Лучший исторический детектив – 2 - Александр Балашов
- Дата:27.11.2024
- Категория: Детективная фантастика / Исторические приключения / Исторический детектив / Крутой детектив / Шпионский детектив
- Название: Лучший исторический детектив – 2
- Автор: Александр Балашов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Анастасия, прочистив кашлем горло, приступила к прочтению завещания Веры Ивановны.
— «Дорогие и любимые мои дети, — накануне своей смерти написала вам Вера Ивановна, — рука уже плохо меня слушается. Боюсь, не сумею всё сказать, что хотелось бы… Это последнее моё к вам письмо прочтёт моя душеприказчица, моя ангел-хранитель, избавитель от боли одиночества, Анастасия-добрая душа, которую мне под конец жизни послал, наверно, сам Господь за мои муки мученические. Я очень вас любила при жизни и буду любить вечно, на том свете. И помогать каждому буду по его любви и делам его. Не убивайтесь по мне, родные мои. Почти век мне был отпущен на этом свете. Куды ж более? Прожила я его честно. Как могла так и прожила. Ни на кого не в обиде. А перед всеми вами каюсь и прошу прощения за то, что надёжно, на самом видном месте, похоронила то проклятое кольцо с драгоценным камнем, которым от смерти откупился немецкий офицер-палач, переодевшись в монаха. Я вам говорила, что это всё это досужие враки отцовых завистников, будто бы сочинивших небылицу про то золотое кольцо, что отец ваш привёз в Гуево из прусского городка в срок пятом. После убийства мужа моего Ильи Григорьевича, отца вашего, из-за редкостного алмаза на кольце, я решила, что перстенёк тот кем-то проклят. И ничего, кроме горя, не принесёт своему новому хозяину. Как не принёс он радости и счастья в семью нашу. Простите меня, дети мои. Но человек голым приходит в этот мир Божий голым должен и уходить. С собой ничего туда не унесёшь. Если вы меня любите, то исполните мою последнюю просьбу. Рядом с православным крестом установите на моей могилке тот камень, что зовётся в народе Верином Камнем. Больше никакого памятника мне не нужно. Не тратьтесь попусту на могильные памятники. Гранитный валун, который я прикатила с поля на край дороги, и будет лучшим моим памятником. Вот и всё. Прощайте, любимые мои. И ещё раз простите меня за всё…»
Анастасия сложила листок пополам и обвела долгим взглядом притихших детей Веры Ивановны.
— Что молчите, любимые дети бабы Веры?
— Сама сочиняла? — прошипел Васька. — А ну-ка дай сюда это завещание!.. Игорёшка, проведи экспертизу почерка!
Игорь Ильич встал с табурета, вздохнул:
— Мамин почерк, — сказал следователь. — Сто процентов мамин.
— Собрание можно считать закрытым, — разочаровано протянула Домна. — Но где-то ведь лежит этот редкостный камушек, который стоит целого состояния Абрамовича…
Муж Домны Сергей пожал плечами:
— Вопрос только — где?
— На видном месте, пишет мать, — вставил Василий. — Наш хозяин, когда вертухаев посылал на очередной шмон, всегда их напутствовал: когда что-то хотят надёжно спрятать, кладут на самое видное место.
— Знать бы, где это «видное место», — вздохнул Сергей.
Диана-Домна прервала обсуждение материнского завещания, пригласив всех за поминальный стол.
— Вот тебе, сестрёнка, моя доля за похороны и поминки матери, — хмурясь сказал Игорь Ильич. — Хватит?
— Хватит, хватит! — обрадованно воскликнула сестра следователя, пересчитав пятитысячные купюры. — А ты что, уже уезжаешь? Помянуть по русскому обычаю требуется…
— Прогуляюсь пойду, — неопределённо пожал плечами Лаврищев. — Что-то голова раскалывается.
— Опохмелись и пройдёт, — весело посоветовал ему Васька. — Водки у нас — хоть залейся.
— Вот ты и заливайся, братан, — бросил у порога Игорь Ильич. — Тебе ведь что с горя, что с радости — всё едино.
Василий ощерился:
— Хорошо, ментяра, что Стёпка этого не слыхал, а то бы не сносить следаку по особо важным мудрой его головушки… Но поживи ишшо малость. Может, сыщешь тот камушек для бедных родственничков… Откупишься им от досрочной смерти.
И он натянуто улыбнулся, показывая тем самым, что шутит «по-чёрному». Чёрному юмору он научился в зоне в свою третью ходку. Но Васькины глаза при этой «чернухе» остались холодными, и недобрые искорки уже потаённо бегали в их тёмно-зелёной глубине. Как в омуте студёной речки Псёл, в которой он по первольду, на ноябрьские праздники, тонул в детстве, но был счастливо спасён старшим братом.
АНАСТАСИЯ, ДОБРАЯ ДУША…
«У вас такие перья,
У вас рога такие,
Копыта очень стройные
И добрая душа»
(Детская песенка из мультфильма «Пластилиновая ворона»)
Игорь Ильич не вышел, почти выбежал из удушливой атмосферы, которая образовалась в отчем доме по приезде туда родных и любимых матерью лиц.
«Кунсткамера полная! — нелестно подумал он о собравшихся на поминки его матери. — Когда, когда же его младшенькие брат и сестрёнка стали такими монстрами? Ведь они не мать приехали хоронить, за камнем повылезали из своих берлог. Шатуны всеядные, и ведь ничем не поперхнутся, всё схавают: и дом, и неработающий чёрно-белый телевизор «Горизонт». Урвать кусочек послаще. Или хоть что-то поиметь…Не остановятся ни перед чем. Да-а… Разочаровала их матушка своим завещанием. Думали поживиться брюликом да перстнем золотым, массивным, а тут — облом. Нажрутся с горя, но на том не успокоятся. Жажда наживы, зависть неуёмная к удачливому, работящему, талантливому, процветающему не даст им, гнилым и никчёмным, покоя на этом свете. Пока, в конце концов, эта страсть не сведёт на тот свет. И ведь уйдут голыми. Как все. Как самые богатые и власть предержащие, удачливые и везучие, талантливые и бездарные. Как все — голые. И равные в этой справедливой наготе перед Страшным Судом. По- другому, права мама, туда не уходят».
С такими невесёлыми мыслями незаметно для самого себя добрёл Лаврищев до взгорка, под которым резвилась на повороте говорливая речка его детства — Псёл. Он присел на сваленное бурей старое дерево, полез в карман за сигаретами, чтобы успокоить расшалившиеся нервишки, подумать, как действовать дальше. Одно бывшему следователю было совершенно ясно: те, кто сейчас гулял на поминках матери, проливая крокодиловы слёзы, ему не помощники. Тащить тяжеленный Верин Камень к могиле матери они не станут ни завтра, когда у них с похмелья будут раскалываться головы, ни послезавтра, ни через три или через тридцать три года. А у него времени было в обрез. Оставаться в некогда таком гостеприимном мамином доме, где он вырос, откуда уходил в армию, а потом и в выбранную им профессию, Игорю Ильичу не хотелось.
Он достал сигарету, стал искать по карманам спички… И тут услышал голос Анастасии за спиной.
— А курить и вредно, и немодно.
— Жить вообще вредно, уважаемая Анастасия э-э… Не знаю вашего отчества…
— Просто Анастасия. Можно присесть?
Лаврищев подвинулся, смял в кулаке сигарету и бросил поломанное табачное изделие в сторону
- Чайник в мастерской - Ольга Евгеньевна Сквирская - Прочее / Русская классическая проза
- Кабалла, ереси и тайные общества - Н. Бутми - Публицистика
- Тайные общества русских революционеров - Рудольф Баландин - Биографии и Мемуары
- Похвала Сергию - Дмитрий Балашов - История
- Бог, Пространство, Мыслящая Субстанция. Учение Джуал Кхула - Татьяна Данина - Эзотерика