Форма входа
0/0
Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
- Дата:22.11.2024
- Категория: История / Публицистика
- Название: Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1
- Автор: Игал Халфин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин. Жанр: История / Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин:
Масштабный исследовательский проект Игала Халфина посвящен ключевому ритуалу большевизма – критическому анализу собственного «я», перековке личности с помощью коммунистической этики. Анализируя процесс этой специфической формы самопознания, отраженной в эго-документах эпохи, автор стремится понять, как стал возможен Большой террор и почему он был воспринят самими большевиками как нечто закономерное. Данная книга – вторая часть исследования, которая отличается от первой («Автобиографии большевизма») большим хронологическим охватом (повествование доходит вплоть до 1937 года) и основывается преимущественно на материалах сибирских архивов. Герои этой книги – оппозиционеры: рядовые коммунисты, крестьяне с партизанским опытом, подучившиеся рабочие, строители Кузбасса, затем исключенные из партии и заключенные в лагеря как троцкисты или зиновьевцы. С помощью их эго-документов и материалов контрольных комиссий 1920‑х годов Халфин прослеживает внутреннюю логику рассуждений будущих жертв Большого террора, а также те изменения в языке и картине мира, которые сопровождали политические и идеологические трансформации постреволюционной эпохи. Игал Халфин – профессор департамента истории Тель-Авивского университета, специалист по ранней советской истории, теории литературы и кино.
Читем онлайн Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
согласен с вопросами, которые указал в заявлении». Его похвала инакомыслию была очень расплывчатой, придирки к ЦК – персональными.
Последовала еще одна попытка выяснить, что же думает Филатов.
Вопрос: Как смотрел Филатов на борьбу оппозиции с партией?
Ответ: Я считал, что оппозиция своей борьбой помогает исправлению линии партии.
Вопрос: Состав XV партсъезда, по-твоему, правильный или подтасованный?
Ответ: Съезд был выборным.
В противостоянии Филатова и проверяющих разговор принял форму игры в прятки. Образов потерял всякое терпение: «Т. Филатов, у нас имеются документы, где ты убеждал о действительной подтасованности XV съезда»; «Нахально врать перед партией»; «Абсолютно стыдно для старого члена и рабочего». Но Филатов не сдавался: «Убеждают, что я говорил о подтасовке съезда, если у Вас имеется заочная [так!] ставка, то я требую ее у Вас». «Да, есть», – заявил Кликунов.
Поднимались и другие темы.
Вопрос: Во время Октябрьской демонстрации в Москве выступления оппозиционеров, как, по-твоему, носило характер срыва политического управления или нет?
Ответ: Когда прочел в газетах, то не поверил этому, а впоследствии делился письмами, которые я получал от товарищей в Москве. Считаю, что демонстрацией нельзя достигнуть положительных результатов, и считаю, выступление оппозиционеров было во вред их работе.
Дискуссия накалилась до предела, когда наконец всплыло имя Яковлева – уже знакомого нам «организатора подпольной типографии», ярого критика ЦК, сидевшего на тот момент в тюрьме Томского ОГПУ. Филатов считал и продолжал считать, что обвинение «не подтверждено <…> его забрали по ошибке»[1769]. Трудно было переоценить остроту реакции Филатова на этот сюжет. Нехотя поначалу, он стал высказывать свое недовольство тем, что делали с дорогим ему человеком: «Меня обвиняют, что я дружил с Яковлевым. <…> Я его давно знаю и убежден, что Яковлев не контрреволюционер. <…> С Яковлевым я был связан как студент, и по работе в Уральске, и в революционное время я знал т. Яковлева как хорошего рабочего, а впоследствии члена партии. В Томске до оппозиции мы обменивались мнениями, во время дискуссии я совершенно не знал, что он один из членов оппозиции; его арест был для меня ошеломляющим моментом. Я считал, что арест Яковлева был ошибочным, и впоследствии удостоверился в действительной ошибке к аресту Яковлева. Литературу у него не видал и не читал никогда»[1770]. Даже если Яковлева признают виновным, Филатов обязывался не верить обвинению: «Я сейчас думаю, что ему приписали больше, чем он сделал. Если бы было что за ним», он, Яковлев, признался бы, сказал бы Филатову: «Молчи! [Не заступайся за меня!] Это было»[1771].
