Форма входа
0/0
Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
- Дата:22.11.2024
- Категория: История / Публицистика
- Название: Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1
- Автор: Игал Халфин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин. Жанр: История / Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин:
Масштабный исследовательский проект Игала Халфина посвящен ключевому ритуалу большевизма – критическому анализу собственного «я», перековке личности с помощью коммунистической этики. Анализируя процесс этой специфической формы самопознания, отраженной в эго-документах эпохи, автор стремится понять, как стал возможен Большой террор и почему он был воспринят самими большевиками как нечто закономерное. Данная книга – вторая часть исследования, которая отличается от первой («Автобиографии большевизма») большим хронологическим охватом (повествование доходит вплоть до 1937 года) и основывается преимущественно на материалах сибирских архивов. Герои этой книги – оппозиционеры: рядовые коммунисты, крестьяне с партизанским опытом, подучившиеся рабочие, строители Кузбасса, затем исключенные из партии и заключенные в лагеря как троцкисты или зиновьевцы. С помощью их эго-документов и материалов контрольных комиссий 1920‑х годов Халфин прослеживает внутреннюю логику рассуждений будущих жертв Большого террора, а также те изменения в языке и картине мира, которые сопровождали политические и идеологические трансформации постреволюционной эпохи. Игал Халфин – профессор департамента истории Тель-Авивского университета, специалист по ранней советской истории, теории литературы и кино.
Читем онлайн Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
которые стали повесткой оппозиционного движения, достаточно глубоко – на его уровне в партийной иерархии это было невозможно. В качестве иллюстрации Таскаев брал ситуацию не в СССР, а в Китае – он «абсолютно не знал китайской жизни», в отличие от руководства ЦК, которому в силу своего положения в иерархии он «и не имел права не доверять». «И так во всех вопросах» – констатировал Таскаев, осторожно признавая, что и прямой опыт существования в советском общественно-политическом пространстве – не основания для уверенного суждения. Полноценно, с точки зрения экономики и политических закономерностей, «знают» советскую жизнь люди, имеющие инструментарий, ресурсы и, в конечном счете, полноценное право ее «знать». Эти люди были выстроены в партийной иерархии: мнение ЦК объективно правильней, научней мнения оппозиции. Таскаев просил себе прощения не эмоционального, а объективно обусловленного обстоятельствами: мнение партии по его поводу, признавал он, должно строиться не на позитивных эмоциях в его отношении, а на партийной логике.
Случай Таскаева – не единственный пример того, как опрашиваемые партийными контрольными комиссиями достаточно быстро осознавали, чего именно от них ждут, и проявляли выдающиеся способности в понимании логики происходящего и следования ей. Следующий наш герой, студент Григорий Федорович Пищалко, принимал все выдвигаемые ему обвинения. Ему нельзя было предъявить, например, намерение прикрыть своими показаниями других оппозиционеров по взаимной договоренности – он выглядит как человек, отвергающий личное и мелкобуржуазную этику. Уже этого, кажется, достаточно, чтобы убедить партследователей: его отречение от оппозиции непритворно. Пищалко вообще интересен тем, что с демонстративной легкостью допускает партийную комиссию к подробностями своей частной жизни, взаимоотношений с друзьями как из оппозиционного лагеря, так и сторонников ЦК (границы между ними оказываются в его текстах зыбкими и ненадежными) – и в итоге нам видны не только политические раскладки внутри СТИ, но и чисто человеческая жизнь и взаимоотношения в провинциальном Томске, где Пищалко остается жить и учиться. Наконец, в случае Пищалко и его очень открытых, подробных и внешне бесхитростных объяснений (это важно, поскольку к ним будут относиться с огромным подозрением – ведь именно из письма Пищалко к брату партия и узнала о существовании в СТИ оппозиции) мы имеем уникальный комментарий – написанный на него донос, в определенной степени негатив самооправданий коммуниста: его коллега-студент описывает Пищалко навсегда падшим существом там, где сам Пищалко демонстрирует себя возрожденным к новой жизни человеком. Обвинение создано по тем же канонам, что и оправдание – и это позволяет исследовать структуру канона и его реальные границы.
Главное, что интересовало контрольную комиссию: считал ли опрашиваемый авторитетными решения съезда. Кто-то был согласен с некоторыми решениями, отказываясь от других, кто-то считал, что будущее докажет правоту оппозиции. Пищалко принимал все. «Единодушный съезд партии, – писал он, – был выражением той политики, которая положена в основу строительства нашего социалистического хозяйства». Соответственно, заявление Пищалко заканчивалось фразой: «Как дисциплинированный член партии <…> подчиняюсь всем решениям съезда»[1532]. Пищалко акцентировал стремление к покаянию, процесс постепенного понимания. Прочитав постановление контрольной комиссии об исключении его из партии, он «психологически был крайне удручен тем, что мотивы исключения фактически были не столь действительны: но контрольная комиссия иначе не могла поступить, так как я умолчал про нить, которая вела к предполагаемой вами фракции». Наконец «я понял, что путь оппозиции – путь предательства. <…> Я был маленьким оппозиционером, но получил большой урок», заключил автор. 13 декабря Пищалко просил следователя Тюлькина «считать, что за сравнительно короткий прошедший срок невозможно изжить сложившиеся убеждения». Изменения в мировоззрении требовали времени. Но партия могла полагаться на его дисциплинированность: «Оставаясь при своих убеждениях <…> в дальнейшем не намерен поддерживать фракционную деятельность, откуда бы она ни исходила». Если понадобится, автор готов был «пожертвовать своими убеждениями, нежели пойти на фракционность».
Пищалко описывал борьбу с самим собой: «Платформу читал, частью когда был на практике и частью по отдельным местам в Томске, и платформу подписал после первой беседы, которая проходила в контрольной комиссии, приблизительно неделю тому назад. <…> Считаю, что имеющееся наличие фракционности по существу ничем не оправдываются, но при сложившемся положении эта фракционность оправдывается чисто психологически. Нужно было поставить перед партией не отдельные вопросы, а что-то целое, что и нашло свое выражение в платформе,
(подчеркивание принадлежит, скорее всего, Тюлькину). Автор находился под впечатлением от раскрытия контрреволюционных происков в институте: «Не исключаю возможности враждебных партии элементов сделать попытки присоединить свою враждебную, несовместимую с оппозицией силу. Считаю совершено неуместными в нашей партии случаи политической связи членов партии с элементами, враждебными нашей партии, какую бы политическую линию они ни разделяли, тем более если эти враждебные силы заведомо были известны тем лицам, которые устанавливали с ними политическую связь в виде фракционности».Также была крайне важна хронология обращения. «Не забудьте, пожалуйста, поставить дату под моим материалом „Наш путь“, – нервно просил Пищалко редактора местной газеты 11 февраля, – она указана в конце статьи. Это очень важно в связи не только с письмом Зиновьева и Каменева, но вообще в связи с моим делом в контрольной комиссии». Пищалко прозрел сам, нашел внутренний ресурс. «Статья была написана 27 января», то есть в день оглашения капитуляции вождей в «Правде» и без их ведома. «В доставленной в редакцию рукописи указано как будто 29 января», – тревожился он, потому что тогда это значило бы, что Пищалко просто следовал указаниям лидеров оппозиции, а не выражал свое собственное мнение. Такого ложного впечатления Пищалко не желал[1533].
Итак, обратимся к очерку Григория Пищалко «Наш путь (из блокнота томского оппозиционера)», сопровождавшему официальный рассказ об оппозиционном эпизоде в жизни автора:
1. Два пути.
Помню <…> был хмурый осенний вечер. Моросил дождик. Гонимый каким-то смутным желанием, я шел к месту назначенного конспиративного заседания, осторожно всматриваясь в муть сумерек. Как бы кто из знакомых не увидел, донесут, тогда оправдывайся <…> а тут съезд на носу, нужно вербовать, а тогда кто работать будет – хана! <…> Завоевания революции опять до следующего съезда будут неудержимо катиться по термидорианскому пути.
Эти тревожные мысли неустанно беспокоили каждого из нас. Нам думалось, что и мы, томские оппозиционеры, воздадим нашему воображаемому ЦК должную лепту. А надежд на Томск у нас было во сто крат больше, чем получилось на самом деле. Правда, мы знали, что Томск даже для сибирского края не мог исполнить решающей роли. Но все же мы надеялись и ждали, особенно ждали выдающихся результатов от ячеек Томска первого и второго (районов), ячейки СТИ и ГубОНО. Помню, тов. Тарасов компетентно заявил, что к предстоящему
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин бесплатно.
Похожие на Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин книги
- Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин - Публицистика
- Корни сталинского большевизма - Александр Пыжиков - История
- Литературный текст: проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов) - Сборник - Языкознание
- "Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим - Попаданцы
- Как организовать исследовательский проект - Вадим Радаев - Прочая справочная литература
