Маскарад, или Искуситель - Герман Мелвилл
- Дата:13.07.2024
- Категория: Классическая проза / Русская классическая проза
- Название: Маскарад, или Искуситель
- Автор: Герман Мелвилл
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Маскарад, или Искуситель"
🎭 "Маскарад, или Искуситель" - захватывающая аудиокнига, написанная Германом Мелвиллом. В центре сюжета - загадочный герой, способный обольстить любого своим обаянием и хитростью. Он как искусный актер, надевает маску, скрывая свою истинную сущность.
Главный герой книги ведет игру, в которой каждый шаг - загадка, каждое слово - тайна. Он искусно манипулирует окружающими, создавая атмосферу загадочности и интриги. Каждый, кто вступает в его игру, рискует потерять себя в этом маскараде.
Автор Герман Мелвилл - талантливый писатель, чьи произведения поражают глубиной и философским подтекстом. Его книги всегда вызывают интерес и заставляют задуматься над главными вопросами жизни.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения классической прозы, в том числе и "Маскарад, или Искуситель".
Погрузитесь в мир загадок и интриг с аудиокнигой "Маскарад, или Искуситель" и окунитесь в историю, где каждый персонаж - как актер на сцене, где каждое действие - часть большого плана.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Игра слов зашла далеко, но, даже принимая вашу аналогию как игру слов, что это даёт в сумме? Гусеница была одним существом, и бабочка является другим? Бабочка – это гусеница в безвкусном плаще, лишённая длинного веретенообразного тела, по форме в значительной степени похожая на червя.
– Вы отклоняете аналогию. Тогда обратимся к фактам. Вы отрицаете, что молодой человек одного характера может быть преобразован в человека характера противоположного. Тогда сейчас – да, такие факты у меня есть. Есть основатель аббатства Ла-Трапп и Игнатий Лойола; в детстве они оба имели при некоторой мужественности безрассудную кровь, и всё же, в конце концов, удивили мир затворническим самообладанием. Эти два примера, между прочим, мы приводим таким клиентам, которые поспешно готовы вернуть нам распутных молодых слуг. «Леди или сэр – терпение; терпение, – говорим мы, – славная леди или сэр, хотели бы вы освободиться от своей бочки хорошего вина, потому что в процессе вашей работы она вас чем-то раздражает? Тогда не трогайте больше этого молодого слугу, в его работе есть польза». – «Но он весьма распущен». – «В этом его смысл, повеса – сырой материал для святого».
– Ах, вы – говорливый человек, тот, кого я называю человеком многословным. А вы говорите, говорите.
– Подчиняюсь вам, сэр, и спрашиваю, кто является самым великим судьёй, епископом или пророком, если не говорящий человек? Он говорит, говорит. Это специфическое призвание учителя – говорить. Что такое сама мудрость, если не застольная беседа? Лучшая мудрость в этом мире и последняя, как сказал учитель, разве не воистину буквально переходят в форму застольной беседы?
– Вы, вы, вы! – ударяя о пол своей винтовкой.
– Сдвиньте предмет, если мы не можем согласиться. Умоляю, каково ваше мнение, уважаемый сэр, святой Августин?
– Святой Августин? Что я или вы должны знать о нём? Мне кажется, что, действительно, для человека в таком бизнесе, не говоря уж о вашем пальто, вы хоть и не знаете многого, но всё же знаете намного больше, чем вы должны знать, или что вы имеете право знать, или то, что безопасно или целесообразно для вас знать, или то, что при нормальном течении жизни вы сможете честно изведать. По моему мнению, ваше предназначение то же, что и у еврея в Средневековье с его золотом; вы недостаточно хорошо понимаете, как правильно использовать знание, взятое от вас. Так я думаю.
– Вы веселы, сэр. Но вы немного изучали святого Августина, как я полагаю.
– «Святой Августин о первородном грехе» – мой учебник. Но вы, я снова спрашиваю, где вы находите время или место для этих отвлечённых размышлений? Фактически весь ваш разговор, чем больше я думаю о нём, в целом кажется беспрецедентным и экстраординарным.
– Уважаемый сэр, я не сейчас сообщил вам, что довольно новый метод, строго философский, на котором основана наша служба, привёл меня и моих партнёров к более серьёзному исследованию человечества. Было бы моей ошибкой, если бы я аналогичным образом не намекнул, что эти исследования всегда направлялись на научное обеспечение хорошими слугами всех видов, включая мальчиков, для добрых господ, наших клиентов, – что эти исследования, как я сказал, были проведены одинаково как среди всех книг всех библиотек, так и среди всех людей всех стран. Тогда вам скорее нравится святой Августин, сэр?
– Превосходный гений!
– В некоторых пунктах – да; всё же в том, что вышло из-под его собственной руки, святой Августин признаётся, что до своего тридцатилетия был очень грустным псом?
– Святой – грустным псом?
– Не святой, а маленький безответственный предшественник святого – мальчик.
– Все мальчишки – мошенники, и таковыми являются все люди, – снова отлетело по касательной. – Моё имя – Питч, я отвечаю за свои слова.
– Ах, сэр, разрешите мне – когда я буду в канун этого мягкого лета созерцать вас, столь эксцентрично одетого в шкуры диких животных, я не смогу не заключить, что одновременно мрачное и несвоевременное облачение подходит к вашему уму, но эксцентричное воззрение не имеет никакой опоры в вашей подлинной душе, и не более, чем в самой природе.
– Ну, воистину, теперь – воистину, – волновался бакалавр, не тронутый в своей сути этой смягчённой характеристикой, – действительно, действительно, теперь я не знаю, ну, что я, возможно, был немного слишком жёсток к тем тридцати пяти моим мальчишкам.
– Я рад видеть вас несколько смягчившимся, сэр. Кто знает теперь, но это гибкое изящество, хоть и весьма сомнительное у этого вашего тридцатого мальчика, возможно, было шелковистой шелухой от самых крепких свойств зрелости. Тут, возможно, с ним случилось то же самое, что и с початком индейской кукурузы.
– Да, да, да, – взволнованно закричал бакалавр, как будто на него пролился свет от новой иллюстрации, – да, да; и теперь когда я думаю о нём, то вспоминаю, как я часто с грустью наблюдал за своим маисом в мае, задаваясь болезненным вопросом: могут ли полусъеденные ростки когда-нибудь вырасти жёсткими величественными стеблями в августе?
– Самое замечательное отражение, сэр, и вам лишь стоит, согласно аналогичной теории, впервые принятой нашей службой, применить её к этому тридцатому рассматриваемому мальчику и увидеть результат. Не отдай вы этого тридцатого мальчика – пациента с его болезненными достоинствами, если б взрастили бы их, мотыжа почву вокруг, то почему бы великолепной награде не стать вашей, когда, наконец, у вас появился святой Августин в качестве конюха.
– Действительно, действительно – хорошо, я рад, что не отправил его в тюрьму, как сначала планировал.
– О, это было бы слишком плохо. Допускаю, что он был порочен. Мелкие недостатки мальчиков походят на невинные удары копыт пока ещё слабо приструненных жеребят. Некоторые мальчики не знают о достоинствах всего лишь по той же самой причине, по которой они не знают французского языка; их этому никогда не учили. Учреждённые на принципах родительского милосердия ювенальные приюты существуют согласно закону в пользу парней, осуждённых за действия, за которые, будучи взрослыми, они получили бы другую награду. Почему? Потому что, делая то, что следует, общество, как и наша служба, в основе своей имеет христианскую веру в мальчиков. И всё это мы говорим нашим клиентам.
– Ваши клиенты, сэр, кажутся вашими морскими пехотинцами, которым вы можете что-то сказать, – сказал другой, вновь возвращаясь к прежним мыслям. – Почему знающие работодатели избегают молодых людей из приютов, хотя их и предлагают в работу за самое маленькое жалование? Я не буду ни одного из ваших мальчиков перевоспитывать.
– Такого мальчика, уважаемый сэр, я не дал бы вам, но этого мальчика никогда не нужно будет перевоспитывать. Не улыбайтесь, хотя коклюш и корь – детские болезни, всё же некоторые подростки никогда не болеют ими, поэтому есть также мальчики, одинаково избавленные от юношеских недостатков. Правда, для лучшего из мальчиков корь может оказаться заразной, и скверные ситуации портят хорошие манеры; но мальчик со здравым умом в здоровом теле – это тот мальчик, которого я отдал бы вам. Если до настоящего времени, сэр, вас больше обычного поражали нездоровые черты мальчиков, то теперь у вас больше надежд на хорошие.
– Это кажется разумным, так
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Улыбка - Рэй Брэдбери - Научная Фантастика
- И грянул гром… (Том 4-й дополнительный) - Вашингтон Ирвинг - Научная Фантастика
- На озере Фертё - Лайош Мештерхази - Классическая проза
- Воспоминания розы - Консуэло Сент-Экзюпери - Биографии и Мемуары