Арабская поэзия средних веков - Аль-Мухальхиль
- Дата:19.06.2024
- Категория: Старинная литература / Древневосточная литература
- Название: Арабская поэзия средних веков
- Автор: Аль-Мухальхиль
- Просмотров:5
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все зрелое творчество аль-Маарри объединено в знаменитый сборник «Лузумийат» («Обязательность необязательного»; это название можно понимать двояко: 1) высказанные поэтом идеи обязательны для него, но не обязательны для других; 2) сложная двойная рифма, на которой построен весь сборник, необязательна в арабской просодии). Элементы философской лирики можно проследить в арабской поэзии с глубокой древности: начиная с пессимистических сентенций доисламских поэтов, кончая «зухдийат» Абу-ль-Атахии или размышлениями о бренности бытия в панегириках аль-Мутанабби; но жанр философской лирики в собственном смысле этого слова разработал аль-Маарри. Его творчество не только вершина арабской средневековой поэзии, но и своеобразный синтез сложной и пестрой духовной культуры халифата. Во взглядах аль-Маарри сложно переплетаются влияния античной мысли, мусульманских рационалистических учений, философско-религиозной доктрины шиитской секты исмаилитов и мусульманского правоверия.
Размышляя о «последних вопросах бытия» — о добре и зле, о моральном долге человека, об истинной вере, о тайне жизни и смерти, — поэт как бы перебирает различные доктрины, ничего не абсолютизируя, все пропуская через горнило разума и сомнения. Правоверный мусульманин по воспитанию, аль-Маарри порой доходит до крайних форм свободомыслия, за что даже получил кличку «зиндик» (еретик). Его лирико-философские размышления проникнуты чувством глубокой неудовлетворенности нравственным состоянием общества, ощущением одиночества человека во враждебном ему мире, бессилия перед мировым злом.
Аль-Маарри с ужасом говорит о несправедливости правителей, о корыстных демагогах, готовых толкнуть невежественную толпу на кровавые злодеяния. Мучительно ищет он выхода из тупика, в котором оказался мусульманский мир на рубеже X и XI веков, и видит истину только во внутреннем усовершенствовании, в служении людям, в ненасилии. Пессимистическое мироощущение поэта отразило и личную драму слепца, и трагический социальный опыт смутного времени, и общий кризис средневекового сознания.
Стиль аль-Маарри передает напряженный драматизм мысли поэта. Он любит в одном бейте сталкивать контрастные пары, соединять противоположные понятия, состояния, ощущения: жизнь — смерть, радость — страданье, молодость — старость, греховность — праведность. Воображение его движется от понятия к его противоположности, и своеобразная симметрия поэтической строки как бы объединяет несовместимые начала в единое гармоническое целое.
Значение наследия аль-Маарри выходит далеко за пределы арабской культуры. Влияние его философской лирики можно проследить в персидской, турецкой и других литературах мусульманского мира.
Широкую популярность в странах арабского Востока завоевала в средние века суфийская лирика. Суфизм возник в VIII веке как мистико-аскетическое направление внутри ислама в восточных областях халифата, а позднее, в своих крайних формах, перерос рамки мусульманской ортодоксии и стал самостоятельной теософской системой.
Первые суфии были правоверными монахами-аскетами («суфий» значит «облаченный во власяницу»), проповедовавшими отказ от земных благ, обращение всех помыслов к богу. Позднее, позаимствовав философско-космогоническую теорию из античных и восточных источников, главным образом у неоплатоников и гностиков, мусульманские мистики создали собственное учение, в котором представляли божество как источник всего сущего, порождающее все мироздание путем излияния (эманации). Предметы этого мира представлялись им видимостью, отражением реальной божественности; цель жизни человека они видели в возвращении к божеству через освобождение души от сковывающей власти тела, через растворение в божестве, «подобно капле в океане».
Под воздействием христианского учения теории мусульманских мистиков приобрели эмоциональную окраску. Поскольку видимый мир явлений провозглашался лишь порождением первосущности и ее частью, то естественна была и животворная любовь человека ко всему вокруг него как к части первосущности, ее земному отражению.
Свое учение суфии излагали не только в специальных трактатах — излюбленной формой была поэзия. На молитвенных собраниях суфиев совершался обряд (зикр), во время которого распевались специальные гимны, передающие мистический опыт поэта-суфия.
Суфизм преобразил традиционную поэзию, ввел в нее особый, символический стиль. Согласно суфийскому учению, постижение божества и слияние с ним достигается мистической любовью к богу, поэтому значительная часть суфийской поэзии — стихи любовного содержания, внешне мало чем отличающиеся от обычных газелей. В суфийских гимнах поэт обычно жаловался на любовные муки, сетовал на безнадежность своего чувства, воспевал прекрасную возлюбленную, ее вьющиеся локоны и всеиспепеляющий взор, сравнивал ее с солнцем или свечой, а себя с мотыльком, сгорающим в ее пламени.
