Форма входа
0/0
Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
- Дата:22.11.2024
- Категория: История / Публицистика
- Название: Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1
- Автор: Игал Халфин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин. Жанр: История / Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин:
Масштабный исследовательский проект Игала Халфина посвящен ключевому ритуалу большевизма – критическому анализу собственного «я», перековке личности с помощью коммунистической этики. Анализируя процесс этой специфической формы самопознания, отраженной в эго-документах эпохи, автор стремится понять, как стал возможен Большой террор и почему он был воспринят самими большевиками как нечто закономерное. Данная книга – вторая часть исследования, которая отличается от первой («Автобиографии большевизма») большим хронологическим охватом (повествование доходит вплоть до 1937 года) и основывается преимущественно на материалах сибирских архивов. Герои этой книги – оппозиционеры: рядовые коммунисты, крестьяне с партизанским опытом, подучившиеся рабочие, строители Кузбасса, затем исключенные из партии и заключенные в лагеря как троцкисты или зиновьевцы. С помощью их эго-документов и материалов контрольных комиссий 1920‑х годов Халфин прослеживает внутреннюю логику рассуждений будущих жертв Большого террора, а также те изменения в языке и картине мира, которые сопровождали политические и идеологические трансформации постреволюционной эпохи. Игал Халфин – профессор департамента истории Тель-Авивского университета, специалист по ранней советской истории, теории литературы и кино.
Читем онлайн Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
бывшей оппозиции, такие политические деятели, как Троцкий, Радек, Раковский, Пятаков, Преображенский, И. Н. Смирнов и другие, не должны были поддаваться личным чувствам, а обязаны были руководствоваться исключительно политическими мотивами и интересами партии. <…> Святая обязанность Троцкого и его сторонников была забыть о своих прошлых распрях с Зиновьевым и Каменевым»[779]. Но они не могли отделаться от подозрения, что вожди «Новой оппозиции» были слабохарактерными оппортунистами[780]. Троцкий считал, что Зиновьев подходит ко всем вопросам с точки зрения агитационного эффекта, не умеет руководствоваться более основательными соображениями. Он писал Бухарину сразу после XIV съезда: «Всякий вдумчивый партиец должен спросить себя: а если бы не вышло конфликта между Зиновьевым и большинством ЦК, тогда ленинградская руководящая верхушка продолжала бы и девятый, и десятый год поддерживать тот режим, который она создавала в течение восьми лет? <…> Если Ленинградом, то есть наиболее культурным пролетарским центром, правит „насандаленная“ верхушка, „спаянная бытом“ <…> то как же так партийная организация этого не замечает?»[781] «Трудно сказать почему, но Зиновьева в партии не любят, – отмечал Б. Г. Бажанов. – У него есть свои недостатки, он любит пользоваться благами жизни, при нем всегда клан своих людей; он трус; он интриган <…> Формулы, которые в ходу в партийной верхушке, не очень к нему благосклонны: „Берегитесь Зиновьева и Сталина: Сталин предаст, а Зиновьев убежит“»[782]. «Зиновьевцы утверждали, что могут рассчитывать на 500–600 подпольно организованных человек, – вспоминал скептически настроенный троцкист Виктор Серж. – Эти цифры вызывали у нас сомнение, но мы решили начать кампанию привлечения людей, чтобы иметь такую же организацию на случай, если придется сравнивать численность. Группа Зиновьева, которой была известна наша слабость, потребовала немедленного слияния организаций. Мы колебались, передавать ли им список наших руководителей. Как они поведут себя завтра? <…> Я поехал проинформировать Льва Давыдовича и представить ему наши возражения. Он оправдывал слияние необходимостью объединить политические силы двух рабочих столиц, Ленинграда и Москвы. „Эту битву выиграть трудно, – тихо говорил он, – но у нас большие шансы, и от них зависит спасение революции“»[783].
Московский центр послал в Ленинград Преображенского и Смилгу, чтобы объединить руководителей обеих ленинградских оппозиций. «У Преображенского было широкое лицо и короткая русая бородка человека из народа, – вспоминал Серж. – Настолько усталый, что во время наших собраний он, казалось, вот-вот заснет, но сохранявший свежую голову, наполненную данными по аграрному вопросу <…> Смилга, экономист, бывший командующий армией, доверенное лицо Ленина на Балтийском флоте в 1917 г., светловолосый интеллигент приблизительно сорока лет, в очках и с бородкой, лысеющий, очень заурядный, кабинетного вида. Он выступал как-то целый вечер в рабочей комнатенке, где полсотни человек стояли так плотно, что не могли пошевельнуться. Смилга сидел на табурете посреди комнаты и сухим тоном, без единой агитационной фразы, говорил о производстве, безработице, зерне, контрольных цифрах, планировании, за которое мы выступали». Перед нами аскетический ритуал: Троцкий и примыкающие к нему вожди не обленились, не обюрократились, не потеряли связь с массами. «С первых дней революции партийные вожди не встречались в такой бедной и простой обстановке лицом к лицу с рядовыми активистами»[784].
В какой-то мере оппозиция была персонализирована. Многое зависело от авторитета тех или иных лиц. Впрочем, придавать персонам чрезмерное значение все-таки не стоит. Проблема тут принципиальная. В своем эссе «Смерть автора» Ролан Барт критикует методы чтения и способы определения смысла того или иного текста, которые прямо или косвенно апеллируют к личности автора – его политическим взглядам, психологии, историческому контексту его работы. В таком типе интерпретации биография и пристрастия автора служат решающим фактором «разъяснения» текста. По Барту, этот метод чтения знаком и удобен, но имеет значительные недостатки: «присвоить тексту авторство» или присвоить одну соответствующую ему интерпретацию – значит «наложить ограничения на текст»[785]. В переводе на наш материал следовало бы рассматривать политическую формацию отдельно от ее творца, чтобы высвободить ее множественность и противоречивость. Используя аналогию Барта, можно сказать, что политическая доктрина объединенной оппозиции – «ткань из цитат», взятых из различных центров большевистской мысли, а не из одного, то есть не из индивидуального опыта Троцкого, или Зиновьева, или кого бы то ни было еще. Основной смысл доктрины зависел от прочтения рядовыми коммунистами, а не от интенций или преференций вождей оппозиции. Каждое выступление оппозиции всегда происходило «здесь и сейчас», создавалось заново при каждой новой эманации, потому что источник смысла лежал исключительно в многослойном политическом языке как таковом. Ж. Делёз и Ф. Гваттари также предлагают отказаться от фигуры автора как символа внешней принудительной детерминации. Конституирование того или иного политического значения является в их видении результатом реализации креативного потенциала дискурса, понимаемого как самоорганизующееся явление. Дискурсивное пространство можно сравнить с марионеткой, которая вопреки ожиданиям оказывается творчески самодостаточной: «кукла на нитях <…> отражает не прихоть артиста или демонстратора, а множественность нервных окончаний, которые, в свою очередь, создают другую куклу, следуя другим измерениям, связанным с первыми»[786]. На самом деле нет необходимости рассматривать дискуссию через биографический ракурс. Через анализ персон или политических биографий Троцкого и Зиновьева мы никогда не поймем, почему они, будучи лютыми врагами в 1924–1925 годах, смогли уже в 1926‑м как ни в чем не бывало заключить союз. Дело было не в их беспринципности и слабохарактерности, а в том, что большевистская среда была в принципе многоголосна.
Хотя блок троцкистов и зиновьевцев не обладал четкой структурой и организационным единством, а обмен конспиративными списками сторонников так и не состоялся, тем не менее два крыла «объединенной оппозиции» начали действовать сообща. «Троцкисты» и «зиновьевцы» входили в оппозиционный центр на паритетных началах, а Ивар Смилга служил медиатором. Зиновьев писал, что обе «половинки» иногда предварительно собирались порознь, но, сойдясь вместе, легко «унифицировали» все оттенки и находили «общее решение»[787].
Организационной работой руководил Иван Никитич Смирнов, член РСДРП с 1899 года, участник Декабрьского вооруженного восстания в Москве, в Гражданскую войну – член РВС Восточного фронта и 5‑й армии, председатель Сибирского ревкома, в 1920‑е годы – член Президиума ВСНХ и нарком почт и телеграфов СССР. При Смирнове действовала «техническая комиссия» оппозиции, включавшая двух старых большевиков – Мрачковского и Преображенского. Сергей Витальевич Мрачковский, член РСДРП с 1905 года, работал в большевистском подполье, неоднократно арестовывался, был активным участником Гражданской войны, командовал Приуральским, затем Западно-Сибирским военными округами, с 1925 года – на хозяйственной работе. Евгений Алексеевич Преображенский, член РСДРП с 1903 года, был в 1918–1919 годах председателем Уральского обкома партии. Принимал участие в разработке партийной программы,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин бесплатно.
Похожие на Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин книги
- Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин - Публицистика
- Корни сталинского большевизма - Александр Пыжиков - История
- Литературный текст: проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов) - Сборник - Языкознание
- "Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим - Попаданцы
- Как организовать исследовательский проект - Вадим Радаев - Прочая справочная литература
