12 шедевров эротики - Гюстав Флобер
- Дата:19.06.2024
- Категория: Любовные романы / Остросюжетные любовные романы
- Название: 12 шедевров эротики
- Автор: Гюстав Флобер
- Год: 2016
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В течение ряда лет он жил, ел, смеялся, любил, надеялся, как все люди. Теперь все это кончилось для него, кончилось навсегда. Жизнь! Какие-то несколько дней, и потом — конец! Люди рождаются, вырастают, наслаждаются, чего-то ожидают и потом умирают. Прощай, мужчина или женщина, ты никогда уже не вернешься на землю! И все-таки в каждом живет судорожное и неосуществимое стремление к вечности, каждый носит в себе вселенную и каждый бесследно исчезает, являясь лишь удобрением для новых поколений. Растения, животные, люди, звезды, миры, — все рождается, потом умирает, чтобы принять другую форму. Но никогда ни одно существо не возвращается назад — ни насекомое, ни человек, ни планета!
Беспредельный, смутный, давящий ужас охватил душу Дюруа, — ужас перед этим всеобъемлющим небытием, неизбежно и вечно разрушающим всякое существование, такое мимолетное и жалкое. Он уже склонял голову перед его угрозой, он думал о насекомых, живущих всего несколько часов, о животных, живущих несколько дней, о людях, живущих несколько лет, о планетах, живущих несколько столетий. Какая разница между теми и другими? — Несколько лишних зорь — и все.
Он отвернулся, чтобы не смотреть больше на труп.
Г-жа Форестье, склонив голову, тоже, по-видимому, была погружена в печальные размышления. Ее белокурые волосы так красиво обрамляли печальное лицо, что какое-то сладкое ощущение, дыхание какой-то надежды коснулось души молодого человека. К чему отчаиваться, когда впереди еще столько лет жизни!
И он принялся ее рассматривать, она не замечала его, погруженная в свои мысли. Он подумал: «Вот единственная хорошая вещь в жизни — любовь! Держать в своих объятиях любимую женщину! Вот предел человеческого счастья»!
Какое счастье досталось покойнику — встретить такую очаровательную и умную подругу! Как они познакомились? Как она согласилась выйти замуж за этого бедного и недалекого юношу? Как ей удалось сделать из него человека?
И он подумал о тайнах, скрывающихся в жизни каждого. Он вспомнил сплетни о графе де Водреке, который будто бы дал ей приданое и выдал ее замуж.
Что она теперь будет делать? За кого выйдет замуж? За депутата, как предполагала г-жа де Марель? Или за какого-нибудь многообещающего юношу, за Форестье высшего сорта? Есть ли у нее проекты, планы, определенные намерения? Как бы ему хотелось все это знать! Но почему его так занимает мысль о том, что она предпримет? Он задал себе этот вопрос и понял, что его беспокойство исходит из тех смутных, едва уловимых мыслей, которые скрываешь от самого себя и обнаруживаешь, только заглянув в самую глубину своей души.
Да, почему бы ему не попробовать самому одержать эту победу? Каким сильным и могущественным почувствовал бы он себя с нею! Как быстро, уверенно и далеко подвинулся бы он вперед!
И почему бы ему не добиться успеха? Он чувствовал, что он нравится ей, что она испытывает к нему больше, чем простую симпатию, — привязанность, зарождающуюся между родственными натурами, основанную не только на взаимной склонности, но и на молчаливом сообщничестве. Она признавала в нем ум, решительность, настойчивость и чувствовала к нему доверие.
Разве не его вызвала она в такую серьезную минуту? И зачем она его позвала? Не должен ли он видеть в этом нечто вроде намека, указания, признания? Если она вспомнила о нем в ту минуту, когда должна была овдоветь, то, может быть, именно потому, что думала о том, кто станет теперь ее новым товарищем и союзником?
Его охватило нетерпеливое желание узнать, спросить ее, выведать ее намерения. Послезавтра он должен уехать, так как ему нельзя оставаться вдвоем с молодой женщиной в этом доме. Значит, нужно торопиться, нужно еще до возвращения в Париж выспросить ее тонко и искусно об ее намерениях не допустить, чтобы по приезде она уступила домогательствам кого-нибудь другого и связала себя каким-нибудь обещанием.
В комнате царила глубокая тишина: слышен был только стук часового маятника, отбивавшего на камине свое правильное металлическое «тик-так».
Он прошептал:
— Вы, должно быть, очень устали?
Она отвечала:
— Да, но еще больше потрясена.
Звук их голосов удивил их, странно прозвучав в этой мрачной комнате. И они внезапно посмотрели на лицо умершего, словно ожидая, что он вдруг зашевелится и начнет их слушать, как он это делал всего лишь несколько часов тому назад.
Дюруа продолжал:
— О! Это для вас ужасный удар, это огромная перемена в вашей жизни, полный переворот в вашем сердце и во всем вашем существовании.
Она глубоко вздохнула и ничего не ответила.
Он добавил:
— Как грустно молодой женщине очутиться вдруг одной.
Он замолчал. Она ничего не ответила на его слова. Он прошептал:
— Во всяком случае, помните о нашем договоре. Вы можете располагать мною, как хотите. Я весь в вашем распоряжении.
Она протянула ему руку, бросив на него один из тех грустных и нежных взглядов, которые волнуют нас до глубины души.
— Благодарю вас, вы очень добры, очень. Если бы я могла и смела сделать что-нибудь для вас, я бы тоже сказала: «Рассчитывайте на меня».
Он взял протянутую руку и задержал ее, сжимая в своей, со страстным желанием ее поцеловать. Наконец, решившись, он медленно приблизил ее к своим губам и прильнул долгим поцелуем к лихорадочно-горячей надушенной коже.
Потом, почувствовав, что эта дружеская ласка становится слишком продолжительной, он сумел во время отпустить маленькую ручку, упавшую на колено молодой женщины. Она сказала серьезно:
— Да, я теперь одинока, но я постараюсь быть мужественной.
Он не знал, как дать ей понять, что он был бы счастлив, очень счастлив жениться на ней. Конечно, он не мог сказать ей это сейчас, здесь, перед этим трупом; но все же, казалось ему, он мог бы придумать одну из тех запутанных, двусмысленных и в то же время приличных фраз, которыми можно выразить все посредством умелых намеков и недомолвок.
Но этот труп, — окостенелый труп, лежавший перед ним, — стеснял его и, как преграда, стоял между ним и ею. К тому же он начал чувствовать в спертом воздухе комнаты подозрительный запах, — запах гниения, исходивший из этой разлагающейся груди, первое дыхание падали, которое несчастные покойники посылают своим родным, бодрствующим над ними, ужасное дыхание, которым они вскоре наполнят внутренность своих гробов.
Дюруа спросил:
— Нельзя ли открыть окно? Мне кажется, что здесь тяжелый воздух.
Она ответила:
— Да, я тоже это заметила.
Он подошел к окну и открыл его. Ворвалась благоухающая прохлада ночи, всколыхнув пламя свечей, горевших возле кровати. Луна лила, как и накануне, свое яркое и спокойное сияние на белые стены вилл и огромную блестящую поверхность моря. Вдохнув полной грудью, Дюруа вдруг почувствовал себя окрыленным надеждами; трепещущая близость счастья овеяла его.
- Собрание речей - Исократ - Античная литература
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Метроном. История Франции, рассказанная под стук колес парижского метро - Лоран Дойч - Публицистика
- Виктор Орлов - Тигр Внутреннего Разрыва - Виктор Орлов - Психология
- Его кексик (ЛП) - Блум Пенелопа - Эротика