Форма входа
0/0
Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
- Дата:27.10.2025
- Категория: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза
- Название: Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы
- Автор: Аттила Йожеф
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф. Жанр: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф:
отсутствует
Читем онлайн Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
туда, сыночек!
Но он все же смотрел и чувствовал, что здесь происходит нечто, что страшнее даже смерти…
Позднее, уже подростком, когда на него находило раздумье, в памяти всплывала эта сцена, и он с содроганием думал о том, что, сложись его судьба по обычному штампу, он стал бы таким же «настоящим венгерским барином», несмотря на все его благие намерения. Так имеет ли он право теперь броситься на грудь родному народу, который так беспощадно, из поколения в поколение, угнетали предки отца? Повороты в его жизни все более упрямо твердили ему: нет, нет, нет!
И — какая странная гримаса случая! — поза старшего лейтенанта Калмана в ночь учебных тревог воскресила в памяти призрак прошлого — молодого джентри; как тот, сладострастно пружиня коленом, он с ужасающим равнодушием наблюдал, как солдаты выносили свои пожитки, разобранные железные койки и все это складывали в грязь. Конечно, Калман не из помещиков, это ясно, предков-эксплуататоров у него нет. В анкете его написано «из передовых интеллигентов» или что-нибудь вроде того, в то время как в его, Тарбаи, анкете, вероятно, говорится: «классово чуждый элемент». Калман — единственный сын известного врача в Папе, вырос на отцовской вилле, вокруг него лебезило двое-трое слуг, но в бумагах его с полным правом значится, что он из прогрессивных интеллигентов: ведь его отец и поныне практикует и точно укладывается в рубрику; Калман, конечно, может быть офицером народной армии, почему бы и нет? Вместо бюрократического копания в родословных, лучше бы повнимательней разбирались в судьбах людей…
Но, может быть, Калман и тогда удержался бы на поверхности. Он из удачливых барчуков, из степенных средних слоев, за все легко берущийся и ничего толком не умеющий, из тех, кого Тарбаи еще в школе именовал ваньками-встаньками, испытывая к ним неодолимую неприязнь… Видно, после окончания средней школы у Калмана не было стремления к дальнейшей длительной учебе, не хотелось ему пробивать себе дорогу упорным трудом, вот он и поступил в армию. Ведь вовнутрь, в сердце к нему нельзя заглянуть, а в анкете пятен нет, полный порядок. Отличный стрелок, любитель выпить и покомандовать. В отборное соединение его, быть может, и не назначили бы, — ну а здесь сойдет; иногда он вдруг великодушничает: в прошлый раз половине роты дал увольнение на целых пять дней, — а работа на стройке в это время стояла, — но Золтан готов прозакладывать голову, что ни совести, ни убеждений у этого человека нет.
Как-то воскресным вечером он вызвал Золтана во двор, вручил ему увольнительную, действительную до полуночи, и с глазу на глаз попросил поднести ему на квартиру со стройки мешок древесных отходов, все равно, мол, ему по пути. Дело это, конечно, было не совсем законное, но Калман не приказывал, а просил, и Золтан выполнил просьбу. По пути они разговорились:
— Вы как угодили сюда? — спросил Калман, и, не дожидаясь ответа, продолжал свое:
— Не на того коня поставили, а?! Запомните, главное всегда ставить на хорошего коня. Все остальное — глупости. Вы интеллигентный человек, могли бы в более уютном месте строить социализм! Ну, чего уставились на меня, будто живот схватило?
Золтан не ответил; может, надо рассказать этому человеку свою жизнь, — думал он, — но ведь это так сложно, дорога для этого слишком коротка. Калман меж тем продолжал:
— Что, подмывает наябедничать на меня политруку: Калман-де разложенец? Не утруждайте себя, одно мое слово стоит ваших двух. Ясно?!
Потом он с добродушным тумаком отпустил Золтана. Золтан никому ничего не сказал, но на остатки жалования тут же выпил на пустой желудок три раза по пятьдесят граммов; возвращаясь, думал о том, что как бы там ни было, а от разговора с Калманом может стошнить любого порядочного человека…
— Даю голову на отсечение, — говорит Андраш, как бы вторя мыслям Золтана, — что если этот тип застанет нас тут, уж он нам покажет. Держу пари, что он с самого отбоя сидит в «Кровельщике», — из груди его вырвался прерывистый вздох, — сволочь окаянная, скоты мы для него, что ли?!
И Андраш швырнул свою лопату в угол, прислонился к стене вагона и стал сразу безмолвным и неподвижным, будто слился со стеной. Золтан в темноте видел только очертания его фигуры, но и этого было достаточно, чтобы почуять недоброе. Андраш нелегко поддается унынию, но уж коли поддается, то целиком… Что теперь будет?
В углу вагона белеет последняя небольшая куча извести, надо бы поскорей сбросить ее — и дело с концом. Золтана качнуло от панически налетевшего на него волнения: до полуночи остается очень немного, это точно, — Золтан с тех пор, как помнит себя, и без часов чувствует время.
— Смотри, Андраш, не усни! Вот, возьми, закури, — говорит он, скрывая беспокойство. При свете спички он видит лицо друга. Угловатое, обычно румяное, оно теперь покрыто восковой бледностью, черты искажает двухдневная щетина. Каково же, должно быть, теперь его лицо, и без того всегда блеклое и костлявое? И живы ли они вообще еще или только их призраки шевелятся тут? Может, лучше бы с самого начала лечь и попросить кого-нибудь, как о милости, опрокинуть на них весь этот вагон извести.
Андраш не спит, нет, его налитые кровью глаза открыты, они смотрят вверх с какой-то животной тоской. Золтан видел его уже однажды таким, с уставившимся в пустоту взглядом, когда Андраш возвратился из дому после первой побывки. Явился в часть, сдал увольнительную, сел на свой сундучок, прислонившись к ножке кровати, и так просидел несколько часов, не говорил, не ел, не двигался. Потом, после отбоя, он рассказал Золтану, что был у родителей, только не в родной деревне, а где-то в Хортобадьской степи, в общежитии. Отец Андраша прежде был безземельным батраком, после реформы в 1945 г. получил восемь хольдов. А в сорок шестом он уже выстроил себе дом, обзавелся чем нужно для хозяйства, — и вот к фамилии Вереш пристала кличка Счастливчик; так его и прозвали: Счастливчик-Вереш, потому что стоило ему выпить стакан-другой вина, как он тотчас начинал распевать чудную, может, даже им самим сложенную песню:
Я не землю, не скотинку —
Счастье получил в наследство…
Сам Андраш обошел всю округу вместе с теми, что делили землю. Серьезному, смышленому подростку дали тетрадь в клеточку, и Андраш записывал туда, кому на каком участке что досталось. Позднее с этой тетрадки переносили данные раздела в кадастр. Потом Андраш организовал у себя в деревне первичную организацию Венгерского демократического союза молодежи, а поздней — и Венгерского союза объединенной крестьянской молодежи. Его послали
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф бесплатно.
Похожие на Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф книги
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Холодный крематорий. Голод и надежда в Освенциме - Йожеф Дебрецени - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Пути и вехи. Русское литературоведение в двадцатом веке - Димитрий Сегал - Языкознание
- Собирается буря - Уильям Нэйпир - Историческая проза
