Парадокс Тесея - Анна Баснер
- Дата:10.07.2025
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Парадокс Тесея
- Автор: Анна Баснер
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От гаражей, по счастью, вела единственная дорога. Здесь недалеко, недалеко, твердил Нельсон и, шатаясь, тащился, спотыкался, падал, подымался, шкурил, разводил пигмент, красил – нет, не спать, нельзя – вставал и шел. Ковылял, покуда впереди не зажглись путеводные огни. Купчино – якобы трущобный район, но, кажется, именно Нельсон выглядит как самый что ни на есть неблагополучный тип: на ногах не стоит, рожа наверняка в кровище. Провел пятерней по носу и рту – чисто. И на том спасибо. Внезапно, будто к телу подключили дополнительные функции помимо базовой непроходящей боли, почувствовал – сейчас обмочится. Увидел круглосуточный шиномонтаж. Мужики, пустите в сортир. Ворвался в кабинку, кое-как стянул штаны, с подвывом отлил. Умылся. Вода из-под крана пахла совсем иначе, чем в лесу, – теплым подвалом и тухлым яйцом.
Одиннадцать вечера, мужики сказали. Ну хоть не среди ночи припрется. До Гашека по прямой, мимо хрущевок и зеленого в клеточку новостроя, через перекресток, где ларек с шавермой, а на следующем, когда упрется в трамвайные пути, налево. Или направо? Налево, точно налево, вдоль торгового центра. Вот тот панельный домина. Квартир, наверное, сотни. Какой это подъезд с торца, четырнадцатый? А какой нужен? После полудюжины изнурительных пятиметровок от подъезда к подъезду Нельсон отыскал на табличке номер Лилиной квартиры. К домофону не подошла – до нее добрались? Нет, нет, просто никого не ждет. Он рухнул на дворовую скамью. Первый этаж, колотиться в окно? Караулить кого-нибудь из соседей? Зачем же, если карман куртки оттягивает связка универсальных ключей, которой он пользовался для волонтерских расчисток в парадных. Всегда при себе.
Ввалился в подъезд, надавил на звонок и сразу, на последнем издыхании, крикнул, – я это, я. Впусти, пожалуйста.
Открыла. Глазища огромные, встревоженные, на висках пушатся завитки. Босоногая, в его старой растянутой тельняшке с заштопанными прорехами. Нельсону тут же – самую капельку – полегчало. Она в порядке. Пока.
– Что случилось? Как ты здесь оказался? – принюхалась подозрительно. – Ты что, пьяный?
Ох, если бы пьяный.
– К тебе никто не приходил? Не угрожали? Субъекты никакие не крутились, в подъезде, во дворе? Один седой как соболь, второй с хвостиком на башке, – Нельсон покачнулся и схватился за стену, сорвав с креплений какие-то чеканки. Явно хозяйские, висевшие в коридоре «для красоты». – Нам надо срочно тебя спрятать.
Лиля недоверчиво нахмурила брови.
– Что ты несешь? Какие субъекты? Нет, точно пил опять! – брезгливая складка исковеркала ей рот. – Зачем пришел?
– Да не пил я. Не пахнет, проверь. Ты только не волнуйся, ко мне пришли люди от Ворошилова. Побили. Картина… Они сказали… – Из горла попер болезненный ком. – Где ванная?
Лиля указала на дверь. Не успев дойти до раковины, Нельсон выхаркал кровавую слизь на кафельный пол. Хотел закрыться, но задвижки не было. Пробормотал:
– Я сейчас уберу…
– Господи! Не надо, пойдем в комнату, пойдем, – потянула. – Тебе нужно сесть. Сюда, – она уложила Нельсона на узенькой одноместной тахте. – Давай куртку сниму. Где болит? Подожди, принесу воды.
Вот где, значит, она обитала все это время. Обитала – громко сказано, конечно. Ее личное обжитое пространство ограничивалось тахтой. Половину комнаты отожрала уродливая югославская стенка, начиненная всяким чуждым Лиле барахлом. Боевики и мелодрамы на видеокассетах, пестрая книжная серия «Библиотека советской фантастики», кипы завернувшихся по краям журналов с выкройками. За раздвижным стеклом – благообразный графин, окруженный хороводом игривых рюмочек. Еще пару квадратных метров занимал задастый телевизор-видеодвойка со встроенным проигрывателем. Даже письменного стола не было, Лилины учебники ровными равновеликими стопками громоздились на подоконнике. Где она занималась, пока училась, на кухне, что ли? Нельсон через силу повернулся и увидел, что обои в невнятный цветочек над изголовьем сплошь завешаны карандашными и масляными зарисовками: тот самый оркестрик на сцене, пышная сдоба, куриные окорочка. И, рядышком, клейкий стикер – броский, посторонний, в сравнении с эскизами инородно канцелярский. Кривенькая надпись, словно вывел ребенок: «Тебя у тебя не отнимет никто».
