Форма входа
0/0
Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
- Дата:27.10.2025
- Категория: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза
- Название: Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы
- Автор: Аттила Йожеф
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф. Жанр: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф:
отсутствует
Читем онлайн Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
не потерял, но, по-видимому, только теперь его свалил окончательно хмель да и испуг сделал свое.
— Разрешите доложить, товарищ старший патруля! — докладывает Андраш, — старший лейтенант, находясь вне службы, хотел злоупотребить оружием. Мы ему помешали.
— Вот его пистолет, — добавляет Золтан, брезгливо протянув младшему сержанту оружие, даже касаться которого ему было запрещено.
— Товарищ старший лейтенант! — пытается младший сержант заговорить с Калманом, но тот, с трудом приподнимаясь с пола вагона, напрасно силится ответить — изо рта его вырывается только мычание.
— Старший лейтенант в нетрезвом состоянии, — поясняет Андраш.
— А вы что здесь делаете? — спрашивает младший сержант.
— Разрешите доложить, мы в наряде.
— В таком случае, сдавайте оружие и вы!
— У нас нет оружия, — говорит Андраш и ласково поднимает свою лопату.
Младший сержант направляет на него свет фонаря: видит потертую, вымазанную известью гимнастерку без погон.
— Значит, из кулачья? Все равно. Пойдете с нами. Ночевать будете на гауптвахте. Утром допросят. Шагом — марш!
И маленький отряд, покинув товарную станцию, плетется в глухую тьму большака. Впереди, пошатываясь, поручик, за ним трое патрульных, один из которых временами незлобиво подталкивает Калмана автоматом, а в хвосте — они двое, с лопатами на плечах. Золтан и Андраш приотстают немного от остальных: привыкли уже, что солдаты избегают показываться на людях с ними, безоружными, — поэтому они держатся поодаль даже теперь, когда их никто не видит.
На плечах вздрагивают лопаты. Золтан невольно выравнивает шаг с Андрашем, и этот марш напоминает ему другой поход, тот, прошлогодний, когда вся их рота, вооруженная точно так же лопатами, парадным шагом проходила через Мезетур и дружно пела:
Прежде труд был принужденье,
Нынче он — геройство.
Кое-кто из прохожих недоуменно смотрел на них, иные качали головами или недоверчиво скалились. В самом деле, пение могло показаться неискренним, но он, Золтан, уже и тогда чувствовал, и сейчас так чувствует, что то, о чем они пели, — правда, потому что человеческий труд, совершаемый ради человека, нельзя раз и навсегда считать наказанием. Потому что неизбежно настанет время, когда он, искренне желавший «раскрыть свою душу», и те, которые не хотят этого, — все покажут свое истинное лицо, и тогда хорошие дела вновь приобретут свой первоначальный смысл; станет видно, что на руинах прежних душ и старых брандмауэров действительно выстроена страна, лучшая, чем страна отцов. И даже эта работа, организованная недоверием и дисциплинированная дискриминацией, станет геройством для тех, кто сумеет посмотреть на нее с высоты вновь воздвигнутых стен.
— Да будет тебе мечтать, а то еще уснешь на ходу, — голос Андраша заставляет Золтана вздрогнуть. — Потерпи, скоро уж каталажка.
— Придем — получите черного кофе, если хотите, — обернулся к ним начальник патруля.
— Спасибо, с удовольствием, товарищ младший сержант.
И гауптвахта представляется им вдруг обетованным уголком. Ни Золтану, ни Андрашу еще не доводилось ночевать в подобном месте, там, конечно, не на перине стелют, но зато можно, наконец, спать, все равно где, на голых нарах, на камне, но спать, спать, спать. До утра.
Перевод И. Миронец.
Дёрдь Молдова
ШЕСТЬ ФОНАРЕЙ НАД ВОДОЙ
(Отрывки)
Бывалые люди обнажали головы, рассказывая об этом.
