Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века - Георгий Иосифович Чернявский
- Дата:10.08.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / История
- Название: Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века
- Автор: Георгий Иосифович Чернявский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вскользь Тихомирнов упомянул, что этим делом заинтересован «сам» Сталин, что он в курсе переговоров, что именно он говорил о необходимости серьезно поставить весь вопрос. Он не сказал, что Сталин знал, что они должны были прибегнуть к посредничеству русских меньшевиков-эмигрантов, но у Николаевского было почему-то впечатление, что именно Сталин не только знал это, но в какой-то мере и подталкивал на это. Прямого такого впечатления у Дана не было, но и ему казалось, что без этого Тихомирнов и Бухарин не посмели бы так явно якшаться с эмигрантами».
Через несколько дней состоялось вроде бы деловое свидание с Блюмом. Самой встрече французский политик придал совершенно неофициальный характер. Члены делегации вместе с Николаевским и Даном приняли его «приглашение» вместе позавтракать в ресторане. Из политических тем затрагивались наиболее безопасные и соответствовавшие настроениям Блюма и новому официальному советскому курсу Народного фронта, одобренному VII конгрессом Коминтерна. Велись разговоры об опасности наступления нацизма, о Народном фронте, сформированном во Франции. Но когда Бухарин поставил вопрос о вмешательстве Блюма в переговоры с немцами по поводу покупки архива, тот категорически отказался вмешаться.
Эмоциональный Колечка Балаболкин в первые дни переговоров у всех создавал впечатление реальности сделки. На вопрос Дана о степени серьезности миссии он ответил с фанатическим воодушевлением: «А как же? Подумайте – бумаги Маркса! Мы и могилу Маркса купили бы и перенесли бы ее в Москву! А тут – бумаги, рукописи Маркса». В то же время в беседах с Николаевским Бухарин как бы запутывал следы, пытаясь создать впечатление, что эти самые «бумаги Маркса» для него особого интереса не представляют, что ему важнее просто приятно провести время в Париже. Поразительно, но умудренный опытом Николаевский поверил Бухарину, хотя сопровождал свой рассказ о странных заявлениях Бухарина оговорками. Вот как запечатлелась в его памяти эта беседа тридцать лет спустя:
«Мне казалось, что Бухарин хотел отдохнуть от напряженной жизни в Москве. Он был явно утомлен, мечтал о многомесячном отпуске, не скрывал, что хотел бы поехать к морю, купаться, ни о чем не думать и ни с кем не спорить. Таким, казалось, было его настроение, и однажды он прямо сказал мне:
«Борис Иванович, почему мы проводим все наше время в спорах об условиях? Бросьте это занятие. Вы напишите вашим, что я не соглашаюсь, а я извещу о том же своих. После этого мы поедем на Средиземное море на месяц или два…»
Замечание это было сделано, конечно, в шутливом тоне, но в нем было и серьезное содержание. В этот момент к нам подошла его молодая жена (жена Бухарина Анна присоединилась к нему лишь под конец командировки. – Ю.Ф. и Г.Ч.). Она была студенткой и ждала первого ребенка. Бухарин познакомил меня с ней. Она тоже очень нуждалась в отдыхе и была явно довольна, когда муж ее заговорил о море»[564].
Разумеется, никакого «серьезного содержания» в том смысле, как трактует Николаевский, в заявлении Бухарина не было. Он отлично понимал, что его меньшевистский партнер по переговорам вполне мог их прервать без какого-либо вреда лично для себя, тогда как сам он выполнял «партийное», то есть сталинское задание, и обман «вождя и учителя» ему никак не мог сойти с рук. Он не мог не знать, что за ним ведется пристальное наблюдение, что донесения о его поведении поступают в самый главный кремлевский кабинет. Бухарин должен был жестко торговаться, и его ремарки по поводу отдыха и моря являлись частью этой коммерческой игры. Удивительно и в то же время вполне объяснимо, что Николаевский поверил большевистскому политикану Бухарину.
Сталин с самого начала был против затраты крупных денежных средств на закупку архивов, тем более что Ф. Адлер, который возглавлял переговоры от имени Социалистического рабочего интернационала, придал им явно политический характер, включив в состав своей делегации такую одиозную для советского руководства личность, как Рудольф Гильфердинг. Да и участие в переговоров Дана, несмотря на его примиренческую позицию, вызвало недовольство Сталина, видимо помнившего об антибольшевистской позиции Дана в 1917 г.[565]
Переговоры продолжались два месяца. Обе стороны проявляли неуступчивость. Советская сторона в конце концов предложила заплатить немцам 10 миллионов французских франков, что составляло примерно 400 тысяч американских долларов. Немецкие социал-демократы требовали значительно большую сумму. В конце концов немцы решили продать архив Амстердамскому институту. Соответствующее соглашение было подписано 19 мая 1938 г. Архив поступил в основную коллекцию МИСИ.
Тем временем просмотром русских материалов из коллекции Николаевского занимался в основном Тихомирнов. В какой-то момент он случайно натолкнулся в одной из архивных групп на рукописное письмо Сталина из туруханской ссылки в 1914 г. некоему Белинскому с просьбой прислать словари английского и французского языков. Нимало не смущаясь, прямо в присутствии Николаевского, Тихомирнов положил письмо в карман, причем Николаевский не выразил протеста против этого наглого поступка. После возвращения в Москву Тихомирнов в своем отчете Сталину и Молотову так сообщал об этом эпизоде:
«Я настолько вошел в доверие к Николаевскому, что он даже пожелал сделать сравнительно большое пожертвование для меня… Я сказал Николаевскому: «Я нашел его [письмо Сталина]. Вы никогда не нашли бы его, и оно было бы потеряно». Он согласился с моим аргументом». По словам Тихомирнова, Николаевский лишь промолвил: «Никому не говорите об этом»[566].
От покупки русских документов советская сторона в конце концов отказалась. Без архивов Маркса – Энгельса эта сделка для СССР не представлялась интересной. В начале апреля 1936 г. из Москвы поступило распоряжение переговоры прервать. Советская делегация была неожиданно отозвана в Москву. Конечно, это решение могло быть связано с политическими шагами, предпринимаемыми Сталиным в тот период против руководителя делегации – Бухарина.
Во время пребывания Бухарина в Париже между ним и Николаевским происходили неофициальные встречи, на которых разговорчивый Николай Иванович был довольно откровенен. Он был единственным из членов делегации (к тому же ее руководителем), который общался с Николаевским неофициально, не причисляя его к «злобным врагам советского строя», к каковым он к этому времени, безусловно, относился. Правда, само избрание Николаевского в качестве посредника при переговорах по поводу архивов и вроде бы восстановившееся доверие к нему со стороны советских чиновников свидетельствовало, что всё
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
- Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин - История
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза