Излучина Ганга - Манохар Малгонкар
- Дата:01.08.2024
- Категория: Проза / Современная проза
- Название: Излучина Ганга
- Автор: Манохар Малгонкар
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Излучина Ганга" от Манохара Малгонкара
📚 "Излучина Ганга" - это захватывающая история о жизни и приключениях главного героя, который отправляется в увлекательное путешествие по берегам священной реки Ганга. Великолепное описание природы, мудрости и духовности делают эту аудиокнигу поистине уникальной.
Главный герой, погружаясь в мир древних традиций и обрядов, сталкивается с множеством испытаний и открывает для себя новые грани самого себя. Его путешествие наполнено встречами с интересными персонажами и неожиданными поворотами сюжета.
Автор аудиокниги Манохар Малгонкар - талантливый писатель, чьи произведения покорили сердца миллионов читателей. Его книги отличаются глубоким философским подтекстом и увлекательным повествованием.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения современных авторов, бестселлеры и литературные шедевры.
Погрузитесь в увлекательный мир слова вместе с аудиокнигой "Излучина Ганга" и окунитесь в атмосферу загадочной Индии, где каждый шепчет свою тайну, а каждый шаг приводит к новому открытию.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Видимо, она уловила колебания в его голосе.
— О, право, это не обязательно. Пожалуй, мне даже лучше отправиться туда одной.
— Разумеется, я провожу вас, — сказал он.
— Знаете, это и в самом деле не имеет к вам никакого отношения. Кстати, кое-кто намекал мне, что вы, может быть, склонны расторгнуть помолвку. Я как раз…
— Что за чепуха! — прервал он.
— Дайте договорить. Я как раз хотела сказать, что, если вы так решили, я вас вполне понимаю.
— Ну перестаньте же говорить глупости! — сказал он. — Лучше займитесь десертом. Разумеется, я отвезу вас в тюрьму или куда там вам еще заблагорассудится.
Утром они отправились. Он поставил машину в мощеном дворе тюрьмы. Перед ними была длинная стена высотой в тридцать футов. В самой середине ее они заметили большие стальные ворота. В них была устроена маленькая калитка, охраняемая полицейским в желтом тюрбане. Чиновник, встретивший посетителей у самой калитки, провел их по длинному, пахнувшему сизалем[56] и кокосовой кожурой коридору в маленькую комнатушку, где и оставил одних.
Они сидели в тревожном ожидании. До них доносился скрип замков, звук шагов в коридорах. Здесь, в комнате для посетителей, было маленькое зарешеченное окошко, открывавшееся в соседнее помещение. За этим окошком на высокий табурет усаживали заключенного.
Гопал чувствовал себя униженным при мысли, что он выступает в роли просителя перед мелким государственным чиновником. Он впервые в жизни попал внутрь тюрьмы.
Пришел инспектор и, представившись, сказал:
— Прошу прощения, мистер Чандидар, но заключенный желает видеть только мисс Кервад. Разумеется, его право — принимать или не принимать пришедших к нему на свидание. Если вы будете так добры подождать в моем кабинете…
После долгого ожидания, после того, как он потратил столько усилий, чтобы продемонстрировать всю свою бодрость и весь запас хороших манер, это выглядело пощечиной. Гопал все-таки попытался скрыть досаду.
— Нет, нет, я подожду на улице, в машине, — сказал он, вставая.
— Мне очень жаль, по это его право, — извинялся инспектор. — Я обязан соблюдать инструкцию.
— Да, разумеется, — согласился Гопал.
Минут через пятнадцать Сундари вышла из ворот в сопровождении инспектора. Глаза ее были полны слез. На обратном пути она не произнесла ни слова. Гопал был мрачен, старался сосредоточить все свое внимание на управлении автомобилем и не пытался заговорить с ней или утешить ее. Появилась первая трещина в их отношениях Они становились чужими еще до того, как соединились в браке, ибо свадьба их предполагалась месяца через два, когда будет наиболее благоприятным расположение звезд.
За Черной Водой
«Ужасно выглядит здесь этот человек, который в колледже был моим кумиром», — думал Гьян, глядя на большую красную букву D[57] на рубашке Деби-даяла. «Заключенные группы D» — так называли этих людей. Два дюжих сержанта привели его последним, когда пароход уже был готов к отплытию. Тюремщики Андаманских островов получили приказ беречь его как ценный экспонат. Еще бы: террорист, революционер, пытавшийся свергнуть британское правление!
Даже в безобразном тюремном тряпье — грубой серой рубахе и штанах — он показался Гьяну особенным, не опустившимся и не униженным, как другие, а гордым, прямым и надменным. Ко всеобщему удивлению, сержанты на прощанье обменивались с узником любезностями, долго трясли ему руку и в то же время весьма холодно ответствовали на горячее приветствие надзирателя-гуркха[58].
Да, этот человек, без причитаний и стонов водворившийся в трюм парохода-тюрьмы, отправляющегося на Андаманские острова, был Деби-даял, единственный сын Деван-бахадура Текчанда Кервада.
В первый же день он заявил сопровождавшему пароход офицеру протест по поводу грубого обращения с арестованными, вызвав этим ярость старшего надзирателя — гуркха Балбахадура, человека с неприятным, гладким, безволосым лицом.
