Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
- Дата:22.11.2024
- Категория: История / Публицистика
- Название: Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1
- Автор: Игал Халфин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Масса, темная рабоче-крестьянская масса, когда же проснется? Но долго ли будет длиться ее сон? <…> Скоро ли произойдет пробуждение от тяжелого кошмара? <…> Сталинцы своими действиями сами взбудоражат трудовое море, и тогда им несдобровать.
Оппозиционер особенно не скрывал свое ожидание народного восстания. И оно ни ему, ни, видимо, противной стороне не казалось чем-то невозможным в принципе. О волнении «трудового моря» Семенов говорил как о явлении, которое бывает и в чем нет катастрофы или сверхъестественного поворота событий.
И, наконец, запись от 23/X–26 г.:
С десяти в контрольной комиссии, в 12 приговор – исключить! Вышел совершенно спокойным <…> К этому я был готов. Взгляды на вещи после заседания во мне не изменились, наоборот, я убедился, что прав…[686]
В лаконичном заключении контрольной комиссии уже знакомый нам по Томску язык: «тов. Семенов свои действия и взгляды признает правильными и говорит, что также в будущем будет действовать согласно своих убеждений, поскольку признает линию ЦК партии неправильной, он будет бороться против партии». Следователь интересовался не тем, что Семенов думал, а тем, что он собирался делать. Но все-таки приводилось заявление подследственного от 13 октября 1926 года о том, что «его толкают на необходимость новой борьбы за чистоту учения Ильича <…> зовут для сплачивания сил для удара по поднимающей голову „Сталиновщине“». Постановление формулировалось прямолинейно: «За организационную противопартийную работу тов. Семенова исключить из ВКП(б)»[687].
В дневниковой записи от 24 октября 1926 года Семенов описывал вялую реакцию окружающих: «После исключения, формально оформленного постановлением окружной контрольной комиссии, от меня отшатнулись почти все. Есть маленькая, ничего не значащая, неорганизованная группа ни на что не способных. Как быть? Неужели наше дело идет насмарку? Неужели мозги массы, напичканные цекистской ерундой, будут долго еще пребывать в тумане?»[688]
20 октября прибыл из Новосибирска видный работник Сибирской краевой контрольной комиссии А. Н. Грецов.
Говорят, что для разборки моего дела. Эх! Нужно ли было тратить такую уйму денег (командировочные, суточные, оплата билета в два конца)? Не лучше ли было вызвать меня в Краевую контрольную комиссию, дешевле вышло бы? Грецов и Лагздин применяли приевшийся метод, стараясь выявить, кто у меня был. Сообщить наотрез отказался. Просил дать копию справки в ячейку о «выговоре» – открутились, ссылаясь на ошибку. Хороша ошибка! Где же были ваши глаза, «многоуважаемые» т. т., когда вы просматривали личное дело?
26 октября 1926 года при объяснении с Грецовым тот предлагал Семенову выдать ребят («останешься в партии»). («„С пятном предателя!“ – чуть не вырвалось у меня».) Нашлись и праведники в этом Содоме: «Вечером заходили Г., Т. и Н. Благодарили за то, что скрыл имена ребят. Обещали помочь деньгами на дорогу»[689].
Семенов в конце концов не устоял. 24 марта 1927 года он согласился, что «был очень резок», признал за собой целый ряд ошибок и просил краевую контрольную комиссию восстановить его «в правах члена Ленинской партии, тем самым дав мне возможность исправить свою вину». Просьба была удовлетворена в тот же день[690].
В 1927 году метод борьбы с оппозицией был уже отработан. Мы помним доклады Зосе Сибирской краевой контрольной комиссии и наставления, которые он получал. В конце ноября ушел в Новосибирск очередной доклад. По сравнению с октябрьским отчетом тон Зосе был более уверенный. Теперь он понимал, что это за подполье и что с ним делать:
У нас в Томске выявилась группа оппозиционеров и оппозиционно настроенных человек 50–60. Мы эту группу всю прощупали и разбили на три группы:
1‑я группа составляется из окончательно оформившихся оппозиционеров,
2‑я из воздержавшихся при голосовании, но не выступавших активно,
и 3‑я из колеблющихся и не совсем уяснивших значение разногласий[691].
Навеянная ленинской манерой анализа политической ситуации, эта тяга к научной «систематизации» оппозиции напоминает церковные «индексы ересей». Для каждого отклонения были свои рецепты, свои лекарства.
По указанию секретариата ЦК ВКП(б) и ЦКК контрольная комиссия решила опросить всех «оппозиционно настроенных» студентов и в зависимости от их показаний решить вопрос, разобрать ли дело о каждом в окружной контрольной комиссии или передать ячейкам. «Привлеченных товарищей» призывали подать заявления о разрыве с оппозицией на ячейке или в печати[692].
Обратим внимание на сохраняющуюся в 1920‑х годах традицию публичного сообщения об изменении своего статуса через объявление в местной газете: она восходила к дореволюционным бытовым стандартам и поддерживалась в том числе и тем, что о смене имени и фамилии, а также о браке и разводе – в части случаев в законном порядке, а нередко и в инициативном – было принято давать объявление в газету. Но здесь речь шла о возможности добровольного объявления именно текущего политического статуса, а не гражданского. Это была своего рода инновация. Строго говоря, газета могла дать такое объявление только по своей инициативе или по совместному решению, но практики «чисто политических объявлений» – кстати, платных, они обычно размещались в разделе строчной рекламы – в провинции не было. То, что рядовой оппозиционер мог рассчитывать на бесплатную публикацию своего заявления, говорит о широком общественном интересе к оппозиционной деятельности. В сентябре 1927 года число таких заявлений составляло 179, в ноябре – 337, а к 1 декабря их уже было 819[693].
Но движение заявлений в осенние месяцы было хоть в какой-то мере двусторонним: многие оповещали об отказе от оппозиционных воззрений, но было немало и тех, кто заявлял о переходе в оппозиционный лагерь. 18 октября 1927 года Смилга писал в редакцию «Правды» «от имени своего и тт. Зиновьева, Троцкого и Евдокимова» о том, что в газетах печатаются письма отдельных бывших оппозиционеров о снятии ими подписей под заявлением 83‑х.
Таких писем за последние 1 ½ месяца напечатано всего около 100. Посылаем вам 863 новых подписей под заявлением
- Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин - Публицистика
- Корни сталинского большевизма - Александр Пыжиков - История
- Литературный текст: проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов) - Сборник - Языкознание
- "Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим - Попаданцы
- Как организовать исследовательский проект - Вадим Радаев - Прочая справочная литература