Излучина Ганга - Манохар Малгонкар
- Дата:01.08.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Излучина Ганга
- Автор: Манохар Малгонкар
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Излучина Ганга" от Манохара Малгонкара
📚 "Излучина Ганга" - это захватывающая история о жизни и приключениях главного героя, который отправляется в увлекательное путешествие по берегам священной реки Ганга. Великолепное описание природы, мудрости и духовности делают эту аудиокнигу поистине уникальной.
Главный герой, погружаясь в мир древних традиций и обрядов, сталкивается с множеством испытаний и открывает для себя новые грани самого себя. Его путешествие наполнено встречами с интересными персонажами и неожиданными поворотами сюжета.
Автор аудиокниги Манохар Малгонкар - талантливый писатель, чьи произведения покорили сердца миллионов читателей. Его книги отличаются глубоким философским подтекстом и увлекательным повествованием.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения современных авторов, бестселлеры и литературные шедевры.
Погрузитесь в увлекательный мир слова вместе с аудиокнигой "Излучина Ганга" и окунитесь в атмосферу загадочной Индии, где каждый шепчет свою тайну, а каждый шаг приводит к новому открытию.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гьяну стало жутко. Большинство заключенных пели и, как ни странно, казались совсем спокойными. Можно было подумать, что они наслаждаются жизнью. Ему хотелось, но все никак не удавалось поймать взгляд Деби-даяла. Деби, как всегда, сосредоточенно разглядывал потолок. Красивый, гордый, он был похож на куклу, запеленатую в одеяло, на египетскую мумию, которая еще дышит.
Гьян ощутил странную дрожь во всем теле — неведомый прежде ужас заползал к нему через кандальные кольца, словно вши и блохи в тюрьме Калипада.
Большой Рамоши снова хлопнул в ладоши.
— Веселей, братья! — заорал он. — Веселей, друзья! Веселей, короли! Веселей, любовники собственных матерей. Пойте!
Дожди прекратились, но серая масса облаков все еще окружала судно. Огромные влажные тучи закрывали горизонт, а порывистый ветер осыпал брызгами лицо и руки. Из трюма, прорываясь сквозь скрип деревянных палуб и ленивый шум машины, доносились голоса поющих узников.
Капитан в грязном белом шлеме сидел на высоком стуле рядом с рулевым колесом и с профессиональным интересом принюхивался к чему-то. Он отложил бинокль и отряхнулся, как пес, вылезающий из воды.
— Мы бы их уже увидели, — сказал он, — если бы не такая плотная облачность. Про них говорят: «Изумрудное ожерелье, брошенное в море». Ничего себе изумрудики!
Молодой английский офицер в непромокаемом плаще передернул плечами, словно подражая капитану, и спросил:
— Когда мы должны прибыть?
— Пришвартуемся завтра в девять утра, — ответил капитан. — Ночью трудновато войти в бухту — в такой тьме это опасно.
— Я буду дьявольски счастлив, когда сдам их с рук на руки в полном комплекте и порядке, — сказал Роджерс. Один на них сегодня ночью хотел было повеситься, одеяло разорвал на лоскуты, чтобы сделать веревку.
— Хотел бы я знать, зачем парню это понадобилось? — спросил капитан без особого интереса.
— Бедняге не повезло. Отец — владелец крупной строительной компании, деван-бахадур[59]. Парень — революционер, вернее, теперь уже бывший революционер. Он получил по заслугам и никак не может с этим примириться.
— Все эти террористы живо раскисают, как только их прижмут. Как вы с ним поступили?
— Пришлось заковать ему руки. У остальных не закованы. Теперь он себя не покалечит.
Капитан нахлобучил шлем до самых бровей, поднял голову и прислушался.
— И все-таки они у вас резвые ребята, — заметил капитан, — слышите, как поют.
— Понять не могу, что им вздумалось… Как-то не по себе становится от этого пения. Лучше бы ругались или плакали. А то послушаешь, чувствуешь себя… не человеком, что ли.
— О чем они горланят?
— Больше всего о вине и о женщинах. Они…
— Похоже на матросскую песню, — прервал его капитан, — по мотиву чувствую, легко запоминается.
Громовой голос Большого Рамоши доносился словно из глубины вод:
Боло-джаванон киа-киа милат хай,Кале папи-ке базаар?
— Это означает, — объяснил Роджерс: — «Скажите, парни мне, что ожидает нас в пучине Черных Вод?» Пучиной Черных Вод они называют тюрьму.
— А чего бы они хотели?
Мофат-ки унди, аур мофат-ки бренди.Аур мофат-ки рунди ха шар! —
все гремел и гремел хор.
— А вот послушайте, — сказал Роджерс: — «Сколько хочешь жратвы, сколько хочешь бренди, сколько хочешь баб!»
Капитан прыснул со смеху.
— Я не прочь бы променять свою службу на такое заключение! Об этом стоит подумать… За что они сидят?
— Почти все за убийство из ревности или из-за земли. Трое или четверо за изнасилование. Один политический — революционер. Призыв к бунту, саботаж. Сжег самолет, отвинчивал накладки на рельсах и тому подобное.
— Сволочь! — воскликнул капитан с искренним возмущением. — Этого типа следовало бы повесить!
— Не знаю. Не так все просто. Эти самые террористы, как правило, из богатых семей, получили хорошее образование и горят пламенем патриотизма. Просто они сбиты с толку, вот и мыкаются всю жизнь по тюрьмам. Теперь, когда мы вот-вот влипнем в новую войну из-за полоски земли в Польше, это особенно печально. Как вы полагаете, ввяжемся мы в это дело?
