Форма входа
0/0
Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
- Дата:22.11.2024
- Категория: История / Публицистика
- Название: Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1
- Автор: Игал Халфин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин. Жанр: История / Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин:
Масштабный исследовательский проект Игала Халфина посвящен ключевому ритуалу большевизма – критическому анализу собственного «я», перековке личности с помощью коммунистической этики. Анализируя процесс этой специфической формы самопознания, отраженной в эго-документах эпохи, автор стремится понять, как стал возможен Большой террор и почему он был воспринят самими большевиками как нечто закономерное. Данная книга – вторая часть исследования, которая отличается от первой («Автобиографии большевизма») большим хронологическим охватом (повествование доходит вплоть до 1937 года) и основывается преимущественно на материалах сибирских архивов. Герои этой книги – оппозиционеры: рядовые коммунисты, крестьяне с партизанским опытом, подучившиеся рабочие, строители Кузбасса, затем исключенные из партии и заключенные в лагеря как троцкисты или зиновьевцы. С помощью их эго-документов и материалов контрольных комиссий 1920‑х годов Халфин прослеживает внутреннюю логику рассуждений будущих жертв Большого террора, а также те изменения в языке и картине мира, которые сопровождали политические и идеологические трансформации постреволюционной эпохи. Игал Халфин – профессор департамента истории Тель-Авивского университета, специалист по ранней советской истории, теории литературы и кино.
Читем онлайн Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
что мы теперь не тонкая прослойка, а в строительство с партией идут миллионы пролетариев, осуществляющие строительство социализма»[1633].
Описывая качества внутреннего врага статистически, анализ все больше и больше сужал объект исследования. «Еще более наглядная характеристика, из кого состояло руководящее фракционное ядро оппозиционно-настроенных товарищей», дается в анализе этого ядра, представленном в таблице 3.
Таблица 3. Анализ фракционно-руководящего ядра
«Ядро» состояло из знакомых нам людей, но таблица стирала их личностные качества ради научной объективности. Только на нескольких страницах этого отчета лица, внесенные в таблицу, представлялись субъектами: им давали говорить, к ним прислушивались, признавали их сингулярность. С оппозиционерами произошла метаморфоза: они превратились в цифры, аккуратно выстроенные в столбики. Партия понималась тут как сообщество, а таблица – как ее научное представление. Партийцы не смогли бы узнать себя в этих таблицах (да их бы им и не показали), поскольку они не знали, через какие категории их изучали, какие закономерности становились наглядными, как только их личность превращалась в единицу измерения.
Еще совсем недавно следователь контрольной комиссии и оппозиционер вели беседу. Их разговор, может быть, шел не на равных, но это было общение двух субъектов. Теперь рассмотрение проблемы перешло в другой регистр: опрашиваемый превратился в объект исследования. Статистическая таблица должна была рассудить стороны, исходя из внешне объективных критериев. Разговоры закончились, и осталось только систематизировать их итоги. Каждому оппозиционеру предписывалось свое место. Социальный профиль оппозиционера систематизировался, его волеизъявление, его личная, этическая позиция теперь могли быть наконец объяснены как симптом, например симптом социального происхождения.
Не случайно содержимое таблицы высчитывалось в процентах. Читатель держал в руках не репрезентативную выборку, а суммарное исследование вообще всех и поэтому вполне мог удовлетвориться численными данными. Служа партии своими профессиональными навыками, эксперт вел себя в привычном для него ключе. «Таблица дает следующее соотношение: рабочие „Б“ составляют 14.5%, служащие и прочие 71.5%», – констатировал он. Классовая сущность оппозиции становилась, таким образом, очевидной, а тон отчета сух, но триумфален. Важна была форма, а не только содержание: процентный анализ вызывал уважение своей статистической упорядоченностью, воспринимался как доказательство компетентности исследователя. Отсюда можно было измерять, высчитывать, наконец, экстраполировать.
Как только составитель отчета заявил, что на анализе этой таблицы «необходимо остановиться вообще для создания определенной ясности», функция таблицы как успокоительного лекарства партии стала очевидна. Таблицы давали власть: разрыв в знаниях между партией в ипостаси контрольной комиссии и лишенными всякой институциональной подпоры оппозиционерами стал максимальным.
Конечно, в какой-то момент за цифрами, которые уже были ничтожно малы, появлялись люди. Полностью абстрагироваться от личностей оппозиционеров было невозможно. Внезапно выяснилось, что к категории рабочих «Б» относится всего одно, но хорошо знакомое нам лицо – «тов. Голяков, студент СТИ». Из безликой цифры, статистической единицы личность оппозиционера выросла в целую категорию: Голяков говорил за всех рабочих «Б». До поступления на рабфак он работал на Кольчугинских копях – отсюда рабочий; но «с этого времени учится беспрерывно» – отсюда потеря классовой идентичности. К крестьянам «Б» был отнесен тоже небезызвестный нам Колмаков: «Тов. Колмаков начиная с 1920 г. работал на руководящих комсомольских должностях, последнее время учился в Институте красной профессуры в Москве, следовательно, принадлежность к крестьянству тов. Колмакова столь же сомнительная, сколько и принадлежность к рабочим тов. Голякова». В «прочего» превратился «бывший портной-кустарь» Петр Николаевич Рочев, а «служащими» стали Тарасов, Иванова, Ивахно и «студент Кутузов».
Следующий раздел статистического анализа изучал борьбу с оппозиционными настроениями. Таблица № 4 показывала «степень вызовов в контрольную комиссию оппозиционно-настроенных товарищей».
Таблица 4. Количество вызванных в Окружную контрольную комиссию ВКП(б)
Таблица сопровождалась примечанием: «Всех же вызовов было значительно больше, т. к. некоторые товарищи вызывались по 2–3 и более раз, так что цифра общего количества вызовов будет более 100».
Отчет предлагал «количественный» и «качественный» анализ «оппозиционно настроенных товарищей». Исследовалась наклонность, морально-политическая диспозиция. В этом плане таблицы работали как вариант моральной статистики, недавно импортированной из Европы. Политика уходила на задний план: партия изучала «отклонения», а оппозиция понималась как девиантность. В общей сложности в контрольную комиссию был вызван 61% от «всего состава оппозиционно настроенных». Вызывали с учетом классовой принадлежности: от «прослойки» служащих и прочих вызвано 75%, от прослойки учащихся вызвано 57%; от группы рабочих «А» вызвано только 33% – выражалась надежда, что со временем производство вылечит рабочих: они в здоровой среде.
Таблица 5 характеризовала «практическую работу окружной контрольной комиссии в части привлечения к партответственности и степени партийного воздействия».
Таблица 5
Читатель должен был увидеть воочию, что карающий удар пришелся на служащих, а не на рабочих. Ни один настоящий рабочий, то есть «рабочий в производстве», не был исключен. Рубрика была, но она пустовала – производство гарантировало неприкосновенность. Рабочие получали «меры взыскания предупредительно-воспитательного порядка». В то же время все 100% рабочих, «занятых непосредственно в производстве», были привлечены к беседам в контрольных комиссиях: поговорить с ними было нужно. «Здесь имелась цель не дать возможность проникнуть оппозиционным настроениям в среду рабочих коммунистов, отрывая примкнувших по тем или иным причинам»[1634].
Очевидно, что сами по себе проценты в таблицах ни о чем не говорили: обследуемых было мало, и важнее было знать, что происходит в конкретных ячейках. Но постепенно данные сливались в общерайонную, общегородскую, областную и, наконец, общесоюзную статистику; там уже информация могла приводиться только в численном измерении. Мы много говорили в предыдущих главах о реклассификациях, об изменениях в когнитивных матрицах и символических решетках культуры, через которые воспринимается мир. Но одно дело устанавливать категории – это сфера когнитивного, семиотического и символического. Другое – определять, кто в какую категорию попадает, – это уже выход в социальное. Именно этим занималась партийная статистика. Она старалась соотнести конкретных людей, часто уже определенных в социальные рамки («рабочий», «крестьянин» и т. д.), с категориями, отражающими динамику партийной структуры, производства коллективных представлений и «бурления» коллективных эмоций внутри нее. Иными словами, статистика была далека от умозрительного упражнения – она наклеивала ярлыки, одновременно создавала и фиксировала отличия. Кто-то становился «оппозиционером-активистом», кто-то другой – только «оппозиционно настроенным». Образ оппозиционера создавался путем сложнейших взаимных наложений анкет, покаянных писем, а также имен и фамилий в партийных списках. Все эти формы определения идентичности были нацелены на формулировку одного и того же определения оппозиционера как человека с изъяном, «нечистого» человека. Это качественный аспект классифицирования. Само собой, при количественной обработке появлялись и агрегаты людей – своеобразные статистические сборки, сводки. Фокусируясь не на различиях, а на сходствах, партийный статистик как бы говорил: «и тот, и этот, и тот, и этот». Таким образом, оппозиция определялась не только как выборка людей со специфическими качественными характеристиками, но и
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин бесплатно.
Похожие на Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин книги
- Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин - Публицистика
- Корни сталинского большевизма - Александр Пыжиков - История
- Литературный текст: проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов) - Сборник - Языкознание
- "Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим - Попаданцы
- Как организовать исследовательский проект - Вадим Радаев - Прочая справочная литература
