Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
- Дата:22.11.2024
- Категория: История / Публицистика
- Название: Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1
- Автор: Игал Халфин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Партийное собрание на заводе приближалось, а поговорить толком Алимову было не с кем, тем более получить материалы. «Несмотря на то что я знаю и знал ранее много ребят, но за последнее время я никого не видел, и поэтому мне достать не удалось…». 20 октября 1927 года Алимов еще держался за ортодоксию: он присоединился к докладу тов. Угаровой, признал некоторую нерешительность районной контрольной комиссии, даже предложил усилить дисциплинарные меры, «изжить оппозицию из наших рядов». Но действовал он по инерции, явно борясь с серьезными внутренними сомнениями. Задумавшись в следующие дни «серьезно» над вопросом о своих «взглядах, о партии и оппозиции», он написал заметку «Мои взгляды и оппозиция», в которой поднял «все неясные вопросы, которые у меня очутились». Такие ауторефлексивные практики письма, видимо, не были редкостью, мы находим упоминания о них и в более поздний период, но самих этих документов сохранилось немного, если не считать многословных следственно-тюремных опусов оппозиционеров 1934–1937 годов, созданных в принципиально других условиях.
Приближалось официальное открытие дискуссии, и Алимов погружался во внутрипартийный спор все глубже. «Два дня спустя дело во мне стало пошевеливаться». Обращает на себя внимание точность, с которой автор фиксировал и датировал сдвиги в своем сознании. «Я все с большей охотой хотел увидеть оппозиционера и поговорить с ним, и скоро этот случай представился». 22 октября 1927 года Алимов встретился с подписантом платформы 83‑х, заведующим ремонтным цехом Михаилом Степановичем Егоровым. Вечером он и Егоров ехали во дворец Урицкого, где Бухарин делал доклад об итогах октябрьского объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) и должен был коснуться решения пленума о проведении дискуссии перед очередным, XV съездом партии и об исключении из ЦК Троцкого и Зиновьева. Приехали они туда в 6 часов 15 минут и еще раньше по дороге встретили комсомольского организатора фабрики «Работница» Николая Ильича Львова, «который говорил, что вот приходится на доклад Бухарина доставать билеты у оппозиционеров». Аппаратный зажим друзьям не нравился. «Доклад Бухарина мы слушали не особенно усердно, но вот выступление Евдокимова, тут мы усердствовали. Это отчасти получилось оттого, что билеты у нас были на радио, и мы были с Егоровым злы на распределителей. И результат получился таков, что после выступления Евдокимова семя попало на благоприятную почву, того, чего нельзя было узнать доподлинно в газетах услыхали там и пошли даже паломничать за Евдокимовым». Но на этом этапе политические симпатии Алимова окончательно еще не определились. «На XI партконференции Выборгского района я не представлял себе ясности и поэтому сознательно избегал голосования по всем вопросам». Воздержание от голосования расценивалось как голос против ЦК, но Алимов надеялся на прояснение «ряда неясных вопросов, которые у меня скопились» со стороны бюро коллектива своей фабрики.
Вот они:
1. Почему те профессионалы-революционеры, как Троцкий, Зиновьев, Евдокимов, Залуцкий и другие, ушли и идут с оппозицией и руководят той.
2. Почему собрание актива не давало говорить Евдокимову, несмотря на то, что актива было большинство и вопрос можно было решить голосованием.
3. Почему не печатается материал оппозиции, а в ответ на это пишутся горы ответов, а на что эти ответы, когда не знаешь сущности расхождения.
4. Почему вычеркиваются из стенограммы все то, что говорят лидеры оппозиции.
Не занимая пока однозначно сторону оппозиции, Алимов требовал честной дискуссии. Опиравшиеся же на политический ресурс, а не на доводы по существу партийные руководители фабрики не пользовались у него авторитетом.
И заканчивал я следующими словами, дословно:
1. Если строить предположение о причастии моем к оппозиции, то говорит лишь за одно, что те вопросы, которые мне неясны, вы не сможете мне разъяснить. 2. Дубьем из нас (т. е. меня и Егорова, подразумевал я тогда) ничего не выбьешь, это нужно выбивать хорошим поучением. <…> [На том же заседании фабричного партбюро] мы с Егоровым внесли те выводы, которые были в наших аккордных словах:
1. Фракционную работу на фабрике не вели и не собираемся вести, а поэтому ваше решение для нас в практической работе будет закон, а когда вы сможете доказать противоречие наших взглядов против ваших, мы с вами согласимся.
2. На время дискуссии до XV партийного съезда мы оставляем за собой право выступать с тем мировоззрением, которое у нас имеется.
24 октября 1927 года Алимов сформулировал свои сомнения и колебания в документе под названием «Мой взгляд и оппозиция». Главный вопрос, мучивший Алимова: куда делось партийное единство? Оппозиция явно зашла слишком далеко, иногда вопреки интересам революции. Но не загнали ли ее в угол? Как могло так случиться, что лучших соратников Ленина превратили во врагов рабочего класса? И как теперь можно было вернуться к истинным ленинским принципам, когда ими клялись обе стороны? «Я долго задумываюсь над одним вопросом, на который не могу получить ответа. Сейчас, когда каждый день газеты говорят о постановлении контрольной комиссии, об исключении ряда оппозиционных вождей из партии, чем это объяснить, что те члены партии, как Наумов, Евдокимов и ряд других, все еще не ушли из рядов оппозиции. Почему они еще оставались там, несмотря на то что та платформа, которая имеется у оппозиции, явно контрреволюционная, в чем и в каких случаях я сейчас скажу: В вопросе защиты интересов рабочего класса они в своих платформах сошли до защиты непролетарских слоев». Вероятно, во всем был виноват воцарившийся внутрипартийный режим. «Но я, пожалуй, не совсем оправдываю те методы борьбы с оппозицией, которые мы сейчас имеем. Не давать говорить, не пускать на собрание, иногда с помощью беспартийных, это не метод, хотя я не сторонник того, чтобы открывать говорильню по всем вопросам, имеющим разногласие в партии». Алимов считал, «что тезисы предсъездовские будут обсуждаться широко, где можно будет указать на то, чем от них дышит». А что получилось? За «фракционную работу» исключаются «не только интеллигенты, но исключаются и наши, подлинно наши „вожди“ рабочие вроде Наумова, Куклина, Евдокимова, Залуцкого. И вот в голову лезет один надоедливый вопрос, неужели они те, те вожаки, забыли учение Ленина, неужели они забыли дело революции, за которое
- Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин - Публицистика
- Корни сталинского большевизма - Александр Пыжиков - История
- Литературный текст: проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов) - Сборник - Языкознание
- "Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим - Попаданцы
- Как организовать исследовательский проект - Вадим Радаев - Прочая справочная литература