Каждый из этих образов превратился в суфийской лирике в символ с постоянным значением. Суфийские стихи двуплановы, за видимым «земным» планом кроется мистический смысл. Возлюбленная в суфийском словаре символов — бог или божественная истина, локоны возлюбленной — мирские соблазны, бурное море — плотские желания, испепеляющее сверкание молнии — божественное озарение и т. д. Поскольку состояние экстаза, ведущее к мистическому озарению, суфийские поэты уподобляли опьянению, большое место в лирике суфиев заняла «поэзия вина», отличающаяся от обычной застольной лирики лишь мистическим подтекстом.
Непосвященный читатель мог воспринять в стихах суфиев лишь внешний, «земной» план: страсть, чувственный восторг, блаженство опьянения; посвященный же видел в земном аллегорию небесного. Мистический подтекст придает суфийской лирике эмоциональную напряженность, страстность; вместе с тем конкретный, чувственный характер ее условного языка облекает духовные переживания суфия в пластически зримые, впечатляющие образы. В этой двуплановости, взаимопроникновении земного и мистического — секрет особого поэтического обаяния лучших образцов суфийской лирики.
Крупнейший арабский поэт-суфий — египтянин Омар ибн аль-Фарид большую часть жизни провел он в уединении неподалеку от Каира, где предался посту, благочестивым размышлениям и молитвам. Суфии почитали Ибн аль-Фарида как учителя, святого; согласно преданию, его поэмы распевались на радениях. Особенно знамениты его «Винная касыда», в которой в образах застольной лирики описано экстатическое состояние божественного озарения, и «Большая таыйя» — огромная поэма, содержащая страстный рассказ о мистическом опыте поэта. Обе поэмы справедливо считаются шедеврами арабской средневековой поэзии.
Другой замечательный суфийский философ и лирик — Ибн аль-Араби, уроженец Мурсии (Андалусия), проживший большую часть жизни в восточных областях халифата. Автор ряда трактатов, Ибн аль-Араби описывает свои духовные переживания в пламенных любовных стихах. Жестокая возлюбленная, к которой обращены его страстные мольбы, — непознаваемая духовная сущность, а радости любви — соблазны грешного, но прекрасного мира, обессиливающие слабого человека и мешающие ему совершить восхождение к истине. Момент постижения высшей духовной сущности представляется поэту внезапным, подобным молнии озарением, испепеляющим человека. Ибн аль-Араби больше, чем Ибн аль-Фарид, погружен в реальные, вемные чувства. В его изящных газелях так живо звучит язык «мучительных страстей», что мистический подтекст порой едва уловим.
В сокровищнице арабской классической литературы немалую долю составляет наследие арабо-мусульманской Испании, или Андалусии (от «аль-Андалус», арабского наименования Испании). Покорив Северную Африку, арабы переправились в Испанию и при поддержке берберских племен за три года (711–714) покорили почти весь Пиренейский полуостров. В 755 году один из Омейядов, Абд ар-Рахман I, образовал в Испании эмират со столицей в Кордове, а в 929 году эмир Абд ар-Рахман III, приняв титул халифа, закрепил этим актом независимость Андалусии от багдадских Аббасидов.
Однако уже в X веке начинается распадение Кордовского халифата, завершившееся образованием множества мелких княжеств, правители которых оказываются не в состоянии противостоять наступлению испанцев с севера (реконкисте). Вторжение из Северной Африки кочевников во главе с берберскими династиями Альморавпдов (XI в.) и Альмохадов (XII в.) приостановило наступление испанцев лишь на время, и к середине XIII века в Испании сохранилось только одно арабское княжество — Гранадский эмират, которое в 1492 году также было завоевано испанским королем Фердинандом V. С падением Гранады окончилось почти восьмисотлетнее пребывание арабов в Испании.
Географическое положение Андалусии, на долю которой выпало посредничество между Востоком и Южной Европой, благоприятствовало процветанию ее многочисленных городов — Кордовы, Севильи, Толедо, Бадахоса, Валенсии, Альмерии, Гранады и др. В интенсивной культурной жизни Андалусии деятельное участие принимали не только арабы-пришельцы, но и аборигены (арабизированное и исламизированное население Испании), привносившие в общую арабоязычную культуру свои духовные ценности и традиции. Наивысшего расцвета культура Андалусии достигает в XI–XII веках.
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия
- Испанские поэты XX века - Хуан Хименес - Поэзия
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Бабский мотив [Киллер в сиреневой юбке] - Иоанна Хмелевская - Иронический детектив
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История