Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века - Георгий Иосифович Чернявский
- Дата:10.08.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / История
- Название: Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века
- Автор: Георгий Иосифович Чернявский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николаевский был одним из первых наблюдателей, которые попытались на основе крайне скудных доступных данных рассказать о формировавшейся большевистской системе концентрационных лагерей. Как повод автор использовал посещение Соловецкого лагеря особого назначения одним из руководителей советских карательных служб прокурором Верховного суда СССР П.А. Красиковым и его заявление, что Соловецкий лагерь – самая «идеальная из всех тюрем». Затем Николаевский дал документы, свидетельствовавшие об ужасах, царивших в лагере, где, по словам его обитателей, была «не власть советская, а власть соловецкая». Как указывал автор публикации, условия содержания заключенных в советских концлагерях были намного хуже, чем те, которые существовали не так давно в царских каторжных тюрьмах[318].
В другой публикации речь шла о многочисленных провокационных действиях ОГПУ по созданию фиктивных монархистских организаций, являвшихся продолжением операции «Трест»[319], в целях формирования напряженной внутренней обстановки в стране для упрочения влияния карательных органов[320]. Андреев (под этим псевдонимом появилась статья) пришел к выводу о фактической конкуренции между партийными и карательными органами. Более того, он писал: «Диктатура партии над рабочим классом и над страною неизбежно приводит и, быть может, уже привела к диктатуре полицейских органов этой партии над всей партией в целом, и задача ликвидации этой последней неразрывно связывает[ся] с задачей ликвидации первой».
Особо важным было «письмо из Москвы» 1933 г., фиксировавшее тот факт, что Сталин уже сформировался в качестве советского диктатора[321]. Главная констатация была сформулирована уже в первых строках статьи, стилизованной под нелегально полученную корреспонденцию: «У нас уже давно установился законченно личный режим. Один человек подбирает состав руководящих учреждений партии и советов; он один принимает ответственные решения. Фактически им единолично определяются основные линии всей политики страны. Подобной полноты единодержавия не было в России даже в те времена, когда ею управляли люди, носившие титул самодержцев». Далее следовал подробный анализ того, как со времени преодоления оппозиций Сталин из показного демократа, пользовавшегося даже в партийных кругах репутацией «своего человека», пусть циничного, наглого и грубого, превратился в недоступного «генерала», непроницаемой стеной отгородившегося не только от массы партийцев, но и от партийного чиновничества средней руки.
Из текста видно, что Николаевский пользовался информацией весьма осведомленных лиц, которым удавалось побывать в «святыне» власти – личном секретариате или даже кабинете генерального секретаря. Об этом свидетельствуют следующие строки: «Посторонних он принимает не больше 2–3 в день. Немудрено, что каждая такая аудиенция становится «событием»… Человек, которому назначено свидание, должен явиться точно в указанный ему час. К вошедшему бесшумно приближается дежурный секретарь, – и после нескольких слов проводит его к той двери, в которую он должен войти. Ждать почти никогда не приходится. Машина налажена, – и только редко-редко какая-либо конференция затянется дольше, чем ей предопределено. И служащие – ныне вышколенные, вымуштрованные… Здесь не играют в демократизм потрепанных пиджаков, – и не стремятся подчеркнуть свою власть над посетителями». Такого рода бытовые подробности достаточно ярко оттеняли способ принятия решений, который определял фактическое превращение Сталина в единовластного правителя огромной страны, действительно произошедшее на рубеже 20–30-х годов.
Материал о формировании и функционировании диктаторской власти в СССР оттеняла информативная и в то же время печальная публикация Николаевского «К юбилею М. Горького»[322]. Написанная, как и другие, в форме письма из Москвы (от 14 сентября 1932 г.), подписанная инициалом X., она рассказывала о той московской свистопляске, которая сопровождала приближающееся чествование в сентябре 1932 г. 40-летия литературной деятельности писателя, который был в юности для Николаевского образцом и с которым он плодотворно сотрудничал и сразу после революции в России, и в первые годы эмиграции. В статье речь шла о надеждах, которые возлагались на возвращение Горького в СССР. Многие считали, что писатель будет играть ту самую роль, которая была ему присуща перед выездом за рубеж, – заступника за интеллигенцию и посредника между нею и властью. Впрочем, автор статьи вынужден был выразить свое глубочайшее разочарование поведением писателя, изменившего, когда он вернулся на сталинские хлеба, всему тому, чему он ранее поклонялся. «Так получилось положение, при котором кандидат на роль заступника за интеллигенцию превратился в защитника самых жестоких методов расправы с этой интеллигенцией, – в автора бесчисленных статей на тему о том, что «если враг не сдается, то его уничтожают».
В публикации подчеркивалось, что чем глубже было падение Горького, тем выше поднимались его акции в глазах руководителей Советского государства. Здесь опять проявлялось знакомство Николаевского с деталями, которые можно было почерпнуть только у непосредственных свидетелей и участников событий. Речь шла об огромном особняке Рябушинских, подаренном Горькому советским правительством, об особых функциях, возложенных на писателя в этом особняке. «Вечеринки в доме Горького – это специально подготовляемые встречи сановников и особенно чекистов из литературного отдела с подлежащими приручению писателями, артистами и художниками. Столы ломятся от вин и съестного, а затем завязываются нужные знакомства. Ведутся нужные беседы». Статья завершалась рассказом о зарождающемся культе Горького, о лести, на которую он оказался весьма податлив. «Незавидный юбилей» – таковы были последние слова этой горькой статьи о Горьком.
В «Социалистическом вестнике» регулярно публиковалась рубрика «По России», состоявшая из материалов разного объема, как подписанных псевдонимами или инициалами, так и без подписи. Безусловно, часть этих текстов принадлежала перу Николаевского. В частности, и по стилю, и по подписи можно предположить, что аналитическая статья «Финансовые затруднения», подписанная инициалом «Б.», была написана именно им[323]. Для подготовки такого рода публикаций необходимы были не только материалы, появлявшиеся в советской печати, но и живые впечатления очевидцев. Николаевский не пренебрегал ни одной возможностью встретиться с людьми, по тем или иным причинам приехавшими из России, получить сведения о внутреннем положении в стране, услышать их оценку из первых рук.
Среди людей, с которыми он общался, были новые эмигранты, а также лица, приезжавшие в германскую столицу по своим делам, в командировки и т. п. Особенно его интересовали встречи с деятелями науки, литературы и искусства, которые в 20-х
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
- Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин - История
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза