Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
- Дата:27.10.2025
- Категория: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза
- Название: Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы
- Автор: Аттила Йожеф
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Пожалуй.
— Когда мы на нашем острове узнали о тревоге, я тут же отвез жену в Пешт, а сам явился в правительственную комиссию. Меня тут же, в чем был, посадили в такси и привезли сюда. Назначили командиром отряда быстроходных катеров. Поначалу дали мне неограниченные права, прямо как военному диктатору, но я обращался со всеми, как всегда, — слушай, Фери, эй, Лаци — ну и по матушке… в общем, лишили меня диктаторских прав. Работал, работал, спасал. Вы, маэстро, никогда не видывали того, что там было. Представьте себе, животных, ну хоть, к примеру, лошадь, что взобралась на крышу дома и сидит там на самом верху в позе наездника. Бог ее знает, как она туда влезла. Или корова одна — вздумала войти в горницу, передние-то ноги просунула, а зад застрял, так что она не могла сдвинуться ни туда, ни сюда. Когда мы прибыли на место, увидел я позади рухнувшей стены болтающуюся из стороны в сторону коровью голову. Обрадовался, думал, возвратим бедняге хозяину хоть корову. Подплываем ближе, и что я вижу? Корова уже давно сдохла, — это вода раскачивает из стороны в сторону ее голову…
Собак, отощавших до крайности, было там, что мух в жаркий летний день. Полевых мышей можно было голыми руками ловить, они уже и не пытались укусить, когда мы до них дотрагивались. Одну я даже притащил оттуда, но ее тут же на берегу сожрала кошка. А теперь, маэстро, выпейте, и я расскажу вам о людях, укрепите свое сердце, как только можете. Пейте сразу, залпом, не держите долго в глотке, плохо отражается на голосовых связках. Вот так. Я вижу, глотка у вас тренированная.
Если бы мне кто-нибудь стал рассказывать об этих спасательных работах, я сказал бы, что он преувеличивает и я ему все равно не верю. Одна только наша группа вывезла всякого имущества на миллион сто тысяч форинтов, и только бог знает, сколько людей. Я сам вытащил сорок одного человека. Крестьяне не хотели покидать свои дома, кто-то вдолбил им в голову, что их вывозят только для того, чтобы легче было реквизировать имущество.
— Папаша, — говорю я им, — да что у вас реквизировать, вы ведь так бедны, что вам и зад-то прикрыть нечем.
Если кто-либо, несмотря на все уговоры, не хотел покидать дом, мы оставляли его и отправлялись дальше. Но он тут же начинал кричать нам вслед, чтобы мы возвращались, что он передумал. Ну ничего, я еще найду того мерзавца, что придумал эту сказку о реквизиции, уж я ему покажу!..
Самый интересный случай произошел со мной, когда мы застряли со своим катером среди льдин и полтора дня не могли оттуда выбраться. Все ужасно перетрусили. Один старый крестьянин хотел вылезти из катера. Заявил, что он заберется на дерево и никуда не поедет. Разумеется, я ему этого не позволил, — ведь он тут же слетел бы с дерева и оглянуться бы не успел! Поначалу он даже в драку полез, но когда увидел, что со мной ему не справиться, начал орать:
— Я полноправный венгерский гражданин и могу делать, что хочу!
— Тогда, папаша, садись-ка ты полноправно на свой собственный зад и помалкивай, иначе плохо будет.
— Я хочу умереть здесь, на своей земле.
— Ну, это ты еще успеешь.
Наконец, мы с трудом выбрались из ледяного затора и вновь приступили к спасательным работам. Прежде всего мы вывозили людей, а потом уже животных. Все обязательно хотели сами отправиться за своей скотиной, больше всего кричали женщины, которые, ссылаясь на равноправие, требовали, чтобы и их тоже взяли. Как-то я увидел, как вы думаете, кого? Того самого старика — с полными правами. Повез я его вместе с другими.
— Давай, давай, дяденька. Ведь тоже за скотиной, не так ли?
— За ней, за ней.
— Ну, поехали, мальчики.
Сделали мы круг у его дома. Господи, да что там искать? Ни лошади, ни коровы, ни свиньи. Старик, по правде говоря, не очень-то искал, так, посмотрел, походил да сунул подмышку одну-две тарелки.
— Где же ваша скотина, папаша? — спрашиваю я.
— Да вот, видите ли, не знаю, — мнется он.
— А вообще была она у вас?
— Да, помнится, была.
В конце концов выяснилось, что у него ничего не было, задурил он нам голову и заставил сделать лишний конец в двадцать километров, чтобы ему поглядеть на свой дом. Можете себе представить, какую я с ним провел душеспасительную беседу. Но самое интересное чуть не забыл. Наконец, старик вспомнил, что у него все-таки остался на стогу сена двухнедельный цыпленок. Цыпленок действительно был там, хотели мы его схватить, но стоило нам подойти к нему, как он тут же перелетал на другую сторону стога. Наш рулевой пришел в неописуемую ярость и заявил, что он сейчас вылезет из катера и разнесет в клочья эту дохлую тварь на тонких ножках. После продолжительной охоты мы все-таки изловили цыпленка с помощью лассо, сделанного из шпагата.
На этого старика я уже в сущности и не сержусь и даже посмеиваюсь, когда вспоминаю о нем. Я ведь бываю зол только на два вида людей. Прежде всего — на воров. Доставили мы одного крестьянина с длинными усами к его дому. Завалил он лодку барахлом, так что она погрузилась в воду сантиметров на тридцать. Но добрались. Работенка эта была, уверяю вас, не из легких, мы ведь еще помогали ему выгружать. Но только слышу, подзывает меня какая-то женщина.
— Товарищ инженер, товарищ инженер, подите-ка сюда.
Мы подошли к ней.
— Товарищ инженер, этот человек вещички-то не из своего дома вытаскивал, а из дома Фабриков, я хорошо узнаю эти резные зеркала.
Ни слова не говоря, я сразу передал подлеца полиции. И зря — надо было просто утопить его, и дело с концом.
И еще — ненавижу трусов. Как только началось наводнение, заперлись они в своих уборных и ни одного из них вы бы, маэстро, не увидели. Мы тут пыхтели, иной раз по пять суток не спали. Это просто какое-то счастье, что никто не свалился в воду с катера. Когда же вода начала спадать, хотя дороги были еще размочены, явились эти голубчики и начали критику наводить, рассуждать о том, сколько глупостей мы наделали, и что это, мол, надо было сделать так, а то — эдак. Отняли у нас людей, начали посылать их туда-сюда. Конечно,
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Холодный крематорий. Голод и надежда в Освенциме - Йожеф Дебрецени - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Пути и вехи. Русское литературоведение в двадцатом веке - Димитрий Сегал - Языкознание
- Собирается буря - Уильям Нэйпир - Историческая проза