Белая Богиня - Роберт Грейвс
- Дата:15.05.2025
- Категория: Зарубежная образовательная литература / Культурология / Мифы. Легенды. Эпос / Разное / Языкознание
- Название: Белая Богиня
- Автор: Роберт Грейвс
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды, когда Уильям Роуэн Гамильтон шел по дублинскому Феникс-парку, на него снизошло предвидение «четырехчленных чисел», позднее названных им «кватернионами» (в 1943 г. Ирландская Республика в честь столетнего юбилея этого открытия выпустила марки с его портретом). Данная идея настолько опередила современные ему исследования в области математики, что лишь недавно несколько поколений ученых преодолели этот разрыв. Все выдающиеся математики обладают способностью мысленно совершать огромные прыжки во тьму и точно приземляться на ноги. Наиболее яркий подобный случай – Джеймс Кларк Максвелл: он невольно открыл секрет своих ненаучных методов, ибо совершенно не умел производить расчеты. Он мог вывести правильную формулу, но для ее доказательства был вынужден полагаться на рутинные вычисления коллег.
Точно так же, интуитивно, определяют природу заболевания самые выдающиеся врачи, впрочем, потом они подтверждают поставленные диагнозы, прибегнув к логическому анализу симптомов. В самом деле, без преувеличения можно сказать, что все оригинальные открытия и изобретения, музыка и стихи рождаются благодаря пролептическому мышлению, то есть предвидению результата, к которому нельзя прийти путем логической индукции. Важную роль играет и аналептическое мышление, позволяющее выйти за пределы времени и восстановить утраченные события.
Это означает лишь, что время, хотя и представляет собой весьма и весьма полезную условность, обладает не большей истинной ценностью, чем, скажем, деньги. Кроме того, мыслить категориями времени трудно и неестественно; многие дети овладевают иностранными языками и математическими теориями задолго до того, как у них появляется ощущение времени и они принимают легко опровергаемый тезис о том, что причина предшествует следствию.
Несколько лет тому назад я писал в одном стихотворении о музе:
Могилы ли исторгнут мертвецов,
Грядущее ли обернется лоном
И породит младенцев, чудеса ль
Случатся – ни к чему дивиться: то
Ее присутствия и власти знаки.
Водовороты в неподатливой
Стихии времени, не ведая покоя,
Взбивают лопасти ее ума.
Поэты смогут подтвердить правоту этих слов по собственному опыту, а поскольку с тех пор, как я сочинил эти строки, книга Дж. У. Данна «Эксперимент со временем»[400] содействовала широкому распространению той точки зрения, что время – не устойчивый эскалатор, как столетиями убеждали нас прозаически настроенные умы, а совершенно непредсказуемые шаткие качели, даже прозаически настроенные умы с легкостью поймут, к чему я клоню. В акте поэтического творения время перестает существовать, а детали грядущих событий и впечатлений часто материализуются в стихотворных строках, подобно тому как это бывает во снах. Теперь становится понятно, почему первая муза греческой триады была наречена Мнемозиной, «Памятью»: можно помнить не только прошлое, но и будущее. Память о грядущем, которой обладают животные, называется инстинктом, а та, что свойственна людям, – интуицией.
Очевидная разница между стихотворениями и сновидениями заключается в том, что, сочиняя стихотворение, вы сохраняете (или должны сохранять) контроль над ситуацией, тогда как в сновидении вы – параноик, всего-навсего созерцатель мифографического события. При этом ни в стихах, ни во снах время не существует. Поэтому, когда ирландские поэты писали о зачарованных островах, где триста лет пролетают, словно один день, и объявляли эти острова царством музы, они лишь подтверждали факт. Внезапный шок, испытываемый при возвращении к привычному ощущению времени, символизирует в мифах подпруга, лопающаяся как раз тогда, когда герой возвращается домой с такого острова. Его нога касается земли, и чары тотчас рассеиваются: «И тут на него всею своею силой обрушились старость и недуги».
Поэты постоянно ощущают неоднозначность времени, и это ощущение помогает им избавиться от всяких надежд на будущее и связанных с будущим страхов, а также отрешенно сосредоточиться на конкретном мгновении настоящего. Пролептически предчувствуя грядущее, я писал об этом в стихотворении 1934 г. «Обрушение башни Силоамской»[401]:
Если здание покачнется, бросайся под арку!
Однажды мы так уж спаслись…
Однако интересное свойство пролептического предвидения и аналептического воспоминания состоит в том, что мысленный образ и реальность никогда не совпадают полностью: Гамма и Дзета совмещаются, но не настолько, чтобы потерять свою идентичность. Они совпадают примерно так же, как совпадают ноты си и до-бемоль, для которых ради экономии в фортепиано предусмотрена одна струна. Звучание их немного различается, однако лишь самое чуткое ухо способно это услышать. Другим примером такого «почти полного совпадения» могут служить дробь 22/7 и число пи: если вы хотите подсчитать, скажем, сколько тесьмы взять для пола круглой палатки диаметром три ярда[402], то дробь 22/7 для этого вполне подойдет.
В сентябре 1943 г., когда я не в силах был удержать свою мысль, денно и нощно рыщущую в поисках оленя столь стремительно, что мое перо не могло за ней угнаться, я пытался сохранить некоторую отрешенность и критически смотреть на себя со стороны. Я сказал себе: «Утомила меня эта долгая охота. К чему мне эта таинственная страна, над которой моя мысль несется, словно на помеле. Не знаю, стоит ли усилий обозначать ее на карте». А потом я обратился к самому себе, как истинный шизофреник: «Вот что я тебе скажу, Роберт. Я задам тебе простую, хорошо известную, до сих пор не разрешенную загадку, и, если ты проникнешь в ее суть, я посмотрю и на другие твои открытия».
Загадка, которую я предложил самому себе, содержится в последнем стихе главы 13 Откровения Иоанна Богослова:
«Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число Зверя, ибо это
число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть».
Со школьной скамьи я смутно помнил две традиционные разгадки криптограммы святого Иоанна Богослова. Обе они основаны на предположении, что, поскольку и греческие, и древнееврейские буквы могли выражать числа, шестьсот шестьдесят шесть – это сумма, полученная при сложении всех числовых значений букв, которые составляют имя Зверя. Древнейшая разгадка, предложенная епископом II в. Иренеем[403], – «LATEINOS», то есть «латинский»; она указывает на национальную принадлежность Зверя. Абсолютное большинство современных ученых
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- Конан "Классическая сага" - Роберт Говард - Героическая фантастика
- Земля. Second edition. - Кирилл Сомов - Детская фантастика
- Судья душ - Daniel White - Фэнтези