История моей матери. Роман-биография - Семeн Бронин
- Дата:20.10.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: История моей матери. Роман-биография
- Автор: Семeн Бронин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Любишь? — спросил Андре, сдувая пену. — Я обожаю. Шая только не хочет его в счет включать. Хороший парень, но этого я в нем не понимаю. Вина еще, говорит, закажи. Чтоб во Франции жить и вина в обед не пить!
— А почему его зовут так странно?
— Шая? Потому что еврей. Исайя по-нашему. А он настаивает, чтоб его Шаей звали. Знаешь, кто такие евреи?
— Знаю, в Библии были.
— Почему только в Библии? До сих пор живут и здравствуют. У них способность к языкам обалденная. Ты по-иностранному можешь?
— Могу. По-немецки прилично говорю и по-испански.
— Откуда?! — изумился он.
— В школе учили. Надо было уроки делать.
— То-то я не знаю ни шиша. Уроков никогда не делал… А я уж решил, ты иностранка. Шая из Польши, кажется. Или Галиции. Где Галиция — не знаешь?
— Нет.
— И я тоже. Так оно веселее, когда ничего не знаешь. А рабкоры сообщают нам, какие у них на заводах и предприятиях законы или правила безопасности нарушаются, и мы на проверку едем. Как сегодня.
— И на это много денег уходит?
— А что делать? Не к себе же их вызывать. — Он помолчал. — В этот раз рабочий на аэродром жалуется: шум, пишет, над головой страшный. А администрация ему: ты что, в лес работать пришел? Должен был знать, куда идешь. Надо заглушки на уши давать, а они не знают или экономят. Я-то вообще секретарь профсоюза авиационных рабочих севера Франции, но сегодня афишировать этого не будем, ладно?.. Сколько сейчас? Надо еще не напугать их. А то приедем в поздноту — кто такие да что? Переполошатся.
— Не написал, что приедешь?
— Нет. Писать еще хуже. Вся деревня будет в курсе — начиная с почты и кончая аэродромом. Посидим и поедем. Или пойдем. Тут недалеко — можно и пешком пройти. Если не возражаешь.
— Нет, конечно.
— А то, что домой сегодня не попадешь, тоже ничего? Потому как оттуда мы сегодня не выберемся.
— Ничего. Я для родителей у отца ночую.
— Он у тебя как бы алиби?
— Как бы. Вообще я с отчимом живу.
— Ясно. У семи нянек, говорят… Пойдем? Или еще пива выпить?.. Нет, хватит — все-таки на задании. И газету надо поддержать: совсем уже обанкротились…
Они пошли по обсаженной тополями дороге, по обе стороны от которой зеленели недавно засеянные поля.
— Красота какая! — не выдержал Андре и размечтался: — Бросить бы все да осесть тут, в какой-нибудь деревушке.
— А что мешает?
— Да разве отпустят? Повязан по рукам и ногам.
— Семья?
— Нет, семьи нет. Кое-что похлеще… Есть подруга, но, наверно, уже бросила. Никакой девушке не объяснишь, почему все время по стране мотаешься. У вас на все одно объяснение. А я сказать не могу. Потому как конспирация… — и пошел по полю, к сохранившемуся посреди него островку прошлогоднего гороха.
— Не топчи зелень, — сказала она ему. — И вообще, не твое это.
— И что с того? — Он вернулся. — Не хочешь? — Она отказалась от его подношения, он распробовал, согласился: — Невкусный! — и выбросил.
— Потоптал поле — зачем? Чтоб прошлогодний горох попробовать? Городские — ничего в сельском хозяйстве не смыслите.
— А ты еще и крестьянка? Со своими иностранными языками?
— Была когда-то. Но до конца это не проходит… — И Андре, не знакомый с этой точкой зрения, скорчил непонятливую физиономию и задумался…
Рабкора — вернее, человека, написавшего письмо в «Юманите», — они нашли по адресу, стараясь не расспрашивать местных и читая редкие дощечки с названиями улиц, которых здесь было немного. Корреспондент только что вернулся с аэродрома. Это был недалекий, рассеянного вида человек лет пятидесяти, с простым крупным продолговатым лицом, совсем недавно — крестьянин, а ныне — уборщик территории построенного рядом аэродрома. Об этом аэродроме в редакции «Юманите» ничего не знали. Вначале он испугался гостей, потом, когда те представились, разошелся:
— Да, понимаешь, орут как оглашенные! Спасу никакого нет! Что ж это за условия труда? Уйду от них — уши себе дороже!
— А что толку, что уйдете? Рядом ведь живете? У вас хозяйство? — и Андре оглядел небольшой дом и участок.
— Есть, да не хватает на жизнь — поэтому и пошел туда. А там вон как! Напишите — может, реветь будут меньше. Жены не слышу уже!
— Может, оно и к лучшему? — рискнул пошутить парижанин.
Тот конечно же его не понял:
— Почему? Она лишнего не говорит. Скажет, если вода, к примеру, в бадье кончилась или когда за дровами идти. Все по делу. А я и собаки иной раз не слышу. Как это: в сельской местности жить и ни жены, ни собаки не слышать? Самолеты только и орут.
— Ладно. — Андре пока удовлетворился этими сведениями. — Мы это все запишем, но надо еще ряд деталей выяснить. Поможете? — и вынул из планшета карандаш и бумагу.
— А почему нет? Уши — дело святое.
— Этот аэродром ваш — он далеко отсюда?
— Да рядом. Услышите еще.
— По дороге, что к Сен-Бриеку?
— Да нет, в стороне чуть-чуть.
— Надо будет сходить посмотреть. А то скажут: пишете — а о чем, сами не знаете.
— Это конечно. Сходим посмотрим.
— Он в ширину метров двести?
— Метры — это я не знаю, а вот как от сих до церкви — примерно так.
— Там самолетов десять стоит?
— Когда как. Когда больше. Мастерские — их там чинят главным образом.
— Ладно, и это потом обсудим. — Андре отложил карандаш и бумагу. — Вы, наверно, поесть после работы не успели? А у нас тут колбаса парижская и винца с собой взяли. Думали в кафе зайти — но зачем лишнее тратиться?
— Конечно! — одобрил хозяин. — Я туда не хожу. За скатерти их платить? Они не чище наших. Эй, Марсель! — позвал он жену. — Гости у нас. Сыр тащи. У нас сыр свой, — похвастался он. — Настоящий козий.
Жена выглянула из дома. Смотрела она подозрительно.
— Сыра нет больше. А что за гости еще?
— Приехали из «Юманите». По поводу шума.
— Смотри, как бы у тебя другого шуму после этого не было. Сыра нет, и баста.
— Да нам его и не надо, — сказал Андре. — Может, пойдем с бутылками да колбасой — куда-нибудь поближе к самолетам. И от Марсель подальше.
— Зачем? — спросил недогадливый хозяин. — С ней ясно, а к аэродрому на кой?
— Послушаем, как гудит, — сказал Андре. — У меня правило — пишу только то, что сам видел и слышал.
— А вот это правильно! — одобрил тот. — Марсель! Мы пошли! Раз ты нас не привечаешь, мы другую найдем! — и, подмигнув гостям, повел их в окрестности аэродрома.
Он оказался небольшим и, видно, и в самом деле предназначенным для осмотра и починки того, что можно было сделать на месте без завоза в ремонтные ангары. Андре расспросил рабкора о числе предполагаемых сотрудников (чтоб знать, скольким среди обслуживающего персонала угрожает глухота), о численности охраны (для той же цели) и о марках или, поскольку хозяин был несведущ в авиационной технике, хотя бы величине самолетов (для уточнения технических подробностей), — все это он записывал в блокноте одному ему понятными значками и буквенными сокращениями. Колбаса была съедена, вино, которого всегда мало, выпито — возник соблазн сбегать за второй бутылкой, уже местной, но от этого их удержала благоразумная Рене: пришла, по ее мнению, пора прощаться. Хозяин за время знакомства сдружился с газетчиком и обещал, что будет писать и дальше: раз все так весело кончается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди - Тьерри Янсен - Публицистика
- Наш подарок французскому народу - Лариса Яковенко - Юмористическая проза
- Секретная инструкция ЦРУ по технике обманных трюков и введению в заблуждение - Роберт Уоллес - Шпионский детектив
- Расследование. Рукопись, найденная в ванне. Насморк - Станислав Лем - Научная Фантастика
- Записки - Александр Бенкендорф - Биографии и Мемуары