Филатов не гнушался жесткими мерами против фракционеров: «Он даже почти требует расстрела наших 4‑х оппозиционеров», – заметил Фельбербаум[1772]. Но это был не тот случай: Филатов не считал, что Яковлев был оппозиционером чистой воды. «Он ее [оппозицию] поддерживал, так же, как и я»[1773]. Оба студента готовы были соблюдать партийный устав, но, когда аппарат заткнул им рот, у них не осталось выхода, кроме как выработать автономную – не обязательно оппозиционную – политическую идентичность. Это был случай сбывшегося пророчества: как только райком назвал их оппозиционерами, им надо было что-то делать с этой стигмой. Бюро настаивало на своем языке описания. Фельбербаум заметил, обращаясь уже не к обвиняемому, а к коллегам: «И последнее, хочется указать тов. Филатову, что с Яковлевым находился в хороших отношениях, дружбе. Жил в одной комнате и не знал его отношения к оппозиции – кто такому поверит?» А Образов пересказывал с явной фрустрацией: «Совместной жизни с Яковлевым он отрицает», говорит, что «не знал о работе Яковлева в оппозиции».
И на ячейке задавали вопросы на ту же тему.
Вопрос: Не замечал ли Филатов, живя в одной комнате с Яковлевым, деятельности последнего по распространению контрреволюционных брошюр?
Ответ: Нет, не замечал.
Вопрос: Не предлагал ли тебе Яковлев распространять литературу?
Ответ: Нет, не предлагал. Я считаю, что в распространении литературы Яковлев не виноват.
В отношении Яковлева Филатов был готов прибегнуть к полуофициальной коммунистической практике – взятию на поруки: «Меня обвиняют, что я хотел взять на поруки. Да, хотел! – признался он. – Товарищи, в старое время среди мастеровых сложилась традиция, чтобы выручать попавшего в беду товарища»[1774]. Ручаясь за друга, «я был готов к тому, что меня исключат из института, из партии, даже самого посадят».
Вместо того чтобы отдавать провинившихся под суд, большевики имели обычай отдавать их на перевоспитание коллективу. Тут был задействован принцип заботы рабочих друг о друге. Взять на поруки значило не спешить судить, а дать сначала испытательный срок. Взятие на поруки предполагало взаимную ответственность, понимание каждым рабочим, что его благополучие полностью зависит от благополучия других членов класса, а их благополучие зависит от него. В. И. Ленин оговорил право брать на поруки, и его предложения легли в основу постановления Совета обороны от 11 декабря 1918 года о порядке ареста органами ВЧК сотрудников советских учреждений. «Сугубое внимание обратить на дела подследственных рабочих и крестьян, рассматривая последних не как классовых наших врагов, а как совершивших проступки в силу социальных условий переходного периода от капитализма к социалистическому строю». В Гражданскую войну провинившихся рабочих ВЧК передавала «на поруки» заводским комитетам.
Отдаться на поруки или нет было вопросом чести, и не все на это шли. Михаил Лопухин, член Союза защиты Родины и свободы, предпринял зимой 1918 года попытку вызволить из большевистского плена императорскую семью. Вернувшись после неудачи в Москву, Лопухин был арестован ВЧК и осужден. Незадолго до его расстрела член ВЦИК и ВРК П. Г. Смидович предложил Михаилу Лопухину взять его на поруки при условии, что тот даст слово не выступать против советской власти и вступит в Красную армию. На это Лопухин ответил: «Я давал присягу Государю и буду Ему верен до конца!» Лопухина расстреляли, а вот взятый на поруки нарком по морским делам Дыбенко спасся. В марте 1918 года на IV съезде Советов обсуждалось поведение товарища Дыбенко Павла Ефимовича, «беспричинно сдавшего Нарву». Александра Коллонтай, в то время нарком государственного призрения, добилась свидания с Дыбенко. Придя к нему в тюрьму, она выразила желание стать его женой и на этих правах взять его на поруки. Примеры можно множить. Ленин запрашивал ЧК: «Сообщите основания ареста Павла Александровича Преображенского <…> а также сообщите мне, нельзя ли освободить Преображенского на поруки учительскому союзу». Сталин извещал Политбюро ЦК 1 января 1920 года о своей готовности взять на поруки арестованного члена РВС 7‑й армии Шатова[1775]. В начале декабря 1921 года Сибирское бюро ЦК РКП(б) сочло возможным передать на поруки товарищей по партии красного бандита Подпорина, которого Омская губчека
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин бесплатно.
Похожие на Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин книги
- Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин - Публицистика
- Корни сталинского большевизма - Александр Пыжиков - История
- Литературный текст: проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов) - Сборник - Языкознание
- "Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим - Попаданцы
- Как организовать исследовательский проект - Вадим Радаев - Прочая справочная литература