Во время большого наводнения вода залила остров Маргит. Ветер гнал волны над беспомощной землей, но к вечеру обычно стихало. Говорят, над одной затопленной деревней, что как раз посреди острова, там, где из глубины поднимались пузыри, когда обваливались размытые течением стены, так вот говорят, в этой деревне каждый вечер над водой загорались фонари. Уличное освещение включалось из единого центра, а там забыли отключить от сети некоторые затопленные деревушки. Так и горели фонари парами друг против друга на склоне холма, как бы напоминая, что здесь была улица, по которой утром в воскресенье детишки вместе с отцами направлялись в церковь. Ребята, полагаю, устраивались в церкви на задних скамьях и глазели на службу, а папаши тем временем отправлялись в питейное заведение. Теперь там в гробовой тишине парами проплывали огромные рыбины. Электрические фонари горели всю ночь, и если кому-нибудь доводилось заплыть туда на лодке, будь то даже какой-нибудь жулик, он осенял себя крестным знаменем и поворачивал назад.
Когда я приехал в Байю, жизнь там уже наладилась. Вечерами посетители вновь заполняли ресторан «Беке», рыбацкую харчевню, во дворах собирались дружеские компании поиграть в карты. Только разрушенные дома на окраине города да люди, бежавшие из затопленных мест, напоминали о недавнем наводнении. Все квартиры были забиты беженцами, я нигде не мог найти места для ночлега. Чтобы не остаться на улице, я обратился за помощью в Управление водного хозяйства, где и заночевал в директорском кресле. Заснув в полночь, я проснулся в половине третьего оттого, что в кабинете инспектора горел свет. «Кто бы это мог быть, — подумал я, — пойду погляжу».
Мужчина лет тридцати с обветренным загорелым лицом склонился над горой бумаг. Оттопырив губы, он насвистывал начало модной песенки: «Ой, беда мне, ну и беда».
Но дабы внимательный наблюдатель не заподозрил, что он и по ночам занят опасностями наводнения, он начал насвистывать продолжение: «В тайнике моего сердца…» Потом сказал, обращаясь ко мне:
— Присаживайтесь, маэстро. Вы, я слышал, журналист? В шахматы играете?
— Немного.
— Сыграем пару партий?
— Можно.
Половина третьего ночи — бесспорно, самое подходящее время для шахмат. Площадь перед домом была совершенно пуста, весь город спал.
— Выпьем чего-нибудь, — предложил он и достал наполовину пустую бутылку рома. Мы потихоньку посасывали из нее, играя в шахматы.
— Вы собираетесь писать большой репортаж о спасательных работах, ну и о всяком прочем, так сказать. Приветствую, браво. Я тоже вам расскажу, расскажу все, что вы захотите, но только с одним условием, — чтобы в репортаже фигурировала и моя фамилия.
— Согласен.
— Меня зовут Дёрдь Амбруш, главный инженер. Отец мой был слесарем-механиком на железной дороге, а я уже четыре года работаю на острове Мохач. В свое время молодежная газета «Сабад Ифьюшаг» в статье на добрых полстраницы рассказывала о том, что я добровольно вызвался на работу в провинции. Здесь мне больше нравится, спокойнее и дешевле. У тех, кто живет в Будапеште, все деньги уходят на эспрессо и женщин. Впрочем, я уже был дважды женат.
— Почему же вы развелись?
— Почему разводятся люди? Не получается вместе. Познакомился с ней благодаря спорту: она занималась плаванием, я увлекался водным поло, потом начали вместе тренироваться, — ну и женился. Отец ее врач, тетка — тоже, дядя — банкир. Не нравилось мне у них, потому что уж если я сажусь за стол, то люблю поесть вволю и свободно,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф бесплатно.
Похожие на Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф книги
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Холодный крематорий. Голод и надежда в Освенциме - Йожеф Дебрецени - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Пути и вехи. Русское литературоведение в двадцатом веке - Димитрий Сегал - Языкознание
- Собирается буря - Уильям Нэйпир - Историческая проза