Один из заключенных, тот, что лежал у самой бочки, служившей общей парашей, пожаловался на невыносимое зловоние и попросил перевести его в другое место. На это заявление надзиратель не обратил никакого внимания. Тогда к нему обратился Деби-даял.
— Будьте любезны, вызовите офицера, пусть он убедится собственными глазами, что здесь происходит.
Балбахадур направился к Деби-даялу, посмотрел на него долгим мрачным взглядом и спросил:
— Это ты хочешь видеть сахиба?
— Да. Я хочу подать жалобу. Запах действительно невыносимый.
— Ах, вон оно что! — пробурчал гуркх, подошел совсем близко и ударил Деби по лицу. — Ну как? Будешь жаловаться? Подай протест моей заднице! — И он снова ударил Деби.
Тот промолчал, но вечером, когда офицер совершал обход, Деби пожаловался на нестерпимую вонь.
Начальник конвоя Роджерс почувствовал себя неловко. Он плохо знал Индию. И такого рода поручений прежде не исполнял. Он полагал, что удовлетворение просьб, которые нарушают установленную процедуру транспортировки заключенных к месту исполнения приговора, выходит за рамки его компетенции.
— Такой чувствительный человек, как вы, — ответил Роджерс с нотой сарказма в голосе, — должен был бы подумать обо всем этом до того, как вступить в банду террористов. Тюремный устав не предусматривает отдельных уборных.
— Это элементарное требование. Никто не станет писать о таких вещах в уставе. Разве английские тюрьмы тоже так устроены?
Роджерс смутился. Он не ожидал, что ему придется вступать в такие споры в присутствии всех заключенных.
— Боюсь, что я ничем не смогу вам помочь, — сказал он. — Придется потерпеть дня три, не больше.
— Можете вы, по крайней мере, пресечь издевательства надзирателей над нами? — спросил Деби.
— Что вы имеете в виду?
— Когда я потребовал встречи с вами, этот человек ударил меня по лицу.
Балбахадур стоял за спиной Роджерса. Конечно, он догадывался, что речь идет о нем, хотя и не понимал по-английски.
— Вы били заключенного? — спросил Роджерс на хинди.
— Нет, сахиб. Он лжет, он жулик, только всех на бунт подбивает.
— Спросите других заключенных, — предложил Деби-даял.
Роджерс колебался. Он не знал, как поступить. Перед ним были двое: запальчивый юноша-революционер и угрюмый тюремщик с тупым лицом и бегающими глазками. До этого Роджерсу не часто приходилось иметь дело с заключенными, он служил в полиции. Эти арестанты вполне достойны своей участи, а дисциплину на пароходе нарушать нельзя. Он помнил строгий наказ начальства: главное — не портить репутации подчиненных, всегда и во всем поддерживать их авторитет.
— Он обязан по-иному разговаривать с нами, — продолжал Деби-даял. — Его обычный лексикон — грубая, нецензурная брань.
— Вам бы следовало подумать об этом до того, как стать террористом, — снова с укором произнес Роджерс.
Можно было не сомневаться, что Балбахадур отомстит. В тот же вечер он и еще один надзиратель обвинили Деби-даяла в попытке самоубийства. Он якобы разорвал одеяло на полосы, из которых собирался сплести веревку и повеситься. Деби-даял в самом деле оторвал лоскут от выданного ему одеяла, потому что на нем были большие пятна запекшейся крови, но сказка о самоубийстве была сочинена старшим надзирателем в расчете на легковерие начальника конвоя.
Они выволокли Деби из трюма и только часа через два привели его обратно с кандалами на руках и ногах.
— Побеседуй еще раз с сахибом, — усмехнулся Балбахадур на прощанье, — мы тебе не такое устроим.
Он больше не заявлял протестов. Он вообще не произнес больше ни слова.
— Должно быть, они били его веревкой, — шепнул Гьяну сосед, по-видимому опытный в этих делах, — завернули в одеяло, чтоб не оставить следов, и били…
Взгляд Гьяна блуждал в полумраке трюма. Он остановился на фигуре Деби, который неподвижно лежал, завернувшись в рваное солдатское одеяло, а затем перешел на лицо надзирателя, замершего у железной двери. Горькое чувство охватило Гьяна, когда он вгляделся в это самодовольное лицо типичного индийца, опьяненного доверенной ему властью. Непостижимо, как существует эта империя, как держится эта власть, если во главе стоят несколько честных, самоотверженных чиновников, а все их подчиненные — это толпа продажных полулюдей? Неужели это и есть Индия индийцев? Что произойдет, когда стальное ярмо английского господства ослабнет, когда Индия станет свободной и вся власть перейдет в руки ее народа? Но тут Гьян вдруг вспомнил, что сам-то он сейчас покидает Индию навсегда и ее проблемы перестают быть его проблемами.
Заключенный по прозвищу Большой Рамоши, с грубым, словно вырубленным из дерева лицом и полукруглыми усами, хлопнул в ладони, призывая к молчанию.
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Газета Завтра 894 (1 2010) - Газета Завтра Газета - Публицистика
- Литературная Газета 6417 ( № 22 2013) - Литературка Литературная Газета - Публицистика
- Газета Завтра 972 (29 2012) - Газета Завтра Газета - Публицистика
- Общественное здоровье и здравоохранение. Часть 2 - Евгений Тищенко - Медицина