Лучший исторический детектив – 2 - Александр Балашов
- Дата:27.11.2024
- Категория: Детективная фантастика / Исторические приключения / Исторический детектив / Крутой детектив / Шпионский детектив
- Название: Лучший исторический детектив – 2
- Автор: Александр Балашов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У старых телефонов, как когда-то заметил Лаврищев, вера в воссоединение абонентов умирает только вместе с аппаратом. Он может звонить до самой смерти, до своего полного физического уничтожения — и никогда не устанет от своего единственного в жизни предназначения — соединять людей, которые на его языке назывались техническим словом — «абоненты».
Лаврищев снял кроссовки в прихожей, понёс ведро с клубникой на кухню, чтобы потом принять душ, сварить кофе и поговорить по душам с Юлианом. Но только Игорь Ильич поставил ведро на табурет, как в прихожей захрипел своим ржавым звонком старый телефон.
— Ильич! — из ванной крикнула Мария Сигизмундовна. — Возьми трубку! Кто-то вспомнил наш стационарный номер.
— Да, слушаю вас, — устало сказал в трубку Лаврищев, погладив аппарат по поблекшей пластмассе.
— Здравствуйте, Игорь Ильич, — услышал он незнакомый женский голос.
— Простите, кто это?
— Меня зовут Анастасия Шухова. Вы меня не знаете, поэтому коротенько о себе: я писатель из Москвы.
Лаврищев не удержался от шутки:
— А я думал, что живых писателей уже в России нет… Извели инженеров человеческих душ. За ненадобностью в век прагматиков и деловых людей.
На том конце провода голос помолчал, потом, продолжил:
— Есть ещё и живые, как это и мне ни странно… Но ближе к теме. Два года назад купила в Гуево старый деревенский дом, чтобы здесь, в русской глубинке, дописать свою дилогию… — В трубке опять повисла пауза. — Короче, мой гуевский дом стоит по соседству с домом вашей матушки, Веры Ивановны Лаврищевой…
— И что? Хотите и его купить? Или только землю?
В трубке послышался глубокий вздох, и снова повисла пауза.
— Алло! — Лаврищев подул в трубку. — Вы меня слышите, госпожа писательница?
Голос почти прошептал:
— Слышу, Игорь Ильич, слышу… Вы готовы? Знаете, я первый раз в жизни выполняю роль душеприказчика…
— Что-о-о? Не понял, Анастасия…Как вас там по отчеству?
— Мужайтесь, Игорь Ильич. Ночью Вера Ивановна… умерла.
Теперь настал черёд взять паузу Игорю Ильичу.
— Как это произошло? — наконец спросил он, доставая из кармана пластмассовый столбик с нитроглицерином.
— Вы, должно быть, знаете, она сильно болела… Я ухаживала… Короче, сердце остановилось ночью. Я утром зашла её проведать, она ещё тёплой была. Но без признаков жизни. Перед смертью, дня за три, она, словно предчувствуя свой уход, дала мне список своих детей, их адреса и телефоны. Телефоны почему-то только стационарные. От них многие отказались… Вашей сестре Домне Ильиничне и вашему брату Василию Ильичу дозвониться не смогла, им дала телеграммы, а до вас вот сумела-таки дозвониться… Да, Вера Ивановна ещё просила зачитать детям, значит и вам в том числе, её предсмертную записку…Но только тем, кто приедет на похороны…
— Когда похороны? — перебил писательницу Лаврищев.
— Холодильника в Гуево нет, а лето жаркое. Все формальности уже соблюдены, мужики на гуевском погосте уже могилу копают. Так что выезжайте срочно. Прямо сейчас. Завтра будем хоронить.
Потом что-то затрещало, ворвался фрагмент какой-то радиопередачи, и в трубке запикали короткие гудки.
ВЕРИН КАМЕНЬ
«…Поймут ли, оценят ли грядущие люди весь ужас, всю трагическую сторону нашего существования? А между тем наши страдания — почки, из которых разовьётся их счастье.
Пусть же они остановятся с мыслью и с грустью перед камнями, под которыми мы уснём.
Мы заслужили их грусть».
(А. И. Герцен «Былое и думы»).
После Орла Игорь Ильич уже не спал, стоял в коридоре купированного вагона, задумчиво глядя на названия мелькавших за окном станций, полустанков и платформ для местных электричек. Билет был куплен до Курска. Но вот уже Малоархангельск, Поныри, а потом замелькали знакомые с детства названия железнодорожных станций и полустанков. На душе было тяжело. Он мысленно прокручивал в голове неприятный для него разговор с супругой, которая, узнав о смерти свекрови, пожала плечами: «Так ей под девяностой, кажется, было?… Нам бы до её лет дожить!». Мария Сигизмундовна не выказала обычных в таких случаях формальных знаков внимания. Видно, не до смерти Веры Ивановны, которую и видела-то пару раз в жизни. В тот день Лаврищева-Семионова наконец-то помирилась с сыном. Это придало ей новый заряд энергии. Взяв в руки записную книжку с фамилиями нужных людей, она с энтузиазмом принялась устраивать судьбу «блудного сына», как теперь шутливо называла Юлиана. Дочь Ирина была на восьмом месяце ждали второго ребёнка. Ей Лаврищев даже не стал звонить, чтобы не беспокоить и не нервировать. Один Юлиан, обняв за плечи своего приёмного отца, сказал тихо: «Прими, Лаврищев, мои соболезнования… Завтра у меня собеседование в «Итеко», а после него приеду тебе на помощь в Гуево».
Вагонные колёса отстукивали свой привычный ритм, в котором Лаврищеву читалось: «Вот и всё, вот и всё, вот и всё…». Игорь Ильич вздохнул: «Вот и всё… И нет больше мамы… Троих подняла на ноги, выкормила, воспитала, а умерла на руках незнакомого человека, какой-то писательницы Анастасии… И этот чужой человек взял на себя сперва уход за больной матерью, а теперь вот и её похороны… Лишь бы успеть. Пока доберусь из Курска до Суджи, а потом до Гуево, — грустно думал Лаврищев, — матушку уже похоронят. У нас до обеда хоронят. А к обеду — поминки, с выпивкой и куриной лапшой. Всё как положено…Успеть. Нужно обязательно успеть…».
На привокзальной площади он взял такси. Когда сказал, что ехать до Суджи, а потом в Гуево, то таксист заломил цену, раза в три превышающую стоимость железнодорожного билета от Москвы до Курска. Лаврищев кивнул:
— Часа за три доедем? За скорость плачу.
— Любой каприз за ваши деньги, — радостно ответил водитель новенькой «Мазды». — Пристегните ремни! Взлетаем!
Когда машина, попетляв по старинному городку, выехала из Суджы на дорогу, ведущую в Гуево и к Горнальскому монастырю, таксист, которого следователь неделикатно попросил помолчать в пути, заметил:
— Месяц назад асфальт уложили. Через полчаса долетим… Так что горсть земли на гроб бросить успеете.
— Надо успеть, — как заклинание, опять повторил Лаврищев, вглядываясь в ниточку горизонта. — Придави, браток.
У развилки дорог, где заканчивался асфальт и начиналась укатанная грунтовка, Игорь Ильич не увидел знакомой старой ракиты с дуплом, в котором пацаном прятался от дождя, а в знойный день любил здесь отдохнуть в прохладном сумраке. От ракиты остался один огромный пень, черневший на обочине.
— Здесь, браток, поверни направо, к Маруськиному логу, там гуевский погост, — попросил следователь шофёра. — Вот тот гранитный валун — твой ориентир.
Весёлый таксист, немовавший по просьбе клиента всю дорогу, тихо замурлыкал:
- Чайник в мастерской - Ольга Евгеньевна Сквирская - Прочее / Русская классическая проза
- Кабалла, ереси и тайные общества - Н. Бутми - Публицистика
- Тайные общества русских революционеров - Рудольф Баландин - Биографии и Мемуары
- Похвала Сергию - Дмитрий Балашов - История
- Бог, Пространство, Мыслящая Субстанция. Учение Джуал Кхула - Татьяна Данина - Эзотерика