12 шедевров эротики - Гюстав Флобер
- Дата:19.06.2024
- Категория: Любовные романы / Остросюжетные любовные романы
- Название: 12 шедевров эротики
- Автор: Гюстав Флобер
- Год: 2016
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Среди глубокого молчания раздался голос, который, казалось, донесся откуда-то издалека.
— Вы готовы, господа?
Жорж крикнул:
— Да!
Тогда тот же голос приказал:
— Стреляй!..
Он больше ничего не слышал, не видел, не сознавал; он чувствовал только, что поднимает руку и изо всех сил нажимает на курок.
Он не слыхал выстрела.
Но он тотчас же увидел дымок около дула своего пистолета. Человек, стоявший перед ним, продолжал стоять в прежней позе, и он заметил, что над его головой тоже поднялось белое облачко.
Они выстрелили оба. Дуэль была кончена.
Секунданты и врач осматривали его, ощупывали, расстегнули одежду, тревожно спрашивая:
— Вы не ранены?
Он ответил наугад:
— Кажется, нет.
Лангремон тоже не был ранен. Жак Риваль пробормотал недовольным тоном:
— Так всегда бывает с этими проклятыми пистолетами: или промахнутся, или убьют наповал. Скверное оружие!
Дюруа не двигался, парализованный изумлением и радостью: «Дуэль окончена!» Пришлось отнять у него пистолет, так как он все еще сжимал его в руке. Ему казалось теперь, что он готов сражаться против целого света. Дуэль кончена! Какое счастье! Теперь, осмелев, он готов был бросить вызов кому угодно.
Секунданты, поговорив между собой несколько минут, назначили свидание в тот же день для составления протокола, потом все снова сели в экипаж, и кучер, улыбавшийся на козлах, погнал лошадей, щелкая бичом.
Они позавтракали вчетвером на бульваре, обсуждая то, что произошло. Дюруа рассказывал о своих ощущениях:
— Для меня это был пустяк, сущий пустяк. Впрочем, вы наверно это и сами заметили.
Риваль ответил:
— Да, вы держались молодцом.
Когда протокол был составлен, его вручили Дюруа для напечатания в «Хронике». Он удивился, прочтя о том, что он обменялся с Лангремоном двумя пулями, и, немного обеспокоенный, сказал Ривалю:
— Но ведь мы выпустили только по одной пуле.
Тот улыбнулся:
— Да, по одной… каждый по пуле… Это составляет две пули.
Дюруа удовлетворился этим объяснением и больше не настаивал.
Вальтер обнял его:
— Браво, браво, вы защитили знамя «Vie Française». Браво!
Вечером Жорж пошел показаться в редакциях самых крупных газет и в самых блестящих кафе бульвара. Он два раза встретился со своим противником, который тоже демонстрировал себя.
На другое утро, около одиннадцати часов, Дюруа получил «голубой листок»:
«Боже мой, как я испугалась! Приходи скорей на Константинопольскую улицу. Я хочу поцеловать тебя, мой любимый! Какой ты смелый! Обожаю тебя.
Кло».
Он пришел на свидание, и она бросилась в его объятия, осыпая его поцелуями.
— О, мой милый, если бы ты знал, как я волновалась, читая сегодняшние газеты. Расскажи мне, расскажи мне. Я хочу знать.
Он должен был рассказать ей все, с малейшими подробностями.
Она сказала:
— Какую ужасную ночь провел ты перед дуэлью!
— Вовсе нет. Я спокойно спал.
— Я бы не сомкнула глаз. Ну, а на месте поединка, расскажи мне, как это произошло.
Он сочинил драматическую сцену:
— Когда мы сошлись лицом к лицу, в двадцати шагах, то есть на расстоянии, только в четыре раза большем, чем эта комната, Жак спросил, готовы ли мы, и скомандовал: «Стреляй!» Я немедленно поднял правую руку и вытянул ее по прямой линии. Но я сглупил, целясь в голову. У моего пистолета курок был тугой, а я привык к легкому спуску. Сопротивление курка отклонило выстрел в сторону. Но все же я едва не попал в него. Он тоже ловко стреляет, каналья! Его пуля чуть не задела моего виска. Я почувствовал сотрясение воздуха.
Она сидела у него на коленях, обняв его, словно желая разделить угрожавшую ему опасность, она шептала:
— Бедняжка! Бедняжка!
Когда он кончил рассказывать, она произнесла:
— Знаешь, я не могу без тебя жить! Я должна с тобой видеться, но, когда мой муж в Париже, это сопряжено с неудобствами. По утрам я могла бы выбрать свободный часок и забегать поцеловать тебя, когда ты еще в постели. Но я ни за что не пойду в твой ужасный дом. Что же делать?
Его внезапно озарила блестящая мысль; он спросил:
— Сколько ты здесь платишь?
— Сто франков в месяц.
— Прекрасно, я возьму эту квартиру на свой счет и поселюсь в ней по-настоящему. При моей новой должности прежняя квартира мне все равно не годится.
Она подумала несколько минут, потом ответила:
— Нет, я не хочу.
Он удивился.
— Почему это?
— Потому что…
— Это не объяснение. Эта квартира очень мне нравится. Я здесь, и я не уйду.
Он засмеялся:
— К тому же она ведь снята на мое имя.
Она не соглашалась:
— Нет, нет, я не хочу…
— Но почему же?
Тогда она тихо, нежно прошептала:
— Потому, что ты будешь приводить сюда женщин, а я этого не хочу.
Он возмутился:
— Никогда в жизни! Я тебе обещаю.
— Нет, ты их все-таки будешь приводить.
— Клянусь тебе.
— Правда?
— Честное слово… Этот домик — наш, только наш.
Она порывисто обняла его.
— Ну, тогда я согласна, мой милый. Но знай, если ты меня обманешь хоть раз, хоть один раз, — между нами все будет кончено навсегда.
Он снова с жаром поклялся; было решено, что он в тот же день переедет, чтобы она могла заходить к нему всякий раз, когда будет проходить мимо.
Потом она сказала:
— Во всяком случае, приходи в воскресенье обедать. Мой муж очарован тобой.
Он был польщен:
— Вот как! Правда?
— Да, ты завоевал его симпатии. Послушай, ты говорил, что провел детство в поместье. Правда?
— Да. Ну, и что же?
Ты немножко знаком в таком случае с сельским хозяйством?
— Да.
— Так вот, поговори с ним о садоводстве и земледелии; он это очень любит.
— Отлично. Постараюсь не забыть.
Она покинула его, осыпав бесконечными поцелуями; после этой дуэли ее нежность к нему особенно возросла. По дороге в редакцию Дюруа думал: «Что за странное существо! Легкомысленная, как птичка! Никогда не знаешь, чего она хочет и что ей правится! И какая смешная пара! Какой причудливый случай соединил этого старика с этой ветреницей? Что заставило этого инспектора жениться на такой школьнице? Загадка! Кто знает? Может быть, любовь?»
Он заключил: «Во всяком случае, она прелестная любовница. Я буду идиотом, если ее брошу».
VIII
Последствием дуэли для Дюруа было то, что он сделался одним из главных сотрудников «Vie Française»; но так как ему стоило бесконечного труда придумать что-нибудь оригинальное, то он избрал своею специальностью напыщенные тирады об упадке нравственности, о разрушении морали, об ослаблении патриотизма и об анемии чувства чести у французов (он сам изобрел этот термин «анемия» и очень гордился им).
- Собрание речей - Исократ - Античная литература
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Метроном. История Франции, рассказанная под стук колес парижского метро - Лоран Дойч - Публицистика
- Виктор Орлов - Тигр Внутреннего Разрыва - Виктор Орлов - Психология
- Его кексик (ЛП) - Блум Пенелопа - Эротика