Испанские поэты XX века - Хуан Хименес
- Дата:20.06.2024
- Категория: Поэзия, Драматургия / Поэзия
- Название: Испанские поэты XX века
- Автор: Хуан Хименес
- Просмотров:5
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что было потом
IУже зацвела ежевикаи сливы в садах побелели,уже золотистые пчелыот ульев к цветам полетелии аисты в гнездах, венчаяцерковные башни упрямо,уже стоят неподвижноизогнутыми крюками.Уже придорожные вязыи тополи над ручьями,что ищут отца — Дуэро,покрылись зеленью снова;а небо прозрачно и сине,и горы без снега лиловы.Альваргонсалеса землюзаполнит богатство собою,а тот, кто вспахал ее, умер,но спит он не под землею.
IIНа дивной земле испанской,в сухой, воинственной, нежнойКастилье, где длинные реки,есть горы, и цепи их смежны.Из Бургоса{57} в Сорию едешь, —они как редуты и в шлемыкак будто одеты, и гребнемстоит Урбион{58} надо всеми.
IIIКрутой тропинкой два сынаАльваргонсалеса едутк дороге, из Сальдуэропроложенной в Коваледу,на бурых мулах верхамив сосновом лесу Винуэсывдогонку за стадом, чтоб стадодомой пригнать из-за леса.Скача по сосновым рощам,свой длинный день начинают;к верховьям Дуэро едут,и каменный мост оставляютони за собой и службыроскошной виллы в именье«индейцев» праздных. В долинерека звенит неизменно.Стучат по камням копытапод рокот воды веселой.На том берегу Дуэропоет страдальческий голос:«Альваргонсалеса землюзаполнит богатство собою,а тот, кто вспахал эту землю,не спит, не спит под землею».
IVВот место, где лес сгустился,сосна с сосною сомкнулась,и старший — он ехал первым —пришпорил бурого мула,сказал: «Поедем скорее,две с лишним лиги осталосьпо лесу, проехать их надо,пока нас ночь не застала».
Два сына крестьянских, рожденныхдля жизни грубой, суровой,дрожат на горе под вечер,припомнив день из былого.Из чащи глухого лесадоносится песенка снова:«Альваргонсалеса землюзаполнит богатство собою,а тот, кто вспахал эту землю,не спит, не спит под землею».
VДорога из Сальдуэропо берегу пролегает,по обе стороны рекусосновый лес окаймляет,и тем обрывистей скалы,чем у́же долина речная.В лесу огромные сосныгигантские кроны вздымают,ползут обнаженные корни,в большие камни впиваясь.У сосен, что помоложе,стволы серебристы, и зеленьсинеет: у старых сосен,как язвами, ствол изъеден,а мхи и седой лишайникползут по стволам утолщенным.Заполнив долину, сосныуходят за гребни, на склоны.Хуан — тот, что старше, — промолвил— Брат, если вблизи Урбионапасет коров Блас Антоньо,то ехать еще далеко нам.— Когда к Урбиону подъедем,дорогу мы можем срезать:нам надо свернуть на тропинкуна Черные Воды лесоми спустимся по перевалуСвятой Инес к Винуэсе.— Ну, место! И хуже дорога.Клянусь, не хотел бы еще разих видеть. Давай в Коваледе,где пишем свои договоры,мы ночь проведем и долинойвернемся домой на рассвете.Кто хочет здесь срезать дорогу,собьется с нее, не заметив. —И скачут и скачут братьяпо самому берегу, глядя,как лес вековой перед ними,чем дальше, все непроглядней.Большие скалистые грядыот них горизонт закрывают,вода здесь бежит вприпрыжку,поет, не то вспоминает:«Альваргонсалеса землюзаполнит богатство собою,а тот, кто вспахал эту землю,не спит, не спит под землею».
Кара
IУ алчности есть все на свете:загон, где овец запирают,амбар, где пшеница сохранна,для денег — мошна большаяи лапы с когтями, но нетутех рук, что пахать умеют.Что год обильный приносит,то скудный сразу развеет.
