Парадокс Тесея - Анна Баснер
- Дата:10.07.2025
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Парадокс Тесея
- Автор: Анна Баснер
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как ты узнала?
– Да в соцсети этот вандализм выложили. Не стесняясь, – она сделала еще один трудный глоток. – Сплошной отмыв бабла. Не ту я профессию выбрала. В розовых очках жила, видимо, среди единорогов и радуг.
– Может, не все так плохо? – Нельсон выпустил струйку табачного дыма, спугнув докучливого комара, который вился возле Лилиной коленки.
– Ну… Есть система. Зачем играть по ее правилам?
Крепко ее приложило, больно.
Больше они это не обсуждали. Остаток вечера пролежали, прижавшись друг к дружке, на холодеющей земле.
– Ты точно не хочешь, чтобы я поехал с тобой? – спросил Нельсон на автобусной остановке.
Лиля мотнула головой.
– Все в порядке.
К себе она Нельсона по неизвестной причине не приглашала. Лиля многое ему рассказывала – о мечтах, о страхах, о детстве во Всеволожске, о поездках в Питер с родителями, об учебе, которая уже закончилась, и работе, которая еще не нашлась, – однако повседневность свою застилала туманом. Нельсон примерно представлял, что она обитает в Купчине на съемной квартире, но не более. Будь Лиля постарше да не так беспечна с их ночевками в мастерской, он предположил бы, что где-нибудь там, в мглистой недосказанности, обретается муж.
Нельсон намеревался прогуляться, после того как посадил Лилю на автобус, но почувствовал настойчивый позыв мочевого пузыря. Оглядевшись, заприметил пустынный проулочек, который с виду оканчивался подходящей для дела подворотней. Прошел вдоль изрисованной стены, свернул в закуток. Звонко натянулась, перекрывая гул недалекого проспекта, упругая дуга, затем ослабла.
Дом, а точнее, особняк, в торце которого он справил нужду, выглядел заброшенным: обветшалый, окутанный, словно дырявым зеленым саваном, защитной сеткой, все окна первого этажа без стекол – заколочены и забраны решетками. Впрочем, нет, в одном прутья погнуты и доски не прибиты, а лишь приставлены, и в образовавшуюся щель просвечивает кое-что любопытное.
Разобрав дощатый щит, Нельсон не с первой попытки подтянулся на руках и протиснулся в узкий лаз. Вывалился прямо на груду колкого мусора, перемешанного с тухлым тряпьем. Похрустывая останками пластиковых бутылок и битого кирпича, обошел небольшую комнату. Фонарик телефона (сумеречной сини улицы было недостаточно) выхватывал нанесенные на стены баллончиком размашистые граффити, ошметки растресканной краски, желтушные потеки, поросшие мшистой плесенью. Но кроме этого – лепные виньетки, следы позолоты, панно с античными сценками, узорчатые потолочные падуги и прочие свидетельства былой роскоши, которые не смогли, как ни старались, до конца уничтожить ни годы, ни протечки, ни маргиналы.
Нельсон вышел в коридор. Осмотрел череду таких комнаток – одинаково пышных и загаженных, исходящих шорохами, которые, казалось, усиливаются, стоит отвести фонарик. Нашел ободранную балясину, валявшуюся на полу, будто поверженная шахматная фигура белых; не понял, правда, откуда ее выломали. Понес с собой – не то чтобы побаивался, но с увесистой деревяшкой в руке исследовать неведомое стало чуть поспокойнее. Порадовался этому решению, наступив на изорванный, полезший поролоном матрас, – не иначе чье-то спальное место.
Напрашивался вывод, что в особняке в недавнем прошлом размещалось некое образовательное учреждение. Хромые и косые столики загромождали бывшие классы, в сорных кучах – полно цветной бумаги и канцелярских принадлежностей. На информационном стенде в прозрачных кармашках сохранились детские аппликации; умилительные днем, в потемках они вызывали нехороший насекомный озноб по загривку. Вскоре отыскался и гардероб с костистыми скелетами вешалок.
Из коридора Нельсон попал в колоссальный полуразрушенный актовый зал. Бледный свет телефона мгновенно оскудел, поглощенный чернильным сумраком. В необъятном пространстве слабо проступали густо напудренные штукатуркой красные театральные кресла с откидными сидушками; где-то вдалеке, за лоскутами провисшего занавеса, дышала пыльная сценическая тьма. Едва ли не треть потолка обвалилась до перекрытий, похоронив под обломками зрительские места в партере. В ограждении бельэтажа не доставало фигурного столбика – того самого, служившего теперь Нельсону неуместно изящной дубинкой.
Каждым следующим помещением особняк интриговал, заманивал очарованного сталкера все дальше, все глубже в затхлое закулисье. Прочесав первый этаж, Нельсон сунулся вверх по просевшим каменным ступеням, меж двух степенных коринфских колонн. Вышивка на линялом вымпеле, подвешенном над лестницей, подтвердила догадку – так и есть, в здании находился детский творческий центр. На втором этаже, вероятно после перепланировки, сидела администрация: кое-где из завалов торчали колесиками ножки офисных стульев, в кабинетах ютилась не ахти какая конторская мебель из прессованной древесины.
Тем поразительней и прекрасней после канцелярских клетушек было обнаружить сокровище – нежно-голубой зал, достойный того, чтобы устраивать в нем балы. Под причудливым, по-дворцовому изысканным потолком по периметру шли окошки второго света, напоминавшие ювелирную оправу для овального бриллианта или барочной жемчужины. Нельсон почти услышал, как на голом крюке пониже розетки прежде брякала, заходясь от кадрили, хрустальная люстра.
Он уже притерпелся к вездесущему мусору под ногами, а тут с изумлением отметил относительно чистый паркет, местами накрытый заскорузлой материей наподобие сукна с бильярдного стола. Немножко струхнул, когда сбоку вспыхнуло и задвигалось – всего-то не признал самого себя в огромном арочном зеркале, одном из парных, опять-таки удивительно невредимых. Нет, разумеется, зал, как и весь особняк, был осквернен и заброшен, но вполсилы, как если бы – какая наивная мысль – бомжи и вандалы, плененные беззащитной рафинированной красотой, по-своему его берегли. Даже граффити в простенке между пилястрами (вид со спины: человек в черном пальто посреди поля, над шляпой-котелком – острие полумесяца) на редкость искусно исполнено. И вписано четко в рамку лепнины, как в заурядный багет.
От экстремальной прогулки по изнаночной стороне города колени превратились в студень. Недолго думая, Нельсон улегся на пол. В бедро через ткань кармана вжался металлический бочок фляжки.
Коньяк сладко обжигал горло. Надо было раньше принять. Нельсона снедала неотвязная пустота, что поселилась в груди с самой первой, на его глазах нанесенной городу раны в метлахской плитке и заполнялась лишь на короткое время, когда он принимался отмывать от краски очередную изразцовую печь или витраж. Немудрено – работа эта приносила быстрый результат. Сопровождалась очевидной пользой для людей и персональным бонусом: чувством глубокой вовлеченности, игрой мускулистого, зрелого мастерства. Однако прошлые свершения вмиг обесценились, и сейчас развороченная, разоренная душа спрашивала с Нельсона по высочайшему счету. Категорично требовала действовать.
Только ведь это уже не печь, не витраж, коих за лето они вместе с Лилей, ряженные в жилеты, раскрыли с дюжину в разных парадных. Это, черт побери, зал. Бальный, на секундочку (в том, что он бальный, Нельсон почему-то не сомневался – в сердце продолжала дрожать фантомная люстра). Кругом – целый домина в состоянии абсолютного упадка. Что бы они здесь ни предприняли – навряд ли сумеют многое, – итог, скорее всего, либо будет разрушен, либо истлеет самостоятельно. Можно сколько угодно рассуждать о подчиняющей хаос силе прекрасного, энтропия возьмет свое.
Нельсон снова поднес фляжку к губам.
Ну и пусть. Восстановление единственного зала в аварийном особняке, реставрация ради реставрации – самодостаточный арт-жест. Более чем.
Кукиш в вечность, если хотите.
* * *Лиля глядела на него как на сумасшедшего.
Они облазили весь особняк, прежде чем Нельсон привел ее в бальный зал и озвучил свою идею. Все пошло не по сценарию с самого начала. Ей должно было тут понравиться (слово не совсем верное, но лучше он подобрать не мог). По крайней мере, ожидал Нельсон, она испытает те же чувства, что и он сам накануне, – особый импульс, сталкерский восторг, смешанный с эстетическими переживаниями высокого порядка. Поэтика руин и так далее.
Вместо этого Лиле во время романтической «экскурсии» здорово поплохело. Куда только делось ее оживленное любопытство? С огорошенного лица не сходил ужас, как будто после вчерашнего Нельсон решил из милосердия ее добить, да еще и столь экстравагантным способом. Болван, мог бы и догадаться: чудесное здание, представшее перед ней в безжалостных утренних лучах особенно уязвимым и покалеченным, – материальное воплощение всего, в чем она разочаровалась.
– Даже не думай, – оборвала его Лиля, стоило заикнуться о несанкционированной реставрации зала.
– Почему?
Она воздела глаза к потолку, похожему на пожелтелое, с прорехами, кружево.
– Потому что это нереально и бессмысленно. И беспощадно.
– Но почему? – Нельсон не боялся показаться идиотом.
– Начнем с того, что у здания, сто процентов, есть арендатор со своими планами на будущее.
– А вот и нет, – не зря он до рассвета рылся в интернете.
Особняком распоряжались власти – и в настоящий момент искали инвестора. С предыдущим арендатором вышла какая-то мутная история: вроде и детский центр, но при этом управлял им крупный застройщик.
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Записки электрика, или Собаки и люди. Фрагмент романа - Денис Ядров - Прочий юмор / Юмористическая проза
- Поймать Тень - Кира Стрельникова - Любовно-фантастические романы
- Предназначенная (СИ) - Полина Чупахина - Любовно-фантастические романы
- Герои людоящеров (фрагмент) - Маруяма Куганэ - Прочее