Форма входа
0/0
Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
- Дата:22.11.2024
- Категория: История / Публицистика
- Название: Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1
- Автор: Игал Халфин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин. Жанр: История / Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин:
Масштабный исследовательский проект Игала Халфина посвящен ключевому ритуалу большевизма – критическому анализу собственного «я», перековке личности с помощью коммунистической этики. Анализируя процесс этой специфической формы самопознания, отраженной в эго-документах эпохи, автор стремится понять, как стал возможен Большой террор и почему он был воспринят самими большевиками как нечто закономерное. Данная книга – вторая часть исследования, которая отличается от первой («Автобиографии большевизма») большим хронологическим охватом (повествование доходит вплоть до 1937 года) и основывается преимущественно на материалах сибирских архивов. Герои этой книги – оппозиционеры: рядовые коммунисты, крестьяне с партизанским опытом, подучившиеся рабочие, строители Кузбасса, затем исключенные из партии и заключенные в лагеря как троцкисты или зиновьевцы. С помощью их эго-документов и материалов контрольных комиссий 1920‑х годов Халфин прослеживает внутреннюю логику рассуждений будущих жертв Большого террора, а также те изменения в языке и картине мира, которые сопровождали политические и идеологические трансформации постреволюционной эпохи. Игал Халфин – профессор департамента истории Тель-Авивского университета, специалист по ранней советской истории, теории литературы и кино.
Читем онлайн Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
кое-кто у них подписал платформу, не читая ее». Другие читали платформу, но отказались подписать под предлогом, что она «ни в какой степени не удовлетворяет их своей необоснованностью»[1056]. Не подписал платформу и товарищ Прозоров, «соглашаясь лишь в некоторых пунктах». Во фракционной работе «никакого участия не принимал» – то есть убежденным оппозиционером считать его было нельзя. Отсюда меланхоличное заключение: «Вот количество и качество наших сил. Это все, что мо[жно] было привлечь на нашу сторону в пределах городской организации. Были попытки установить связь с деревней, но они, видимо, не имели никакого успеха». Что касается стратегического Сорокинского (сегодня Заринского) района Алтайского края, где проходили трассы Барнаул – Кемерово, Сорокинск – Бийск, то «нам неизвестно, какие результаты получил бы тов. Андреев [там]. В лучшем случае он мог привлечь на сторону оппозиции человек пять недовольных частными случаями партийной политики. <…> Через Миронова туда дана платформа (неполная) и другие документы т. Соловьеву К., но до сих пор тов. Соловьев не пытался даже с нами встретиться. Видимо, над оппозиционной убежденностью у Соловьева преобладает простой интерес к „запретному плоду“» – и только[1057].
Когда в феврале 1928 года Барнаульская контрольная комиссия занялась характеристикой тех же лиц, ее оценки были диаметрально противоположными. В глазах профессиональных герменевтов вышеперечисленные были завербованы и только симулировали нейтральность. Если сами авторы вышеприведенных строк – Попов, Селюнин, Подбелло и Кочетов – «не скрывали» свою принадлежность к оппозиции, «то несколько иной тип фракционера представляют Шейнберг, Миронов и Ходорозе. <…> Примеры. Миронов, заявляя о том, что он не оппозиционер, предоставляет свою квартиру для фракционного собрания, ездит по поручению группы в Новосибирск, для связи и за материалами <…>. Шейнберг на общегородском собрании выступал с заявлением о том, что взгляды оппозиции не разделяет, а в контрольной комиссии 30 ноября 1927 г. говорил, что „были колебания“». Появляется и саркастическая нотка: «Этот только „колеблющийся“ партиец дает меньшевику Янушевскому секретные документы партии, участвует вместе со своей беспартийной женой в устройстве Кочетовым подпольной типографии и дает ему размножать платформу троцкистской оппозиции». Ходорозе характеризовался как «особенно замаскированный фракционер. С одной стороны, заявляет о том, что у него разногласий нет, а с другой – выступает (при случаях), по существу, с теми же взглядами, которые выдвинуты троцкистской оппозицией <…> противодействует в ячейке проведению мероприятий райкома»[1058].
Таким образом, если, с точки зрения оппозиции, расширения ее влияния в Барнауле ожидать был нечего, то сторонники большинства опасались, что вербовка идет семимильными шагами и оппозиционеры только симулируют колебания и неубежденность.
Охарактеризовать ситуацию в Томске было еще трудней. Уж очень много было в ней полутонов и недоговоренностей. Мы помним по материалам прошлой главы, как долго томские студенты отказывались от ярлыка оппозиционеров. Многие из них не могли уяснить себе, как себя называть. Да, они часто не соглашались с докладчиками, но с партией рвать не думали. Главным критерий классификации был организационный. Обособились ли сторонники Кутузова? Был ли у них постоянный кадр, свой диалект общения? В райкоме не удивлялись, что особо отличилась именно «оппозиционная группа в ячейке СТИ»: вузовцы были теоретически подкованными и деклассированными – опасная комбинация. По социальному составу большинство этой группы образовывали «прочие», значительное число «бывших троцкистов»[1059].
Все возвращалось к партийной демократии, к пониманию ее бытового смысла, границ возможного, права голоса. Дискуссия была объявлена открытой. Студентам хотелось прийти на осенние партсобрания подготовленными, поспорить с докладчиками от ЦК: они только что вернулись с летней практики, у них накопилось много вопросов и критических замечаний. Между партсобраниями, на парах, в общежитии преобладал разговор на злободневные темы. Обмен впечатлениями чаще всего происходил в кабинете бюро ячейки, вспоминал Григорий Николаев. Эта ремарка указывает на отсутствие топографического разграничения – наши и ваши места, – но вскоре стало понятно, что свободный разговор не везде возможен. В первой половине октября Голяков «намекнул» Николаеву, «что у него есть материал, по которому можно получить более полное представление об ошибках партийной политики». Через небольшой промежуток времени таким же почти способом о прибытии «материала» известили и Горбатых. «Так как оба мы и не думали ограничиться кулуарными только разговорами о том, что нам казалось частично ошибочным, то у нас, естественно, возникло желание ознакомиться с этим материалом, – признавался Николаев. – Мы знали, конечно, что он является каким-нибудь нелегальным оппозиционным документом. Тем не менее мы, хотя и в разное время, с этим документом познакомились. Оказалось, что это была статья Троцкого о Англо-Русском комитете. Ознакомлением с этим документом и было положено начало нашим оппозиционным отношениям с Голяковым и Кутузовым. <…> У Кутузова оказалось больше всего легальной литературы к дискуссии»[1060].
В институте понимали, что «партийные разногласия достигли предельной остроты. Мы стремились к тому, – свидетельствовал Николаев далее, – чтобы понять внутренние причины спора и определить к ним свое отношение». Горели желанием почитать статьи Троцкого, какие-то выступления Зиновьева в Коминтерне, уметь сказать что-то умное о заводской практике. «Поэтому мы (каждый про себя) и решили прочитать все, что есть у т. Голякова, авось, мол, встретим самый полный и понятный материал, который поможет нам без затруднений выполнить в этот напряженный момент наш долг перед рабочим классом как членов партии». На кого можно было полагаться? «В первую нашу встречу с Голяковым и Кутузовым Голяков один имел вид человека, наиболее посвященного в оппозиционные дела. Кутузов тогда не был даже знаком с Тарасовым и, по его словам, хотел познакомиться с литературой также, с той только целью, чтобы иметь возможность обсудить спорные вопросы с двух сторон». Никакого отпочкования не было и близко: «О себе как об оппозиционерах никто из нас еще не говорил. Узнаем, а потом обсудим, и тогда, дескать, будет видно, как нам быть – это, по-видимому, было общее мнение, может, кроме Голякова, у которого оппозиционность вытекала из какой-то странной интуиции, не требовавшей больших ни фактических, не теоретических доказательств»[1061].
Знакомство с тем, что мог показать Кутузов, не удовлетворило Николаева и Горбатых. «Но зато было сообщено, что, вероятно, удастся добыть новый материал у товарища, который сослан в Томск за оппозицию: в прошлом члена ЦК ВЛКСМ и редактора одной из центральных комсомольских газет. Как потом выяснилось – у Тарасова». Выход на ссыльного ленинградца, а через него на продукцию оппозиционных типографий уже был более серьезным делом. «Голяков устроил возможность встречи с Тарасовым; видимо, прежде, чем последний мог узнать нас, у него не было желания давать материал. В этой первой встрече с Тарасовым, произошедшей незадолго до доклада тов. Ляпина в нашей ячейке,
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин бесплатно.
Похожие на Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин книги
- Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин - Публицистика
- Корни сталинского большевизма - Александр Пыжиков - История
- Литературный текст: проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов) - Сборник - Языкознание
- "Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим - Попаданцы
- Как организовать исследовательский проект - Вадим Радаев - Прочая справочная литература