IIВзошли кровавые маки,и всходам пришлось потесниться;потом спорынья сгноилаколосья овса и пшеницы;в цвету запоздалым морозомпобило плодовые разом;болезнь на овец напалаот чар и дурного глаза.Альваргонсалесов старшихв земле господь проклинает:за скудным — долгие годыбольшой нищеты наступают.
IIIОднажды зимнею ночьюметель разыгралась не в шутку.Огонь стерегут полумертвыйАльваргонсалесы чутко.Все то же воспоминаньесковало их мысли властно,и глаз с очага не сводят,где угли вот-вот погаснут.Ни дров, ни сна, ни занятья.Мороз леденит бессонных,а ночь долга, и светильникдымит на стене закопченной.Колеблется пламя от ветра,бросая свет красноватыйна лица убийц обоих,задумчивостью объятых.И старший Альваргонсалесмолчанье нарушил с усильем,воскликнул он с хриплым вздохом:— Какое зло мы свершили! —В ворота ударил ветер,калиткой тряхнул он с силой,а после в трубе над печкойпротяжно и гулко завыл он.Опять наступило молчанье,лишь время от времени в стыломхолодном воздухе искрылетят с фитиля, как мошки.Второй отвечает брату:— Давай забудем о прошлом!
Путник
IТакою же ночью ветеркору тополей стегает.От снега земля побелела,он падает, не унимаясь.Верхом на лошади едетв метель по дороге мужчина;до самых глаз он закутаннакидкой черной и длинной.В деревню въехав, он прямок Альваргонсалесам мчится,к воротам дома подъехав,с коня не сходя, стучится.
IIУслышали братья, как кто-тов их дверь молотком ударяети конь по камням в нетерпеньекопытами переступает,и оба от изумленьяи страха глаза поднимают.— Кто там? Отвечай! — закричали.— Мигель! — вот ответ нежданный.И это был путника голос,уплывшего в дальние страны.
IIIОткрылись ворота, всадникна лошади въехал высокойи спрыгнул на землю.Снегом его занесло дорогой.В молчанье поплакал путникв объятьях братьев немного.Коня одному он отдал,накидку и шляпу — другому.Спеша у огня согреться,пошел к крестьянскому дому.
IVИскателем приключенийбыл в детстве младший из братьев.Уехав в заморские страны,вернулся «индейцем» богатым.Ворсисто-бархатный черныйнаряд дорогого покроя,на талии крепко прилаженширокий кожаный пояс,а толстая цепь золотаяогнем на груди блестела.Мужчина высокий и сильный,с лицом дочерна загорелым,глядел он глазами большимии черными, полными грусти;на выпуклый лоб, как шапка,спадали волосы густо.Он — сын-удачник, он — баринкрестьянского происхожденья,которому счастье приносити власть, и любовь, и деньги.Из братьев троих, конечно,Мигель был самый красивый;уродуют старшего брови, —они срослись без разрывана низком лбу; а второгоглаза удивительно портят:свирепы, мрачны, беспокойныи только в сторону смотрят.
VТри брата родных в молчаньена жалкий очаг взирают;уж смерклось, а темной ночьюмороз и ветер крепчают.— Что, дров у вас, братья, не стало? —спросил Мигель. Отвечает:«Не стало», — старший. Тут чудомизвне человек открываеттяжелую дверь на запорес двойной железной скобою.Точь-в-точь как отец покойный,с лица вошедший собою.Венец золотого светавокруг седины его брезжит.Вязанка дров за плечами,в руках — топор из железа.
«Индеец»{59}
- Дом Бернарды Альбы - Федерико Гарсиа Лорка - Драматургия
- Арабская поэзия средних веков - Аль-Мухальхиль - Древневосточная литература
- Волшебный свет - Фернандо Мариас - Современная проза
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия
- А собаку я возьму себе - Алисия Хименес Бартлетт - Детектив