Капитан пожал плечами.
— Кто может предугадать? — бесцветными глазами он пристально вглядывался в морской простор. — Как втягивается страна в войну? В прошлый раз пристрелили какого-то принца или что-то в этом роде. Никто прежде не слышал ни об этом принце, ни об этой стране. А теперь вот Польский коридор! И все-таки не могут же они забыть кошмар последней войны. Я два года отгрохал. На эсминце.
Некоторое время оба молчали. Потом капитан спросил:
— И много таких в стране?
— Террористов? Да, порядочно. Они есть повсюду. К сожалению, народ относится к ним с симпатией. Некоторых прямо-таки чтят, как героев, Бхагат-Сингха, например. Потому-то этих голубчиков так трудно выловить. Едва узнают, что мы охотимся на них, сразу уходят в подполье. Возьмите вот эту, последнюю шайку. Было известно, что их там больше тридцати. Мы — я имею в виду полицию, — по-видимому, прозевали. Они собирались в своем клубе. Там что-то вроде гимнастического зала. Наши нагрянули — застали только семерых. Остальные смылись. И вот что забавно: все семеро индусы, ни одного мусульманина. Весьма вероятно, что между ними существовал разлад… Что вы хотели сказать?
— Значит, поймали только семерых?
— Точнее, восьмерых. Потому что в тот же вечер забрали этого Деби-даяла у него дома. Остальных явно предупредили. Обычно у них есть сочувствующие даже среди начальства.
— Вы хотите сказать — в полиции?!
— Именно. Даже там. К сожалению, удрал атаман шайки, некто Шафи Усман. Впрочем, скорее всего на самом деле его зовут не так — у него по меньшей мере полдюжины имен. Вот уж поистине отвратный тип. Сколько на его счету террористических актов — не сосчитать. Да, еще, говорят, гомосексуалист.
— Вы везете всю восьмерку? — спросил капитан, заинтересовавшись. — Хотелось бы взглянуть на мерзавцев.
— Увы, нет. Здесь только один — тот, кого осудили пожизненно. Остальные отделались сроками поменьше.
— Ну что ж, в таком случае ничего не поделаешь, — пробурчал капитан, приблизив бинокль к глазам. — Давайте-ка уйдем отсюда, переберемся куда-нибудь, где поуютнее. — Он махнул рукой рулевому и слез со своего высокого капитанского стула. — Скоро передадут новости по радио, мы с вами выясним, не началась ли уже война.
— Я побуду здесь, если позволите, — сказал Роджерс. — А потом начну обход.
Капитан вразвалку, походкой старого морского волка, спустился по трапу.
Роджерс закурил сигарету. Она была влажная и мягкая. Щипала язык, как соленая морская вода. Он постоял, поглядел на неподвижную фигуру рулевого — второго или третьего помощника. Интересно, о чем он там думает? О приближающейся войне? О том, как опасны подводные лодки и мины? А может, он вообще не о войне размышляет, а о выпивке и о женщинах, как те, в трюме? Зябко кутаясь в плащ, Роджерс пошел вниз.
В дверях он чуть-чуть задержался, вспомнив о невыносимом зловонии трюма. Надзиратель Балбахадур отворил решетчатую дверь и встал около начальства, держа наготове винтовку с отомкнутым штыком, — живое воплощение собачьей преданности, подобострастия и показной смелости. Этот напыщенный, наглый человек-пес, с ужасающей серьезностью воспринявший брошенный ему кусок власти, был незаменим для поддержания дисциплины.
Увидев фигуру Роджерса в дверях, заключенные один за другим на полуслове обрывали песню. Морской волной по всему трюму пробежала тишина и скоро достигла того угла, где разместился Большой Рамоши. Волна тишины погасила и его голос.
Все они уставились на офицера, словно давая ему почувствовать весь свой страх и всю ненависть. Такая реакция на его появление была Роджерсу неприятна, как будто он погасил последний луч света в мрачном трюме. Он прошел вперед, стараясь проскользнуть между рядами заключенных. Надзиратель важно шествовал за ним по пятам.
— Вас кормили? — спросил Роджерс.
— Да, сахиб, — ответили они.
Ответы были всегда известны заранее, стандартны. От него ждали именно этого вопроса, и он знал, что они именно так ответят. Гуркх уже вымуштровал их.
— Какие-нибудь жалобы?
— Нет, сахиб.
— Вы бы легли и поспали. Завтра утром мы прибываем. И чтобы мне никаких штучек сегодня ночью. Ясно?
— Ясно, сахиб.
— Но если хотите петь, черт с вами, пойте!
— Да, сахиб.
Он хотел было сделать затяжку, но обнаружил, что сигарета погасла, тогда он швырнул сигарету в угол и увидел, как чья-то рука бережно прикрыла ее.
Но тюремщик был начеку. Со словами: «Ну, ты! И не думай!» — он наступил на эту согрешившую руку.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Газета Завтра 894 (1 2010) - Газета Завтра Газета - Публицистика
- Литературная Газета 6417 ( № 22 2013) - Литературка Литературная Газета - Публицистика
- Газета Завтра 972 (29 2012) - Газета Завтра Газета - Публицистика
- Общественное здоровье и здравоохранение. Часть 2 - Евгений Тищенко - Медицина