История моей матери. Роман-биография - Семeн Бронин
- Дата:20.10.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: История моей матери. Роман-биография
- Автор: Семeн Бронин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что ему дались мои баллоны? — удивлялся Венсан, читая очередные вымаранные строки. — Чем я теперь колонны зарифмую?..
Он решил отомстить обидчику и чуть не вылетел из газеты: написал стишок на нового директора. Эпиграмма, врученная Марти в кабинете Кашена и зачитанная потом, приватно, коллективу газеты, была такова:
— «Пила драла дубок.
Дубок свалился с ног.
Что дерево? Терпело.
Пила ж? Все время пела». (Для перевода использовано четверостишие Жильвика, Guillevic, Executoire, 1947; автор стал в годы войны подпольщиком— коммунистом. — Примеч. авт.)
— Что за галиматья?! — вскричал моряк-редактор. — Я уже не спрашиваю про рифму и размер, но кто здесь дубок и где пила?! Это что, личные намеки?
Венсан сделал неуклюжую попытку оправдаться:
— Это все надо понимать фигурально. Я думал, вы оцените юмор. «Юманите»
— «Юморите»: это же где-то рядом.
— «Юморите» на главного редактора? Да еще предлагают напечатать в его собственном органе! Вы бы отдали ее «Досужему парижанину», с которым у вас такие прекрасные отношения!.. — и оглядел поочередно всех сотрудников, пропустив только Кашена, с которым у него были иные счеты, решаемые на другом уровне. — Ищите, Венсан, работу. Я вас освобождаю от необходимости ходить в эту газету.
— Без всякого пособия? — огрызнулся тот.
— Венсан! — воскликнула Марсель: предупредить, чтоб не зарывался, но было поздно.
— Слыхали? Он хочет еще с партии проценты получить. Со своего вклада в нее. Или дивиденды — не знаю, как правильно: в тюрьме подзабыл, а в Москве совсем разучился…
Венсан весь испереживался и все думал, как уйти — тихо или хлопнув дверью, друзья же посоветовали ему продолжать ходить на службу. Он так и сделал, и санкций не последовало: Марти ограничился поперву внушением и предупреждением…
Марсель кипела гневом и даже пыталась создать оппозицию:
— Надо объединиться и спасти газету! Из нее хотят сделать церковный календарь со святцами! — Здесь, в тесном кругу друзей, она не стеснялась в выражениях. — Мне вчера тоже вырубили три строки о концерте Шаляпина! Я ему говорю: это великий русский бас, а он мне — белогвардеец! Вот когда приедет ансамбль Красной Армии, тогда и объявим… — Марсель поглядела с возмущением и спросила: — Он в самом деле сюда едет?
— Слушай его больше, — сказал Серж. — При теперешних-то отношениях? Издевается просто.
— И что ему это дает? — оскорбилась во второй раз, и еще больше, Марсель.
— Ничего. Кроме того, что в очередной раз унизил твоего папашу. Ты не понимаешь мужчин — половина из нас такая. — Видно, акции Кашена и вправду пошли вниз — раз Серж позволил себе назвать его папашей.
— Напишите коллективное письмо протеста — я его у себя в газете напечатаю, — предложил Ориоль, который, сколько ни ходил в этот круг, так ничего в нем и не понял. — Может, подействует?
— Подействует. Последним ударом по отцу станет. Обращаться с жалобой в классово чуждый орган прессы? — Марсель даже не поглядела в его сторону. — Для Марти это уж точно будет подарок — лучше не придумаешь. Будем ждать. А чего — никто не знает. Во всяком случае, надо держаться сообща. Один за всех и все за одного, как говорили мушкетеры.
— А кто взял себе рабкоров? — простодушно спросила Рене. Ориоль глянул на нее с острым любопытством: он уже не раз глядел на нее так — остальные недоуменно пожали плечами.
— Не знаю, — сказал Серж. — Они не в этом помещении.
Он мало что понимал в этой части дел и вообще не хотел вникать в то, что не касалось его лично. Марсель, для которой в отчаянии все средства были хороши, переглянулась с Рене и сообразила, что вопрос не так уж невинен.
— Отец, к кому перешли рабкоры? — спросила она Кашена, который только вошел в прихожую, снимал с себя длинное черное пальто и сматывал конспиративный шарф, закрывавший половину лица до длинных висячих усов. От ее вопроса он замер, крякнул от неожиданности, медленно повернулся к молодым людям, оглядел всех подряд, выделил неприязненным оком Ориоля, которого недолюбливал с тех пор, как тот посоветовал ему занять денег у русских, скользнул взглядом по Рене.
— Не знаю… Они не в моем ведении. А кто ими занимается, ей-богу, не знаю. Не до них. Давайте-ка я с вами переговорю малость — с теми, кто из газеты. А остальные — милости просим, в следующий раз как-нибудь… — Он и в самые трудные дни сохранял радушие и гостеприимство…
— Ты как всегда попадаешь в точку, Рене, — выйдя на улицу, сказал Ориоль, против обыкновения серьезный и вдумчивый. — Может, ты нам в газету обо всем этом напишешь?
— Нет, конечно, — сказала Рене.
— Огюст не разрешит?
— А кто это? — спросила она. — У меня много знакомых Огюстов. Кого ты имеешь в виду? — И он только махнул рукой: в знак отчаяния…
В этот вечер Марсель, Серж и Венсан должны были пойти на одно из первых представлений балета Стравинского «Аполлон Музагет» в театре Сары Бернар. Марсель составляла список того, что в Париже было достойно их внимания, все русское занимало в нем почетное место — и с ним новый балет Стравинского. Серж заметил, что Стравинский — эмигрант, но хотя и сказал это с иронией, получил от Марсель достойную отповедь:
— Не будем большими католиками, чем папа, Серж. Нам интересен русский народ, глубина его духа, которая подвигла его на жертвы и лишения, а эмигрант он или интеллектуальный бродяга — пусть это решают в нашем Секретариате люди вроде капитана Трента! — Догматик Трент был давно списан с борта партийного корабля, о нем можно было не вспоминать, но Марсель имела в виду конечно же другого человека. — Будем выше этого! Мне, например, казацкий хор дал больше, чем все последние резолюции Коминтерна, вместе взятые! — Это было, разумеется, риторическое преувеличение, но его деликатно не заметили…
Билеты старались брать дешевые, на высоких ярусах: дорогие считались знаком дурного тона (музыку лучше слушать с галерки), да и денег на них не было. Платили за вход по очереди.
— Вот! — Серж показал три билета на неудобные места, стоившие ему месячного сотрудничества в «Авангарде». — Я сижу посередине и рассказываю Марсель, сидящей справа от меня, что делается на сцене, Венсан слушает музыку и потом напевает нам обоим.
Он старался ради Марсель, но она была не в духе и сказалась занятой:
— Я не пойду. Рене возьмите вместо меня: ей это будет полезно… У нас неприятности дома — мы срочно выезжаем на побережье.
Серж сильно расстроился. У него, как у всякого влюбленного, были особые виды на этот вечер — как и на всякий другой тоже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Тьерри Янсен - Испытание болезнью: как пережить рак груди - Тьерри Янсен - Публицистика
- Наш подарок французскому народу - Лариса Яковенко - Юмористическая проза
- Секретная инструкция ЦРУ по технике обманных трюков и введению в заблуждение - Роберт Уоллес - Шпионский детектив
- Расследование. Рукопись, найденная в ванне. Насморк - Станислав Лем - Научная Фантастика
- Записки - Александр Бенкендорф - Биографии и Мемуары