Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века - Георгий Иосифович Чернявский
- Дата:10.08.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / История
- Название: Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века
- Автор: Георгий Иосифович Чернявский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Через мои руки проходит довольно много зарубежных газет (русских). Если для Института это представляет интерес, то я буду давать вырезки всех статей, где упоминается о Марксе»[350].
Подчас обращалось внимание на самые мелкие детали поиска. 2 января 1927 г. Николаевский писал в ИМЭ:
«При просмотре «Кельнише Цайтунг» за 1858–1859 гг. в разных известиях попалось несколько заметок, могущих представить некоторый интерес. Я их на всякий случай зарегистрировал – опись прилагаю»[351].
При всей насыщенности и интересе эта работа, однако, удовлетворяла Бориса Ивановича далеко не полностью. 11 декабря 1924 г. он просил Рязанова разрешить возникший у него вопрос. Дело в том, что полученное перед этим письмо института определяло, что центром тяжести работы берлинского представителя должна быть «инвентаризация архива». Николаевский же считал, что главной его задачей является розыск новых материалов. Именно так определял недавно задачу сам Рязанов. Теперь же в институтском письме о розысках не говорилось вовсе[352]. Этот вопрос так и не был разрешен удовлетворительно. Николаевскому приходилось и вести поисковый труд, приобретать документы для ИМЭ и на свой страх и риск.
Он, однако, нашел время и для весьма интенсивной разыскной работы в Прусском земельном государственном архиве. Правда, поначалу дело застопорилось, так как существовали жесткие бюрократические правила допуска исследователей в этот архив. Необходимо было получить разрешение в министерстве иностранных дел, а для этого предварительно заручиться рекомендациями. Борис просил ИМЭ прислать письмо, что он работает по поручению этого института. «Иначе получится, что я скрываю, и при официальных хлопотах, когда нужно указывать цель работы и круг интересующих вопросов, неупоминание этого может быть неправильно истолковано»[353]. В конце концов разрешение было получено.
Здесь Николаевский также выявил рукописи Маркса и Энгельса, равно как и документы, связанные с их деятельностью. Немало интересного было обнаружено в берлинских библиотеках, где Николаевский изучал публикации работ Маркса и Энгельса, газеты и журналы, в которых они публиковались или в которых рассказывалось или даже только упоминалось о них.
В 1925 г. Борис Иванович ездил в Вену, откуда привез в Берлин, а затем переправил в Москву рукописи Маркса и Энгельса, оставленные там Рязановым перед возвращением в Россию в 1917 г. Николаевский посещал и многие другие европейские города, где проживали русские эмигранты, уговаривая их передать ему на хранение документальные материалы, фотографии, дневники, воспоминания то ли за незначительную плату, то ли безвозмездно. В большинстве случаев эти экспедиции давали позитивный результат, причем не только в переговорах с социалистами, но и с эмигрантами более правых убеждений.
Неведомо, какими путями Николаевскому удалось уговорить Эдуарда Бернштейна передать в Архив СДПГ наряду с хранившимися у него письмами Энгельса, рукопись незавершенной работы Маркса и Энгельса «Немецкая идеология»[354]. Эта рукопись, написанная в 1845–1847 гг., содержала критику различных социалистических теорий, существовавших в Германии к тому времени, и впервые давала более или менее связное изложение социологической концепции «основоположников». Николаевский изготовил фотокопии и отправил их в Москву. «Немецкая идеология» была издана впервые в СССР на немецком языке в 1932 и на русском в 1933 г.[355] Правда, документация, жаловался Николаевский Рязанову, была передана не полностью, часть писем и некоторые рукописи Бернштейн все же оставил у себя, как и письма российских социалистических деятелей П.Б. Аксельрода, Г.В. Плеханова и других. Однако доступ к ним Николаевский получил, и об этой документации стало широко известно заинтересованным лицам и организациям, что и являлось главным результатом состоявшихся переговоров.
Важной находкой были три больших пакета с письмами Энгельса Августу Бебелю и другим руководителям германского социал-демократического движения, которые были обнаружены среди бумаг социал-демократического лидера и видного социолога Рудольфа Гильфердинга. Сообщая об этом в ИМЭ, Николаевский писал, что попытается сфотографировать эти документы во Франкфурте, но предупреждал, что, скорее всего, немцы этому воспрепятствуют, пожелают первоначально опубликовать их в Германии. Он полагал, что предложение о публикации будет сделано именно ему; считал, что следует согласиться, так как это позволит сделать фотокопии и отослать их в Москву. Если же публикатором окажется другое лицо, все дело может сильно затянуться[356].
Работа над обозначенной перепиской очень увлекла Николаевского, хотя до конца отношения с немцами по этому вопросу долгое время оставались неурегулированными. Социал-демократические деятели колебались, опасаясь, что публикация писем в СССР будет прокомментирована в весьма неблагоприятном для них свете.
Вместо отдыха в праздничный новогодний день 1 января 1928 г. Борис Иванович занимался подготовкой к печати трудных для чтения и тем более для комментирования материалов и обдумывал возможности их издания институтом. Он писал Рязанову:
«Гильфердинг Ваше письмо получил, но пока еще ни с кем не говорил. Причина – он хочет эти разговоры вести после напечатания рецензии на первый том сочинений М[аркса] и Э[нгельса], в которой должна быть дана оценка научного значения издания, появление же этой рецензии несколько задерживалось по ряду причин. Во всяком случае в ближайшее время он разговор по этому поводу поведет. Однако я должен сказать, что надежды на успешный исход у меня очень мало».
Вновь предлагалась комбинация, теперь уже новая – устраниться от издания на немецком языке и договориться об издании писем на русском. Немцы знают, напоминал Борис, что «письма эти вообще-то найдены во многом благодаря мне, и известные мои права признают»[357].
Общаться с престарелым социал-демократическим ветераном (Бернштейн приближался к 80-летию, он скончается в 1932 г.) было нелегко. Николаевский жаловался Рязанову:
«Письма Фишера[358] к Энгельсу Бернштейн дать обещал, но все оттягивает, ссылаясь, что забыл, куда положил, и не может найти. Мне этот мотив кажется вполне правдоподобным, т. к. он действительно многое забывает. Я, напр[имер], вот уже два года не могу добиться от него обещанных им мне писем к нему Плеханова… Как Вы сами понимаете, средств давления на него у меня никаких. Теперь, ссылаясь на Ваше письмо, я обращусь к нему с официальным письменным запросом – м[ожет] б[ыть], это заставит его порыться»[359].
В конце концов
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
- Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин - История
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза