12 шедевров эротики - Гюстав Флобер
- Дата:19.06.2024
- Категория: Любовные романы / Остросюжетные любовные романы
- Название: 12 шедевров эротики
- Автор: Гюстав Флобер
- Год: 2016
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И когда г-жа де Марель, со своим скептическим и насмешливым, чисто парижским умом, посмеивалась над его рассуждениями, уничтожая их одной меткой остротой, он отвечал улыбаясь:
— Баi Это мне создаст хорошую репутацию для дальнейшего.
Он жил теперь на Константинопольской улице, куда перенес свой чемодан, щетку, бритву и мыло, — в этом и выразился его переезд на новую квартиру. Два-три раза в неделю молодая женщина приходила к нему, когда он был еще в постели, сразу же раздевалась и пряталась к нему под одеяло, зазябнув на улице.
Дюруа, в свою очередь, обедал каждый четверг у них в доме; любезничал с мужем, беседовал с ним о сельском хозяйстве; и так как он сам любил все, связанное с землей, то иногда они так увлекались беседой, что совершенно забывали о своей даме, дремавшей на диване.
Лорина тоже засыпала то на коленях у отца, то на коленях у Милого друга. И после ухода журналиста г-н де Марель всегда заявлял поучительным тоном, который он пускал в ход по поводу всякого пустяка:
— Очень милый молодой человек. У него очень развитый ум.
Был конец февраля. Уже по утрам на улицах запахло фиалками от тележек продавщиц цветов.
На небе Дюруа не было ни облачка.
И вот, однажды вечером, вернувшись домой, он нашел письмо, просунутое под дверь. Он посмотрел на штемпель и увидел: «Канн». Распечатав, он прочел:
«Канн. Вилла Жоли.
Дорогой друг, вы мне сказали, не правда ли, что я могу всегда рассчитывать на вас? Так вот, я обращаюсь к вам с огромной просьбой: прошу вас приехать, чтобы не оставить меня одну в последние минуты с умирающим Шарлем. Он встает еще с постели, но врач предупредил меня, что, вероятно, он не протянет недели.
У меня нет больше ни сил, ни мужества присутствовать при этой агонии день и ночь. И я с ужасом думаю о последних минутах, которые близятся. Мне не к кому обратиться, кроме вас, с этой просьбой, так как у моего мужа нет родных. Вы были его другом; он ввел вас в газету. Приезжайте, умоляю вас. Мне некого больше позвать.
Ваш преданный друг Мадлена Форестье».
Странное чувство — чувство освобождения — овладело душой Жоржа. На него точно пахнуло свежим воздухом, перед ним открылись новые перспективы. Он прошептал: «Разумеется, конечно, я поеду. Бедняга Шарль! Таков наш общий удел».
Патрон, которому он сообщил о письме молодой женщины, ворча согласился на его отъезд, повторяя:
— Возвращайтесь поскорее, вы нам необходимы.
Жорж Дюруа выехал в Канн на следующий день семичасовым скорым поездом, известив о своем отъезде супругов Форестье телеграммой.
На другой день, около четырех часов вечера, он приехал в Канн.
Комиссионер проводил его на виллу «Жоли», расположенную на горном склоне, в усеянном белыми домиками сосновом лесу, который тянется от Канна до залива Жуан.
Домик был маленький, низенький, в итальянском стиле; он стоял на краю дороги, извивавшейся посреди деревьев и открывавшей на каждом повороте восхитительные виды.
Слуга, отворивший дверь, воскликнул:
— Ах, сударь, госпожа Форестье ждет вас с нетерпением.
Дюруа спросил:
— Как здоровье господина Форестье?
— Плохо, сударь. Он не долго протянет.
Гостиная, в которую вошел молодой человек, была обтянута розовым ситцем с голубыми цветами. Большое, широкое окно выходило на город и на море.
Дюруа пробормотал: «Черт возьми, шикарная вилла. Откуда они достают столько денег?»
Шелест платья заставил его обернуться.
Г-жа Форестье протягивала ему обе руки:
— Как это мило с вашей стороны, как это мило, что вы приехали!
И внезапно она обняла его. Потом они посмотрели друг на друга.
Она слегка побледнела, похудела, но была по-прежнему свежа, даже похорошела, казалась нежнее, чем прежде. Она прошептала:
— Он в ужасном настроении. Он понимает, что умирает, и терзает меня невероятно. Я ему сказала о вашем приезде. Но где же ваш чемодан?
Дюруа ответил:
— Я его оставил на вокзале, так как не знал, в какой гостинице вы мне посоветуете остановиться, чтобы быть ближе к вам.
Она одно мгновение колебалась, потом сказала:
— Вы остановитесь здесь, у нас. Комната для вас уже приготовлена. Он может умереть с минуты на минуту, и, если это случится ночью, я буду одна. Я пошлю за вашим багажом.
Он поклонился.
— Как вам будет угодно.
— Теперь поднимемся наверх, — сказала она.
Он последовал за ней. Она отворила дверь в одну из комнат второго этажа, и Дюруа увидел у окна, в кресле, живой труп, закутанный в одеяла, мертвенно-бледный в красных лучах заходящего солнца, труп, смотревший на него. Его с трудом можно было узнать; и Дюруа скорее догадался, что это был его друг.
В комнате стоял запах болезни, отваров для больного, эфира, смолы, — тяжелый, неопределимый запах помещения, где дышит легочный больной.
Форестье поднял руку медленно, с заметным усилием.
— Вот и ты, — сказал он, — приехал посмотреть, как я тут умираю… Спасибо.
Дюруа притворно рассмеялся.
— Смотреть, как ты умираешь! Это было бы не очень занимательное зрелище, и ради него я не поехал бы в Канн. Я приехал навестить тебя и немного отдохнуть.
Форестье прошептал:
— Садись, — и, опустив голову, погрузился в свои мрачные размышления.
Он дышал прерывисто, тяжело, и от времени до времени испускал короткие стоны, словно для того, чтобы напомнить присутствующим, как он страдает.
Заметив, что он не собирается разговаривать, жена его облокотилась на подоконник и, указывая движением головы на горизонт, сказала:
— Посмотрите, разве не красиво это?
Прямо против них склон горы, усеянный виллами, спускался к городу, расположенному вдоль берега амфитеатром; справа он доходил до мола, над которым высилась старая часть города с древней башней, а слева упирался в мыс Круазет против Леринских островов. Они казались двумя зелеными пятнами на фоне совершенно лазоревой воды. Можно было принять их за два огромных плавающих листа: такими плоскими они казались сверху.
Вдали, на ярком фоне неба, замыкая горизонт с другой стороны залива и возвышаясь над молом и башней, вырисовывалась длинная цепь голубоватых гор, образуя причудливую, очаровательную линию вершин, угловатых, круглых или остроконечных, которая заканчивалась большой пирамидальной горой, окупавшей свое подножие в открытое море.
Г-жа Форестье указала на нее:
— Это Эстерель.
Небо за темными вершинами было красного, золотисто-кровавого цвета, который трудно было вынести глазу.
- Собрание речей - Исократ - Античная литература
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Метроном. История Франции, рассказанная под стук колес парижского метро - Лоран Дойч - Публицистика
- Виктор Орлов - Тигр Внутреннего Разрыва - Виктор Орлов - Психология
- Его кексик (ЛП) - Блум Пенелопа - Эротика