Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века - Георгий Иосифович Чернявский
- Дата:10.08.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / История
- Название: Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века
- Автор: Георгий Иосифович Чернявский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николаевский, видимо, предчувствовал, что в Прусском архиве ему дадут «от ворот поворот», ибо еще до отказа стал выносить русские документы из здания правления СДПГ и тайно переправлять их в Париж. Это было очень рискованное предприятие, почти авантюра, ибо за зданием правления СДПГ гитлеровцы тщательно следили. Их вполне мог заинтересовать человек, который ежедневно, а иногда и по нескольку раз в день выходил оттуда с туго набитым портфелем. Однажды Борис Иванович чуть было не попался. За ним увязались два нацистских дружинника. Николаевский позже рассказывал, что вести слежку они не умели, однако зловещая сторона заключалась в том, что задержанных они доставляли не в полицию, а в партийные учреждения, где «всех арестованных избивали, а то и прямо пытали»[507].
Вспомнив опыт русского подполья, Николаевский вскочил в огромное здание издательства Ульштейна, где нередко бывал и поэтому хорошо его знал, побродил по коридорам, а потом покинул дом через выход на другую улицу. Как в примитивном детективе, он оторвался таким образом от слежки, а незадачливые преследователи спокойно ожидали его возле тех дверей, в которые он вошел.
Но все вынесенные материалы надо было отправить за рубеж. В связи с тем, что почтовые чиновники могли заподозрить неладное, Николаевский избрал окольный путь, воспользовавшись покровительством дипломата соседней страны – советника посольства Чехословакии в Берлине Гофмана. Через него документы шли дипломатической почтой в Прагу, а оттуда переправлялись во Францию, где их принимали Церетели, Бургина, а также другие, уже эмигрировавшие из Германии русские социалисты[508]. Непосредственно перед приходом Гитлера к власти, когда обнаглевшие штурмовики беспрепятственно совершали свои факельные шествия по улицам Берлина, устраивая еврейские погромы и резню, когда против их произвола пытались осторожно выступить левые силы, руководящие русские эмигранты – меньшевики, эсеры, либералы – обратились за помощью во французское посольство и в подавляющем большинстве случаев без каких бы то ни было проволочек получили визы на въезд во Францию[509].
Вопрос о судьбе «русского архива» обсуждался почти на каждом заседании Заграничной делегации РСДРП. Из протокола от 14 января 1933 г. видно, что Николаевский начал предпринимать меры по вывозу документов (в том числе и германской социал-демократии) еще до прихода Гитлера к власти. 30 января, то есть в тот самый день, когда Гитлер был назначен рейхсканцлером Германской империи, Борис Иванович докладывал «о мерах, которые он принимает… для обеспечения от всех случайностей рукописного архива партии». 12 мая вновь было заслушано сообщение Николаевского о вывозе архива[510].
Когда Борис Иванович счел, что ведущие германские социал-демократы убедились в прочности власти нацистов, он открыто обратился к председателю СДПГ Отто Вельсу, 23 марта 1933 г. произнесшему смелую речь в рейхстаге, в которой он протестовал от имени своей партии против передачи Гитлеру чрезвычайных полномочий[511]. После некоторых колебаний Вельс, осознававший, что его партии приходит конец, дал согласие на отправку за границу не только русской документации, но и по мере возможности всего богатейшего архива Социал-демократической партии Германии.
Как рассказывал Николаевский в 60-х годах в своей обширной переписке с немцем Паулем Майером, решившим написать об истории германского социал-демократического архива то ли статью, то ли книгу, решающая встреча с Вельсом произошла 29 апреля 1933 г. в небольшой пивной, которая была излюбленным местом политических встреч Вельса. «Дату эту я хорошо помню, т. к. это было накануне (точнее говоря, за два дня. – Ю.Ф. и Г.Ч.) гитлеровского «Праздника труда». Вельс сказал, что это его последняя деловая встреча в Берлине – ночью он отправлялся в Прагу. Официального документа, дающего право на вывоз архива, Вельс Николаевскому не дал, но передал через него записку заведующему архивом Хинрихсену, дающую право распоряжаться всеми бумагами и книгами. Вельс окончил разговор, заявив, что теперь он может уезжать со спокойным сердцем. В бумагах Николаевского хранятся и другие материалы мемуарного характера, дающие довольно подробное представление, как происходила операция[512].
Совместно с Хинрихсеном и другими германскими социал-демократами был разработан план вывоза архива, причем активную помощь в этом оказали на этот раз правительственные круги Франции, в частности министр просвещения и культуры Анатоль де Монзи, одобривший план продажи архива Национальной библиотеке Франции. С де Монзи же связался Борис Суварин. В его присутствии министр позвонил французскому послу в Берлине Франсуа-Понсе, после чего к Николаевскому пришел для официальной договоренности атташе посольства по вопросам культуры Вайтц. В эту встречу атташе по делам культуры попытался понять, насколько хорошо Николаевский знаком с де Монзи, в подчинении которого Вайтц находился и который так положительно рекомендовал Николаевского. Борис Иванович отвечал осторожно: мол, у них есть общие хорошие знакомые. Позднее Николаевский убедился, что Вайтц располагает обширными связями в самых различных французских и германских кругах, которые можно использовать в благородном деле спасения архивов. Некоторую помощь оказал также лидер Французской социалистической партии Леон Блюм, давший заключение о ценности материалов.
Николаевский позже вспоминал, как получил письмо от Суварина, суть которого сформулировал следующим образом:
«Мы продаем собрания Русского с[оциал]-д[емократического] архива парижской Национальной библиотеке, которая берет на себя вывоз этого архива из Берлина; о цене сговоримся в Париже, но договор о продаже должен быть подписан немедленно же и совершенно формально, т. к., только имея такой договор, Национальная библиотека сможет сделать нужные официальные шаги по обеспечению вывоза. Суварин прибавлял, что Национальная библиотека будет иметь полную поддержку французских властей, но подчеркивал крайнюю необходимость спешить».
Естественно, в Берлине Николаевский видел необходимость в срочном решении вопроса куда лучше, чем Суварин в Париже, и немедленно отправил Суварину ответ, полностью соглашаясь на заключение сделки. Вслед за первым он послал второе письмо Суварину, в котором после краткого размышления попросил его по возможности ограничить соглашение только русской социал-демократической библиотекой, не распространяя его на собственно архивную часть собрания. При этом он прибавлял, что оговорка не носит ультимативного характера и положение архива настолько критическое, что допустимы почти любые условия и действия, лишь бы архив был как можно быстрее вывезен, а иначе он погибнет. Суварину давались полномочия на все необходимые действия. В письмах, разумеется, ничего не говорилось о германском архиве – этого требовала элементарная конспирация.
В результате нескольких буквально молниеносных контактов при посредничестве сотрудников французского посольства (к чести французов, они на этот раз полностью отрешились от обычного бюрократизма и крайней осторожности, свойственной дипломатическим службам) был подписан договор между Французской Национальной библиотекой, с одной стороны, и Николаевским – с другой, о покупке русской социал-демократической библиотеки, находившейся в здании правления СДПГ, но принадлежавшей Заграничной делегации меньшевиков,
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
- Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин - История
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза