Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
- Дата:27.10.2025
- Категория: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза
- Название: Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы
- Автор: Аттила Йожеф
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, мне не дождаться, когда кончатся все эти приготовления, — проворчала потягиваясь Илуш. — Разбуди, когда будешь готова.
Шари сидела на кровати, обхватив руками колени, и бормотала, уговаривая саму себя: «Сегодня уж не надо заниматься, сегодня лучше высплюсь как следует». — И стала быстро раздеваться, боясь передумать.
— Ну же, Кати, скорей!
Кати была уже готова. Она подошла к окну, чтобы снять висевшее на ручке пальто. Но окно неожиданно распахнулось, задребезжали стекла, порыв ветра пронесся по комнате, Катин платок сдуло со спинки стула, и он, колыхаясь, полетел по комнате.
— Идет гроза, — сказала тетушка Бойтар, но ее голос заглушили раскаты грома. Все бросились к окнам, закрывая их и запирая на шпингалеты, спустили и жалюзи, потому что молнии уже пронизывали небо и стоял такой грохот, будто сошлось множество паровозов; воздух сотрясался от шума.
Электричество погасло.
— Ну, получили! — сердито пробурчала Шари, а тетушка Бойтар сняла с плиты кастрюлю. — Ничего, небось мимо рта не пронесем и в темноте.
Кати ощупью искала платок. С шумом опрокинулся стул.
— Эй, осторожнее, в эдакой темноте и убиться недолго, — бросил ей кто-то, но Кати уже распахнула дверь и одним прыжком очутилась на улице. Уже на бегу она слышала, как вдогонку ей кричала Илуш:
— Куда ты несешься? С ума сошла?
— Подъемный кран! — крикнула она в ответ, но ветер унес ее слова и раскаты грома совсем заглушили их. Ветер дул ей в лицо, вздымая вихрь пыли, и у нее захватило дыхание. Внезапно хлынул дождь, потоки воды, яростно низвергаясь, кололи лицо, словно у капель были острия. Платок прилип к голове, мороз продирал по коже. Ботинки громко шлепали по грязи и по лужам, размытым дождем на только что проложенной дороге.
Где же сейчас можно достать лист рубероида? Склад в такое время уже закрыт, и кладовщик, дядя Кеньереш, сопя и отдуваясь, потирает поясницу, лежа на койке и проклиная ревматизм, который чувствует каждый его старческий сустав. Кати побежала к первому бараку, где жил старик.
— Эй, девочка, унесет тебя ветер! — закричал шофер грузовика, но она продолжала бежать, и ее прерывистое дыхание сливалось с раскатами грома.
В мужском бараке под серыми одеялами лежали усталые люди, на одной из верхних коек кто-то читал при свете карманного фонаря, крохотное пятнышко света ярко выделялось в темном бараке. Было слышно только посапывание да храпение спящих.
— Дядя Кеньереш, пойдемте скорее на склад.
Чиркнула спичка, и маленький человечек с лицом, заросшим колючей щетиной, вылез из-под одеяла.
— Что?.. Кто это? Что тебе надо? — сердито заворчал он, потирая заспанные глаза.
— Мне нужен лист рубероида покрыть подъемный кран, а то попадет вода на обмотку, тогда пиши пропало. Слышите?! Вставайте же! Или дайте мне ключ.
Зажглась лампа карманного фонаря, заспанные, удивленные лица уставились на Кати. Свесив с кровати волосатые ноги, Кеньереш заворчал.
— Ключ? Вот еще чего захотела! Чтобы я дал ей ключ.
— Тогда идемте со мной, дайте рубероид и возвращайтесь обратно. Я сама накрою подъемный кран.
— В такую непогоду тревожить человека, — ворчал Кеньереш, почесывая мохнатую грудь. — Делать тебе нечего!
Парень с карманным фонарем вскочил с койки.
— Это ты, Кати! — Он обернулся к Кеньерешу. — Не ругайтесь, старина! Собирайтесь-ка скорее или давайте ключ.
Кеньереш стал нехотя одеваться, надвинул на уши баранью шапку, поднял воротник полушубка, теперь наружу выглядывал только его мясистый нос.
— Как же! Выпущу я ключ из рук.
Бранясь, он открыл дверь, которую ветер тут же распахнул еще шире, оторопело посмотрел на ливень, потом, расхрабрившись, побежал так быстро, как только позволяли его старые ноги.
Обладатель карманного фонаря, плотник Молнар быстрым шагом шел рядом с ними и пытался перекричать громы небесные.
— Ничего, я накрою кран. Как же ты залезешь на него, козявка ты эдакая!
Когда они прибежали на склад, с них ручьями стекала вода.
— Вот вам, и идите! — пробурчал Кеньереш, выдав рубероид, а сам, не понимая, почему он это делает, вместо того, чтобы вернуться домой, побрел вслед за ними, его тянуло любопытство; что за дело этим двум молодым до подъемного крана, что в такую собачью погоду они рвутся к нему.
— Да вы только посмотрите! — закричала Кати, показывая туда, где стоял подъемный кран. — Он уже закрыт! Вон укутали рубероидом как шапкой — глядите! — Она тыкала пальцем в высоту так радостно и порывисто, будто хотела обнять своего любимца. — Кто-то опередил нас.
— Ну, конечно! — Из-за земляной насыпи, жмурясь и чихая, вышел бригадир Орбан. — Это я его закрыл, — сказал он, вытирая лицо мокрым носовым платком. — Я держу лист рубероида под кроватью, чтобы под рукой был, — добавил он, отряхивая воду с шапки.
Дождь стихал, только потоки воды, мчащиеся по дороге да густая липкая грязь и потемневшие от воды леса напоминали о грозе. На перекрестке Молнар кивнул:
— Спокойной ночи. — Он снял мокрую шапку и стукнул ею, стряхивая воду, по руке. — И досталось же тебе, бедняжка, — со смехом сказал он.
Орбан медленно шел рядом с Кати и искоса поглядывал на нее прищуренными глазами. Это та самая деревенская девчонка, что никак не и могла понять, что такое проценты. Да она уже совсем иной стала. Он часто наблюдал за ней, видел, какая она ловкая, прыткая, — не успеешь глазом повести, а ее уж и след простыл, мчится с полной тележкой вприпрыжку, будто мячик. Ее тележка никогда не скрипит, одному господу богу известно, что она с ней делает, — ворожит, что ли, над колесами? — только катятся они будто сами собой. Внезапно он повернулся к ней.
— И что это взбрело тебе в голову, так поздно, в такую собачью погоду…
Кати с недоумением посмотрела на него, словно не понимая вопроса.
— Потому и пошла, что погода собачья. Если испортится кран… — Она не договорила, словно застыдившись. Ну как тут скажешь покрасивее, что кран она не покинет, ни за что не покинет, ни за что…
Орбан кашляет, чтобы прервать молчание, прекрасно понимая, что таится в недосказанном. Он и сам молчит — к чему говорить вслух о том, что эта промокшая, хлюпающая носом девчонка и без того знает!
— После работы ты вообще что делаешь? — спрашивает он неловко и поворачивается, чтобы увидеть ее блестящее от дождевых капель лицо, свежее и твердое, как только что сорванное яблоко. — Ну, по вечерам что делаешь, когда нет грозы?
«Сейчас мы уже дойдем до дома», — думает Кати, — и ей хочется
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Холодный крематорий. Голод и надежда в Освенциме - Йожеф Дебрецени - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Пути и вехи. Русское литературоведение в двадцатом веке - Димитрий Сегал - Языкознание
- Собирается буря - Уильям Нэйпир - Историческая проза