Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
- Дата:22.11.2024
- Категория: История / Публицистика
- Название: Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1
- Автор: Игал Халфин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Член Социал-демократии Королевства Польского и Литвы с 1902 года, Карл Бернгардович Радек (Собельсон) был в годы Первой мировой войны интернационалистом, входил в «циммервальдскую левую». В 1917 году вступил в большевистскую партию, играл первые роли в Коминтерне, с 1925 года – постоянный сотрудник газет «Правда», «Известия», ректор Коммунистического университета трудящихся Востока. Но и такой человек должен был уважать партийный устав.
С точки зрения Политбюро, дело обстояло так: «каждый партийный вельможа» мнит, что он «может в любую минуту наплевать на <…> „аппарат“ и идти опрашивать когда угодно, где угодно и о чем угодно „рабочие ячейки“. <…> Исходная точка оппозиционной премудрости есть, таким образом, отрицание партии как организационного целого: отсюда и злостно антиленинское противопоставление партии аппарату…»[543].
В ноябре 1927 года в Томске не проходило дня без важного партсобрания: эмиссары ЦК представляли партийную политику. Вскоре после скандального отчета райкома в Сибирском технологическом институте обсуждались контрольные цифры Госплана на 1927/28 год по пятилетнему плану – тезисы Рыкова (8 ноября), а неделю спустя (16 ноября) состоялся доклад о ситуации в сельском хозяйстве – тезисы Молотова. В обоих случаях группа студентов выставила Кутузова как содокладчика. По уставу партии «содоклад» представлял собой дополнительный доклад к основному докладу, который ячейка обязана была выслушать, если того хотели как минимум десять товарищей[544]. Содоклады Кутузова были явной эскалацией дискуссии. Речь не шла более о «поправках к докладу» (как в октябре), речь шла об отдельном политическом заявлении. На высшем уровне содоклады зачитывались Бухариным (на VII экстренном партийном съезде) и Зиновьевым (на XIV партсъезде) и всегда воспринимались болезненно. Все помнили реплику Бухарина 1925 года: «Вы демонстрировали своим содокладом, что вы противопоставляете свою линию линии ЦК. Итак, я говорю, что самый факт содоклада по отчету ЦК представляет собой явление громадной политической важности. У нас за последние годы были стычки с оппозицией, но оппозиция никогда не требовала себе содоклада по отчету ЦК. Это показывает, насколько, действительно, сейчас остро положение и с какой большой серьезностью мы должны отнестись к той дискуссии, которая сейчас развернулась внутри нашей партии…»[545]. «Распределение оппозицией своих сил по ячейкам, выступления по определенному плану, требование содокладов» – все это участилось в 1927 году и рассматривалось сибирским партийным аппаратом как верх фракционности[546].
В промежутках между партсобраниями у себя в институте сторонники Кутузова регулярно приходили и на кустовые партсобрания (с участием студентов Томского государственного университета, рабфака и политехникума), и на собрания городского партактива. Из 62 оппозиционеров, выявленных по городу, 45 входили в институтскую ячейку[547]. «Активность их, судя по выступлениям, довольно большая, – докладывал райком. – В ячейке СТИ выступало 66 человек, из них 30 человек, т. е. 45%, оппозиционеров. Общий удельный вес оппозиционеров в ячейке 15%»[548].
Если верить партийному аппарату, изначально он намеревался соблюсти права меньшинства: «В целях прекращения клеветнических заявлений оппозиции о том, что ей зажимают рот, на ряде собраний по предложению президиумов оппозиционерам давали 20–40 минут, чтобы они могли высказаться „до конца“ (Иркутск). Но затем „крыли“ их так, что они, „потеряв надежду завоевать“ ячейку, убегали на другие собрания, где повторялось то же самое». Если в начале оппозиционных выступлений в части советских ячеек «можно было встретить примеры некоторого „прекраснодушия“ вроде предложений „не ограничивать временем“, „надо дать высказаться до конца“, то во время дискуссии исчезли все носящие обывательский оттенок настроения. <…> Оппозиция натолкнулась на железное сопротивление парторганизации, решительно осудившей ее антипартийный меньшевистский характер»[549].
Участникам партсобраний рекомендовалось «глушить» выступления оппозиционеров. Организовывались специальные «группы активистов», которые при выступлении оппозиционеров на собрании «с шумом, свистом и криками не давали бы им говорить». «Президиумы собраний, – вспоминал И. М. Павлов, – при записи желающих выступить в прениях должны записывать ораторов оппозиции в самый конец списка, а когда приблизится очередь их выступлений, вносить и ставить на голосование предложение о прекращении прений»[550]. Сибирские оппозиционеры жаловались на сторонников большинства: «На пленуме ведут себя неважно, кричат с мест, мешают высказаться». Выступления оппозиционеров, которых уже допускали на трибуну, прерываются издевательскими репликами, призванными сбить оратора с мысли; в этом отношении происходит настоящее соревнование между президиумом и залом[551]. Эмиссары райкома платили той же монетой: «Оппозиционеры стали приходить организованно группами на кустовые собрания районного актива, где <…> вносили дезорганизацию (криками, репликами, шумом), стремясь отвлечь внимание собраний от стоящих перед ними практических вопросов. Причем <…> когда отстаивались вопросы, по которым прения не предполагались, вся группа оппозиции не считала нужным даже оставаться и уходила с собрания»[552].
Вот любопытный отрывок из стенограммы собрания партактива, на котором Ляпин и Кутузов вновь скрестили шпаги. Нам интересен не столько сам спор, сколько атмосфера в зале:
Кутузов: Мне приходится возражать тов. Ляпину второй раз.
Голос: Знакомы, значит.
– Знакомы. Тов. Ляпин взял отдельные части платформы оппозиции и критикует. Ни я и никто из вас не могут дать гарантии за то, что он дал все нам правильно.
(Шум.)
– Не мешайте. Я все равно проговорю данные мне 10 минут. Он приводил отдельные выдержки о крестьянстве. Странная трактовка. <…> В Сибири количество кулаков определяется не 5%, как это говорил т. Ляпин, а их будет в два раза больше.
– Откуда эти цифры?
– Читайте Пятакова и Смилгу. <…>
Теперь о безработных. Оппозиция требует усилить помощь безработным. Но если будем ставить так вопрос, что в составе безработных находится большое количество крестьян и неквалифицированных, то это выходит, что безработный такой материал, на который совершенно не надо тратить средств. Ведь эта помощь должна идти за счет индустриализации.
Голос: Это ваша индустриализация.
– Оказывать помощь безработным – это интересы партии. Мне кажется…
Голос: «Кажется».
– …что манифест не подработан. <…> Нечего 7-часовым днем рабочему классу вправлять журавля в небе, а лучше подать синицу в руки. Почему оппозиция против манифеста, потому, что его у нас перехватили.
(Смех)[553].
Оставим на минуту существо дебатов – кулаки, индустриализация, 7-часовой рабочий день – в стороне и обратим внимание на тон выступлений. Выступающие являлись мастерами иронии и пародии, и вообще в стенограммах дискуссии в Томске немало передразнивания, намеков и издевок. Кутузов пытался отделаться от приклеившегося к нему ярлыка
- Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин - Публицистика
- Корни сталинского большевизма - Александр Пыжиков - История
- Литературный текст: проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов) - Сборник - Языкознание
- "Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим - Попаданцы
- Как организовать исследовательский проект - Вадим Радаев - Прочая справочная литература