– Так что с картиной? – Лиля вернулась в комнату со стаканом подрагивающей воды и села на тахту. – Ты начал рассказывать, перед тем как… ну…
– Да хрен с ней, с картиной, ты слышишь, нам надо тебя куда-то перевезти! – Нельсон неуклюже дернулся, чуть не сверзившись с тахты, и поставил стакан на пол. – Они знают этот адрес. Может, к родителям вернешься во Всеволожск?
– Ни за что! – в ее упрямом голосе прорезалось отчаянье. – Да объясни ты по-человечески, в чем дело?!
– Картина – подделка. Так они, по крайней мере, утверждают. И требуют с меня либо деньги, либо оригинал, – Нельсон поморщился. – Я в толк не возьму, как это могло произойти? Во-первых, как фальшивка могла оказаться в особняке? Во-вторых, даже если там действительно была подделка, я не верю, что Савва бы ее не распознал. К нему тоже, видать, приходили. Он исчез. Поэтому и говорю, тебе надо отсюда уехать. И не к родителям, тот адрес вычислят на раз.
Лиля вдруг спрятала лицо в ладонях.
– Прости, – выдохнула, – это я виновата…
– Ты чего, да ну брось, – Нельсон приподнялся, силясь не обращать внимания на глухую, нестерпимую боль в животе. Попытался обнять, но сумел лишь приложиться щекой к выпирающей лопатке. – Думаешь, из-за реставрации? Слишком сильное поновление?
– Да нет же. Копию написала я. Сначала чисто ученические наброски, вот такие, – Лиля оторвала руки от покрасневшего лица и вскинула на стену глаза, полные слез. – Нас ведь учили в академии, даже курс отдельный был по копированию старых мастеров. Чтобы лучше прочувствовать их манеру… – шмыгнула, из носа у нее текло. – А Савелий Петрович как-то заметил, похвалил, и… попросил подготовить дубликат. На продажу.
Чепуха какая. Нельсону померещилось, что он по-прежнему в бессознанке валяется под деревьями. Небось побили по голове, вот и галлюцинирует.
– Но зачем? – прошептал. – Как?
Лиля тоненько икнула и разрыдалась:
– Он поклялся, что через несколько лет пе-передаст… оригинал государству. Чтобы холст… в итоге попал… в му-музей… как я хотела. Ты не думай… У меня были мысли признаться тебе, но я обнаружила вазы…
У Нельсона защемило слева в груди.
– И решила, не мудрствуя лукаво, со мной порвать. Нашла достойный повод… Значит, все это организовал Савва. Постой, то есть ты знала, что он хочет меня подставить?! Я же выступал на сделке продавцом! Забирал у тебя ящик с картиной в день продажи!
– Нет, нет! Он уверял меня, что будет представлять интересы анонимного продавца. Я ду-думала, ты ему картину просто поможешь донести, деньги забрать, не знаю… Да, я сейчас себя слушаю и не понимаю, как могла повестись. Но он так уверенно го-говорил… – всхлипывала она, размазывая по щекам соленое вперемешку с осклизлым. – И бизнесмена-то он знает как облупленного… Типа тот считает себя суперэкспертом и не станет привлекать сторонних оценщиков, а на побегушках у него дилетанты. И выставлять не захочет, мороки много. Через пару лет вообще забудет, что у него эта картина в собственности. Наиграется, купит новые, – Лиля сморгнула слезинку и ущипнула себя за распухший нос.
– Ну видишь… Ворошилов таки попытался выставить картину. Ошибся наш доцент. Тот еще знаток. В искусстве разбирается лучше, чем в людях, – съязвил Нельсон, соскользнув головой с подушки.
Чувствовал, что его покидают силы. Другой бы на месте Нельсона непременно разозлился на Лилю – за ложь, за предательство. Но он не злился. Хорошо представлял, как много значила для нее похвала великого и прекрасного Савелия Петровича. Как верила девочка его велеречивым обещаниям. И как несложно тому было воспользоваться ее талантами в своих целях. После сделки Нельсон уже ничему не удивлялся. Теперь и у Лили кумир упал с пьедестала. Возможно, с более высокого, чем у Нельсона.
– Может быть, Савва-то как раз предполагал, что подделка раскроется быстро, – вслух рассуждал он. – Поэтому тряс с меня деньги. Я тебе не говорил, чтобы не ронять в твоих глазах авторитет начальника. А он тем временем стелил соломку. Порешал с издательством, приготовился опубликовать монографию, затаиться и переждать. Потом сбыть по-тихому другому
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Записки электрика, или Собаки и люди. Фрагмент романа - Денис Ядров - Прочий юмор / Юмористическая проза
- Поймать Тень - Кира Стрельникова - Любовно-фантастические романы
- Предназначенная (СИ) - Полина Чупахина - Любовно-фантастические романы
- Герои людоящеров (фрагмент) - Маруяма Куганэ - Прочее