Форма входа
0/0
Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
- Дата:27.10.2025
- Категория: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза
- Название: Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы
- Автор: Аттила Йожеф
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф. Жанр: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф:
отсутствует
Читем онлайн Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
class="p1">— Как вам будет угодно, — откланиваясь, сказал Кутьник и вышел из кабинета.
Коциан позвонил домой. Ему не хотелось прямо спрашивать жену о приглашении — скромность государственного мужа пересилила любопытство, — и он произнес:
— Посмотри, пожалуйста, не оставил ли я дома очки?
Предлог был жалким — очки красовались у него на носу, — но ничего умнее придумать он не смог.
Пришлось довольно долго ждать, пока в трубке раздался голос жены, сообщавшей, что очков она нигде не нашла.
— Совершенно естественно, — шутливо заметил Коциан. — Знаешь, где они оказались?
— Где? — спросила жена.
— У меня на носу.
Оба посмеялись, потом она пожурила его за чрезмерную рассеянность и высказала недовольство, что он слишком усердствует и служебные дела заслонили перед ним все остальное.
— Что у нас нового? — с деланным спокойствием спросил рассеянный муж.
— Ничего особенного, — ответила жена.
— Писем не было? — как бы случайно задал он вопрос.
— Не было. Только один пригласительный билет, — равнодушно сказала жена.
— Какой билет? — переспросил Коциан, делая вид, что его это совсем не интересует.
— Говорю тебе: пригласительный, на районное собрание Народного фронта.
Коциан был поражен. Он быстро попрощался с женой и резким движением опустил трубку. Собрание Народного фронта? Гм! Он сам не понимал почему, но это приглашение показалось ему горькой насмешкой. «Что за ребячество?» — упрекнул он себя. Но внутри у него все кипело. А почему, собственно, ребячество? Ему отнюдь не безразлично, пригласят его в оперу или нет. Самолюбие? Нет и нет! Разве можно назвать самолюбием его чувства к государственному строю, чье уважение ему так важно заслужить? А именно об этом и идет речь. Только об этом. Определив, что в нем говорит не ребячество и не оскорбленное самолюбие, Коциан позвонил по внутреннему телефону своему другу Андришке.
— Что нового? — спросил он.
— Особенного ничего, — ответил Андришка. — Правда, мне надо поговорить с тобой по некоторым вопросам, но думаю, что мы можем сделать это завтра во время перерыва в торжественном заседании…
Коциан покраснел. Значит, Андришке дали билет.
— Ты когда получил приглашение? — спросил он мрачно.
— Вчера вечером. Но это ничего не значит, — быстро добавил Андришка, — начальник только что сказал мне, что он еще не получил.
— Конечно, — сказал Коциан и положил трубку.
Стало быть, начальник тоже еще не получил. Это хороший признак: начальник обязательно получит приглашение, он потому и сказал об этом Андришке, что не сомневается, получит или не получит. На то он и начальник. Известие это настолько подняло дух Коциана, что он с удвоенным пылом занялся делами, снова изучил проект торгового договора, вызвал Кутьника и предложил:
— Давай-ка еще раз просмотрим этот текст.
По своей душевной доброте Коциан в этот момент чувствовал прилив любви к странам, с которыми Венгрия собиралась заключать торговые договоры, и ему страстно хотелось, чтобы венгры ближе познакомились с этими странами, а жители тех стран — с Венгрией. Он принялся расхаживать по кабинету и на ходу исправлял текст: заменил запятую точкой с запятой, вместо «богатой культуры» поставил «культурное богатство» вместо «возникающих между народами связей», — «связи, которые и до сих пор имели некоторое значение», и так далее и тому подобное. Работая Коциан имел обыкновение вникать в самые, казалось бы, незначительные детали. Временами он вспоминал, что начальник тоже еще не получил приглашения, и эта мысль вызывала в нем чувство полного душевного покоя, тут же выражавшегося в новых исправлениях текста, так что с бедного Кутьника лил пот, хотя он и понимал, насколько стиль и хозяйственная предусмотрительность его непосредственного начальника превосходят стиль и хозяйственную предусмотрительность его, Кутьника. Лишь около полудня Коциан закончил работу над торговыми соглашениями и отпустил Кутьника, который вышел из его кабинета, шатаясь и вытирая со лба пот. Коциан набрал номер начальника.
— Я проверил текст торговых соглашений и велел их перепечатать. Если у вас имеются какие-нибудь соображения, хорошо было бы обсудить их завтра. Может быть, в опере?..
— Ладно, — ответил начальник. — В опере, на торжественном заседании мы все это и обсудим.
Коциан выронил трубку. Значит, начальник уже получил приглашение. Коциан чувствовал, что по отношению к нему совершается огромная несправедливость, и все-таки еще надеялся. Конечно, если он получит приглашение только сейчас, то и такое опоздание уже само по себе странно, хотя… он давно утверждает, что администрация у них работает нечетко.
В кабинет вошла с почтой секретарша, товарищ Мали. Среди писем наверняка лежит билет, наверняка… И все придет в порядок, рассеются кошмары… Но почему кошмары? А если он вообще не получит приглашения? Что же тут особенного? Ведь кроме него еще, по крайней мере, девять миллионов венгров не пойдут завтра в оперу. И все же он не может оставаться равнодушным, да это было бы и неправильно. Ведь речь идет о большом торжестве. Приглашение является признанием со стороны государства его, Коциана, заслуг, и он не может относиться к этому безразлично. Было бы очень плохо, если бы это стало ему безразличным.
— Вот почта, — сказала секретарша.
Нет, среди писем нет билета. Нет и нет. Оперный театр вмещает около тысячи трехсот человек. И он, Коциан, не будет одним из этих тысячи трехсот избранных. Много раз он бывал одним из них, а теперь его не пригласили. Для него это вопрос чести, он очень хочет быть там, но его там не будет. Этому, конечно, он не должен придавать никакого значения, было бы просто стыдно, если бы это как-то повлияло на его отношение к службе.
Коциан поблагодарил и стал внимательно, с привычной озабоченностью просматривать почту.
Он вдруг подумал, что надо избавиться от бессмысленного тщеславия, и почувствовал, как в нем ослабевает напряжение. В протоколе имеются свои соображения, запутанные внутренние возможности и правила. Было бы безумием принимать так близко к сердцу слепую игру множества неизвестных случайностей.
Придя домой, Коциан уже успел уверить себя в равнодушии ко всему этому делу. Стоял необычайно холодный апрель, в квартире было прохладно и как-то неуютно.
— Пока держатся холода, нужно топить, — сказал Коциан жене. — Завтра обязательно протопи печку.
— Зачем же завтра топить? — спросила жена. — Разве мы не пойдем в оперу?
— Значит, приглашение пришло? — удивился Коциан.
— Нет, нет… Я думала, что его прислали тебе на работу. Как всегда…
— В этом году не прислали, — вызывающе отрезал Коциан, стараясь скрыть свои чувства. — И я считаю это правильным. Нельзя посылать приглашения всегда одним и тем же.
— А Андришка получил?
— Получил, — ответил Коциан, краснея.
— Почему же ему можно посылать каждый год?
На этот вопрос Коциан не мог придумать удовлетворительного ответа даже самому себе, так как Андришка занимал точно такую же
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф бесплатно.
Похожие на Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф книги
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Холодный крематорий. Голод и надежда в Освенциме - Йожеф Дебрецени - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Пути и вехи. Русское литературоведение в двадцатом веке - Димитрий Сегал - Языкознание
- Собирается буря - Уильям Нэйпир - Историческая проза
