендентальную сторону дела. Напротив, устойчивость коммунистической социальности буквального требовала внимания к проблеме сакрального.
Тут напрашивается понятие ритуала – сложной формы символического действия, используемой как средство закрепления отношения человека к сакральным объектам, а также статуса и принадлежности к определенной группе. «Компонентами ритуального акта (первоначально группового, коллективного) выступают стандартизованные, часто ритмически организованные жесты, движения, чтение вербальных текстов, совершаемые в специфических ситуациях психологического напряжения или расслабления – от массового экстаза до индивидуальной молитвы и медитации»[755]. Существует несколько концептуализаций ритуала в неодюкгеймианской традиции, к которым мы будем возвращаться. Каждое из них так или иначе связано с переклассифицированием, установлением нового набора коллективных представлений.
Ритуальный процесс, по мнению Дж. Александера, – это реакция на осквернение символического центра гражданской религии. Какое-либо событие могло категоризироваться как оскверняющее, если оно противоречило символическим основаниям коммунизма и при этом относилось к Партии – центру гражданской структуры, который должен был быть свободен от нечистого. Неудивительно поэтому, что оппозиционеров постепенно вытесняли в эту самую область оскверняющего. Коллективное возмущение, «бурление» (буквальный перевод термина effervescence, который использует Дюркгейм для описания ритуального возбуждения, объединяющего людей в единую группу), публичные дебаты и дискуссии, возникающие вокруг оскверняющего события, – и есть ритуальный процесс. Коллективный эмоциональный подъем и дискуссия подготовили условия для создания новой системы классификации. Спорящие стороны осуществляли ритуальную символическую работу. Учитывая тот факт, что они при этом стремились одержать победу в дискуссии, можно сказать, что борьба в этот момент шла за возможность переструктурировать символические решетки и переписать существующие матрицы коллективных понятий и представлений. В результате публичной дискуссии устанавливался новый консенсус по поводу сакрального, вырабатывался новый набор символических классификаций[756]. Рэндалл Коллинз предлагает перенести концептуализацию ритуала на микроуровень. Любое взаимодействие лицом к лицу – это, в его понимании, ритуал. Автор отсылает к гофманскому понятию «ритуал взаимодействия», предполагающему, что любая повторяющаяся повседневная ситуация (вроде той, которую мы отслеживали на основании встречи Шапиро и Беленького с ЦКК) – это ритуал, так как ее участники разделяют общие представления о том, что происходит здесь и сейчас, и, таким образом, поддерживают социальную солидарность. К этому добавляется дюркгеймианская интуиция, согласно которой ритуал провоцирует коллективные эмоции. В цепочке ритуалов взаимодействия их участники, ориентируясь друг на друга, наделяли эмоциями определенные символы или создавали новые – мы рассматривали такую динамику на основании отношения, например, к «Завещанию» Ленина[757]. Подход Коллинза может служить инструментом для перехода между анализом публичных дискуссий и анализом микровзаимодействий. Анализ фреймов, к которому мы будем прибегать, показывает, что символы устанавливаются не только в людных, публичных партийных дискуссиях, но и в ритуалах взаимодействия: встречи оппозиционеров на частных квартирах, их беседы на кухнях и во время прогулок, опросы в контрольных комиссиях предоставят нам бóльшую часть материала для данной главы.
Мы увидим, что оппозиционеров объединяли три вещи: представление, что политика партии оскверняет «сакральный центр», бурные эмоции по этому поводу и маркер людей «опасных» для партии. Эти три вещи позволили им задуматься о себе по-новому, почувствовать эмоциональную солидарность друг с другом, стать чем-то вроде communitas. Communitas, по Тэрнеру, – это пороговые состояния коллективной жизни, для которых характерны утрата структуры и состояние равенства, братства. Участники такой антиструктуры – коллективного протеста или утопического равенства – ощущали себя единственными носителями общечеловеческих истин. Находясь между мирами, не в партии, но и не вне партии, оппозиционеры напоминали неофитов ритуала перехода из одного культурного состояния в другое – блаженных нищих или шутов[758].
Как показывает Тэрнер, лиминальность и низшее положение в обществе создают «условия, в которых часто рождаются мифы, символы, ритуалы, философские системы и произведения искусства. Эти три культурные формы снабжают людей набором шаблонов или моделей, являющихся на определенном уровне периодическими переклассификациями действительности и отношений человека к обществу, природе и культуре. Часть комментаторов связывают communitas с уже упомянутым нами понятием „бурления“, происходящего во время ритуала и служащего источником нового видения мира»[759]. Создавая communitas, оппозиционеры приобретали ресурсы для переосмысления существующих в партии категорий и переописания существующих классификаций. «Людям, занятым поддержанием структуры», в наших понятиях – партийным аппаратчикам, поддерживающим большинство ЦК, – «все непрекращающиеся проявления communitas должны казаться в перспективе опасными и анархическими и ограждаться различными запретами, предписаниями и условиями». То, что невозможно ясно определить в понятиях уже известных критериев классификации, почти всюду считается «оскверняющим», пишет американский антрополог[760].
«Ритуал перехода» (rite de passage) определяет универсальную внутреннюю структуру любого ритуального акта, поскольку он всегда обозначает преодоление сакрального барьера между различными сферами, периодами и состояниями бытия. Центральными ритуалами, которые структурировали понимание происходящего, в нашем случае были прием в партию и чистка партии. Главным вопросом оставался критерий включения кого-либо в общество избранных или изгнания из
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин бесплатно.
Похожие на Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин книги
- Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин - Публицистика
- Корни сталинского большевизма - Александр Пыжиков - История
- Литературный текст: проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов) - Сборник - Языкознание
- "Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим - Попаданцы
- Как организовать исследовательский проект - Вадим Радаев - Прочая справочная литература
