Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века - Георгий Иосифович Чернявский
- Дата:10.08.2024
- Категория: Биографии и Мемуары / История
- Название: Через века и страны. Б.И. Николаевский. Судьба меньшевика, историка, советолога, главного свидетеля эпохальных изменений в жизни России первой половины XX века
- Автор: Георгий Иосифович Чернявский
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Николаевский стал формироваться как вдумчивый политолог, и это означало начало нового направления его творческой деятельности, которое будет развиваться на протяжении всей жизни. Остановимся на подходах Бориса Ивановича к этой аналитической деятельности. Применительно к Советской России ее называли советологией. Политология оформилась как самостоятельная ветвь знания в конце 1940-х годов XX в., но существовала и до этого, причем ее обычно, без серьезных к тому оснований, рассматривали как одно из направлений философии. Собственно говоря, таковая оценка имела некоторую «негативную логику» в том, что, к сожалению, многие политологи предпочитали абстрактные рассуждения о политике конкретному анализу действительности, часто проявляя чудовищную неграмотность в отношении реальных фактов. Серьезный политологический анализ способны были осуществить только те, кто владел методами изучения существовавших общественных структур. А таковыми были именно историки-конкретники, к числу которых относился Борис Иванович Николаевский. Собственно говоря, эта его работа принципиально не выходила за рамки исторического исследования. В основе ее лежали те же принципы выявления источников, их внешней и внутренней критики, анализа и синтеза, стремления воспроизвести на их основе достоверную картину действительности, что и в любом другом анализе исторического прошлого (ведь то, что произошло вчера, – это уже прошлое – факт текущей истории).
Но политология (в данном случае советология) как сфера истории имела важную особенность – речь шла об анализе тех явлений, отдаленные результаты которых можно было предугадывать, но нельзя было определить достоверно. Крайняя скудость, малая надежность, а порой прямая противоречивость источников еще более осложняли процесс анализа. Николаевский отлично понимал, что, высказывая предположения и делая прогнозы, он должен быть до предела осторожным, что на развитие событий оказывает воздействие такое множество факторов, что их равнодействующую определить невероятно трудно.
Свои первые политологические статьи Николаевский написал еще в Германии. Они были посвящены главным образом XII и XIII съездам РКП(б), внутрипартийной борьбе, развернувшейся на них и вокруг них, так называемому «завещанию» Ленина (его «Письму к съезду» начала 1923 г.), антибольшевистскому восстанию в Грузии 1924 г., которое было организовано подпольными меньшевистскими группами и жестоко подавлено регулярными частями Красной армии, а также системе концлагерей, формировавшейся в СССР. Вслед за этим его интерес распространился на анализ высших властных структур Советского Союза.
Этим материалам, опубликованным в «Социалистическом вестнике», была придана новая журналистская форма. Именно в это время публицист впервые использовал формат вымышленного «Письма из Москвы», который с теми или иными вариациями будет применяться в «Социалистическом вестнике» в последующие годы[310], – публикация собственного анализа, основанного на ряде источников, под видом свидетельств очевидца. Материалы такого рода были подписаны инициалом «H.», псевдонимом Андреев, Б. Андреев или же публиковались без подписи.
Изучение этих текстов показывает, что при неизбежных неточностях, предопределенных недостаточностью и низким качеством источников, они создавали в целом адекватное представление о тех процессах, которые происходили в СССР. В частности, достоверность ленинского «завещания» была, по мнению Николаевского, неоспоримой. А восстание в Грузии и особенно его подавление были представлены, благодаря тому что некоторым его организаторам удалось бежать за рубеж и рассказать о нем, как следствие насильнического и великодержавного большевистского режима.
Первая публикация такого рода носила название «На съезде РКП (Письмо из Москвы)» и посвящена итогам XII съезда большевистской партии, в частности обсуждению на нем экономических вопросов и характеру тех хозяйственных «ножниц», которые, по словам Троцкого, выступавшего с докладом о промышленности, возникли между ценами на промышленные и сельскохозяйственные товары. Анализировались, разумеется, и другие проблемы, рассматриваемые съездом, в частности доклад Сталина по национальному вопросу. Автор приходил к выводу, что, несмотря на серьезные разногласия в высшем большевистском руководстве, о разложении этой власти говорить пока не приходится[311].
В следующем году, опять-таки в форме «письма из Москвы», появилась статья о XIII съезде РКП(б), в которой главное внимание уделялось тому документу, который был позже официально опубликован под названием «Письма к съезду» Ленина, а в то время был известен и внутри страны, и за рубежом как ленинское «завещание»[312]. «Никогда еще ни один съезд РКП не собирался в обстановке такого безудержного внутреннего террора, как недавно завершившийся 13-й» – так начиналась эта примечательная публикация. И далее речь шла о преследовании партии оппозиционных групп, партчистке, многочисленных фактах самоубийств разочаровавшихся и запуганных большевистских активистов.
Более или менее точно излагалось содержание документа Ленина с характеристикой Троцкого, Сталина и других партийных деятелей, которых больной вождь оценивал в основном негативно, не считая ни одного из них достойной себе заменой. В этом вопросе Николаевский, следуя доступной ему информации, несколько смещал акцент. Он писал: «Обращают на себя внимание отрицательные оценки в письме действующей тройки[313] и положительная характеристика вождей оппозиции Троцкого и Пятакова». Правда, оппозиции во главе с Троцким как таковой в большевистской партии тогда еще не было, да и Пятаков не являлся столь весомой фигурой (тяжело больной, страдавший потерей памяти и способностью мыслить логически последовательно, Ленин произвольно включил его в свой перечень). Но это были детали, которые лишь оттеняют в целом правильность того анализа, который дал Николаевский[314].
Автор явно располагал какой-то информацией из высших партийных кругов, ибо в статье шла речь о тех действиях сталинской группы в связи с «завещанием» Ленина, которые носили сугубо секретный характер. Имеется в виду неисполнение воли Ленина о зачитывании документа на съезде. «Против этого решительно выступили Зиновьев и Сталин, и, несмотря на настояния Крупской, которая долго, но тщетно уговаривала ЦК, решено было завещание не оглашать, а прочесть его в президиуме съезда и на собрании некоторых групп делегатов»[315].
Явно меньшей информацией Николаевский располагал, когда освещал подготовку к следующему, XIV партсъезду[316]. Хотя «письмо», якобы полученное из Москвы, было датировано 10 декабря, то есть тем временем, когда уже сложилась оппозиционная группа Зиновьева и Каменева (так называемая «новая оппозиция»), о ее существовании публицист не знал и только нащупывал некое крыло в партийном руководстве (лидером его он называл Зиновьева), которое рассуждает о необходимости возврата к военному коммунизму.
Еще одним важным откликом на внутренние события в СССР
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Танковые сражения 1939-1945 гг. - Фридрих Вильгельм Меллентин - Биографии и Мемуары
- Махно и его время: О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин - История
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза