Форма входа
0/0
Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
- Дата:27.10.2025
- Категория: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза
- Название: Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы
- Автор: Аттила Йожеф
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф. Жанр: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф:
отсутствует
Читем онлайн Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Вот уже и вытерла глаза. Дочка наша укоряет меня, свою большую расклеившуюся мать, за мою слабость, — а ведь подумать только, сама такая хрупкая! Но ведь она твоей породы, дорогой мой. То, что вынесла она, даже мне бы не выдержать. В ней сосредоточены силы обеих нас. Я очень люблю свою дочь.
А внучата!.. Мы не взяли их сегодня с собой. Они умницы, такие умницы! И красивые. Сегодня мы не хотели их взять: пусть обратят свои мордашки к солнцу, закроют глазенки, слушая сказки лучей. А то осень уже близится, да, скоро опять осень.
Мы идем вдоль кирпичной ограды, вдвоем с матерью, вдовы.
Я уже бывала здесь, и после похорон, и раньше.
Тела моего мужа и отца сутки, а то и больше, пролежали перед нашим разоренным домом на дороге. Прохожие оскверняли их, оплевывали. Но многие обходили ту улицу стороной.
«Национальный совет» предместья велел зарыть трупы на кукурузном поле. Нашелся офицер, — он знал и уважал моего мужа, — который осмелился послать за ними первого ноября крытую машину: по этим черным автомобилям не стреляли, они могли свободно передвигаться.
Я не знала, куда их повезли. Обзвонила все кладбища, но везде говорили, что множество неопознанных трупов и предлагали явиться самой, чтобы найти своих.
Порядок еще не был восстановлен. Ввиду чрезвычайного положения было запрещено покидать дома, трамваи не ходили, дети мои едва успели опомниться после ужасного побега из дому и вести о смерти отца и деда. В моей голове беспрерывно гудел какой-то мотор, монотонно, упрямо твердя: «Неправда». Это жужжание будило меня среди ночи, иногда я произносила навязчивое слово вслух, тогда товарищи смотрели на меня с сочувствием и опаской: бедняжка, не лишиться бы ей рассудка. Я должна была отыскать мужа и отца, чтобы убедиться…
Поиски я начала на Фаркашретском кладбище; не хватало гробов для всех покойников, они лежали рядышком, прямо на земле, кто на боку, кто на животе. Мне самой пришлось их поворачивать. Своих я не нашла.
Мне посоветовали обойти небольшие кладбища: та черная машина, наверное, избрала кратчайший путь. Я отправилась на Керепешское, так как сюда было доставлено большинство трупов.
Со мной было двое мужчин, они помогали мне. Даже моего имени не спросили.
Их нет. Нет. Нет.
Теперь мы искали среди тел, что уже были положены в гробы. Заколоченные приходилось вскрывать. Нет. Нет. На некоторых гробах сбоку мелом написаны фамилии. Открывать их не разрешают. Я требую открыть два гроба и показать мне покойников. Могильщик сопротивляется. Я вырываю у него лом.
Мужа я распознала только по одежде. У отца были две страшные раны на голове — следы ударов топором, но лицо уцелело.
Потом гробы снова заколотили.
Я ушла с кладбища. Шла этой дорогой мимо этой вот кирпичной ограды, а мотор в мозгу бубнил свое: «Неправда, неправда».
Ограда эта тогда вся пестрела антикоммунистическими, провокационными листовками. Я вцепилась в одну из них, сорвала. Вторую тоже. И третью. Клочья листовок распирали мои кулаки.
Следом за мной с кладбища шла женщина в трауре, вскоре она меня догнала: «Что вы делаете?» Я не слушала, что она говорит, только продолжала с ожесточением отдирать бумажки.
Женщина попыталась удержать меня. Не удалось. Тогда она побежала звать на помощь. Но улица эта безлюдная, никого кругом не было.
Она снова выросла передо мной, теперь уже вне себя от ярости. Указала на стену вокзала, где белилами были намазаны подстрекательства. «Сорвите-ка вот это!»
Я через рельсы побежала к стене и ногтями стала отцарапывать буквы. От боли потеряла сознание и очнулась только под вечер.
Мы идем вдоль кирпичной ограды, вдвоем с дочерью, вдовы.
За оградой причудливые сооружения, повернутые спиной ангелы, и все это густо покрыто пылью. Напротив — товарная станция. С вагонов сгружают дрова, уголь и строительные материалы: кирпич, гравий.
Прибыв в Пешт, мы провели первую ночь среди сложенных штабелями кирпичей и груд щебня — в будке, где хранился инструмент.
В комитете партии нам дали адрес. Человек, к которому нас направили, жил в Буде, на втором этаже красивого большого дома. Дверь прихожей была выкрашена в коричневый цвет и застеклена матовым узорчатым стеклом. Эта дверь и отворилась на наш стук. Увидев грязных, запыленных, почти невменяемых гостей с двумя детьми на руках, — когда мы переходили мост Маргит, нас дважды обстреляли, и мы своими телами закрывали Юлику и Зою, — человек изменился в лице.
Он стал оправдываться. За ним тоже следят. Уже не раз сюда приходили. И у него тоже семья. Говоря с нами, он держал дверь на цепочке. Мы повернулись и пошли прочь.
Мы пошли куда глаза глядят.
У Юлики была повязана голова. На какой-то небольшой площади нас остановили балующиеся винтовками юнцы. Мы сказали, что несем девочку к доктору.
Кроме партийных билетов, при нас не было никаких документов. Но они и не потребовали удостоверений, пропустили. Один из них еще крикнул нам вслед, чтобы мы поторапливались, а то через полчаса стемнеет и тогда будут стрелять без предупреждения, — мол, в этом районе скрываются люди из госбезопасности.
Миновало полчаса, а мы шли и шли, впереди моя дочь, обнимая Юлику, за ними я, с меньшей на руках.
Навстречу нам шло двое мужчин. Заметив белую повязку на девочке, они заговорили с нами. Предупредили, чтобы мы не вздумали идти в сторону холма, — там главный штаб мятежников. Моя дочь сказала, что нам некуда идти.
Один из мужчин, — по виду провинциал, в берете, — предложил следовать за ним.
Янош Кашш. Улица.
Бела Кондор. Этюд.
Мы подошли к большому, недавно выстроенному дому. Вокруг него еще рос бурьян — постоялец прежнего пустыря, кругом был кирпич, щебень. Среди сложенного кирпича стояла маленькая, запертая на замок будка. Человек в берете сбил замок, швырнул его рядом в траву и открыл перед нами дверь. В одном углу валялись бумажные мешки. Расстелив их наскоро на полу, он ушел. Сказал только, чтобы мы не отворяли дверей.
Пошел дождь, затем спустился туман. Мы не знали, чем покормить детей. У Юлики началась нервная лихорадка. Я закутала девочку в свое пальто, села возле нее и принялась разглядывать стоявшие в углу лопаты, кирки, плотничьи тесаки. Тогда я еще не знала, что моего мужа убили нашим топориком, которым мы кололи щепки. Если бы знала, наверное, ни минуты не выдержала бы в этой будке.
Утром мы услыхали шаги. Вернулся человек, приведший нас сюда. Чуть не плача
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф бесплатно.
Похожие на Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф книги
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Холодный крематорий. Голод и надежда в Освенциме - Йожеф Дебрецени - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Пути и вехи. Русское литературоведение в двадцатом веке - Димитрий Сегал - Языкознание
- Собирается буря - Уильям Нэйпир - Историческая проза
