Форма входа
0/0
Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
- Дата:27.10.2025
- Категория: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза
- Название: Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы
- Автор: Аттила Йожеф
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф. Жанр: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф:
отсутствует
Читем онлайн Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
каблуком чертит в пыли границу: по эту, мол, сторону, пусть селятся деревенские, по другую — хуторские. А дорога пусть здесь пройдет — или нет, вон там. Тут пусть остается пастбище, а там неплохо бы вырыть колодец.
Действительность, — даже та, что потрясает мир, самая что ни на есть эпохальная действительность, — всегда проста. Я стою в кругу крестьян и думаю о том, что так же вот естественно, с такими же простыми словами, такими же простыми средствами происходил и алпарскии раздел в эпоху Арпада, раздел, из которого, в конце-то концов, все же получилась Венгрия. Это как и в искусстве: что велико, то всегда разумеется само собой.
Становится жарко, шапки и полинялые береты съезжают на затылки.
Неправильно было бы сейчас подсказывать этим усачам, что они ведь вершат историю.
Но постойте же. А замок?
— Там какую-нибудь школу откроют, — отвечает «ополченец Дожи».
— Какую же?
— Для детей будто…
Мы уже сидим в машине и мчимся прочь по большаку, когда мне приходит на ум, что и сейчас я не вошел в те ворота…
Печ. У первого же поворота нам звонит трамвай. Музыка на площади. Здесь видно невооруженным глазом, какова была бы Венгрия, что бы от нее осталось, если бы не октябрь.
Час дня. Здание комитета на запоре.
— Где бы поесть?
— Можно и тут, а можно чуть подальше, а проще всего в «Надоре».
— Жаркое из телятины 7 пенгё. Легкое в кислом соусе столько же.
— Светлое или бархатное пиво закажем?
— То и другое.
И сразу же первый анекдот. Письмо. Его получил один помещик от садовника. «С радостью извещаю, Ваше превосходительство, что раздел земли Вашего превосходительства благополучно закончен. Чтобы сад не попал в чужие руки, я почтительнейше попросил отдать его мне». Смеясь, показывает нам это… сам бывший помещик.
Если Сексард окутан сонливостью, а Домбовар — герцогской атмосферой, то в Пече царит дух епископа. Это подтвердили беседы в комитете, подчас даже забавные.
Вот к примеру. Объединения вправе просить о сохранении за ними ста хольдов из подлежащих отчуждению угодий. Представители местного духовенства пожелали воспользоваться этим правом. Как выяснилось, сохранить за собой по сто хольдов просят каноник-надзиратель, помощник каноника, каноник-певчий, викарий, председатель церковной общины, заседатель, — словом, всего десять человек, претендующих, таким образом, на тысячу хольдов. Это курьез, достойный пера Кальмана Миксата, так как общинные земли капитула каноников составляли здесь всего лишь 946 хольдов — и, значит, они намеревались еще дополучить 54 хольда!
Нет, нет, сейчас я не жалею о времени, что провожу среди письменных столов. Сюда, в этот центр, довольно исправно стекаются данные, тут как на ладони дела всего комитата. До сих пор получено 16 000 заявлений на 137 000 хольдов. Уже роздано 45 000 хольдов.
— А как же с немцами?
Здесь, в комитате Баранья, немцев больше даже, чем в комитате Толна.
— Видите ли, этот вопрос имеет здесь особое значение. И свои трудности. Дело в покинутых домах.
В Ланьчоке пустует 153 дома. В Майше — 146, в Удварди — 43, в Херцегтеттеше — тоже 43.
— А желающие получить их есть?
В Ланьчоке, например, только трое. В Херцегтеттеше — ни одного. В Мохачском районе до сих пор взято на учет 423 свободных дома, а претендентов на них — 81. А вот в Хедьхатском районе не хватает земли.
Уже ведется запись на переселение.
Но немецкий вопрос все больше обрастает путаницей. Немцам давать ли, и если давать, то кому и где проводить границу. Чисто немецкая деревня Седеркень, например, не собирается уступать другой деревне земельных излишков — она предпочитает распределить их среди своих жителей.
Переселение, то есть пеший переход из Сабольча, Ваша, тоже невозможно решать в таких темпах. Не должны быть урезаны в правах и те, кто отсутствует.
У ворот меня встречает молодежь, представители крестьянской партии. Газету «Сабад со» («Свободное слово») они, можно сказать, еще и не видели. Деревень множество, попробуй-ка обойди. А единственный вид транспорта, которым они располагают, это обещание на мотоцикл.
Но те, кто приходят из сел, полны уверенности. Эта уверенность и есть тот внутренний двигатель, который мчит их затем обратно.
За капошварским длинным столом
Какая бодрящая выдумка начать совещание в шесть утра! Я иду чистой весной по еще безлюдным улицам Капошвара в Совет, с такой свежей головой и так бодро, будто меня тут ожидает работа где-нибудь на винограднике. Один французский писатель — автор «Беллы» — советует влюбленным встречаться не после, а до рабочего дня. Вчера вечером из-за комендантского часа, мы рано прервали работу, сегодня же нам надо рано ехать дальше, отсюда и родилась мысль о совещании на заре. От души рекомендую этот метод парламентариям, тоже влюбленным, но в идеи.
Над длинным столом — гладкие, отдохнувшие лица, ясные глаза; на волосах еще следы влажных расчесок. Говорит Сеньи. Он разъясняет пункты аграрной реформы. По правде говоря, я сам только теперь охватываю суть этого закона, его широту, перспективы, цели. Что значит отдохнувшая голова!
Понемногу собираются посланцы из сел. Они тоже словно собрались в поле на работу: лица красны от свежего ветра, перекинутые через плечи кожаные котомки раздулись от еды и фляг. Из этих котомок извлекаются потом на свет и переписанные начисто списки уже распределенных и еще не распределенных земельных участков, а также просителей, заявления которых пока на рассмотрении.
В Сигетварском районе раздали 25 000 хольдов, в Игальском — среди 3837 претендентов разделили 32 816 хольдов. Работа задерживается только в тех местах, где нельзя еще свободно двигаться в поле из-за мин. Не мог разобрать, точно в какой деревне, но в одной из них уже погибло 14 человек. Выйдет человек в поле, нажмет на лопату, а она упрется в мину; наляжет на плуг — и выворачивает гранату. Но все же общая картина такова: в Сигетварском районе полностью покончили с разделом, в Табском — на три четверти, в Игальском и Капошварском районах — наполовину.
Затем из котомок вынимаются записки с вопросами, просьбами дать совет. Среди них есть и довольно острые. Можно ли, скажем, пустить в раздел земельный участок спиртозавода? Можно ли забрать и сам спиртозавод, если он находится на территории разделенного поместья? А сахарный завод? Как быть с прудом, где разводят рыбу? Что будет с мельницей? Как поступить с мельником, с бочаром? Что если цирюльник в то же время и земледелец?
Мы сидим за длинным столом, и присутствующие незаметно для себя образуют народный арбитраж. В нем участвуют уже и те, которые сами перед этим обращались за советами. Решение — всегда единогласное, пока не придут к нему — спорят. Согревает сердце то рвение, с каким рабочие
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф бесплатно.
Похожие на Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф книги
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Холодный крематорий. Голод и надежда в Освенциме - Йожеф Дебрецени - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Пути и вехи. Русское литературоведение в двадцатом веке - Димитрий Сегал - Языкознание
- Собирается буря - Уильям Нэйпир - Историческая проза
