Парадокс Тесея - Анна Баснер
- Дата:10.07.2025
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Парадокс Тесея
- Автор: Анна Баснер
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проснулся сегодня только к полудню, разбитый, никчемный. Ненавидел себя. Сунулся в ванную, выдвинул из-под раковины ведро, вытряхнул оттуда ветошь и резиновые перчатки, поставил под кран, крутанул вентиль. Струя холодной воды жестко ударила по дну. Задержал дыхание, обрушил десять литров на голову. Ошеломленно поморгал, вылез, оскользнувшись, на коврик. Бледный, весь в гусиных пупырках, растер кожу полотенцем до красноты. В спешке оделся, без аппетита набил желудок золотистыми, с пылу с жару, бабушкиными гренками. Накинул куртку, побежал в ближайший салон сотовой связи, восстановил основную симку. Номер Нельсона был, ожидаемо, недоступен. После непродолжительных колебаний Глеб все-таки позвонил Лиле. Сбросила. Дважды. Черканула: «Мы в штабе». Мы? На шее Глеба словно ослабили петлю. Лиля не написала бы «мы», будь она без Нельсона. Он свернул к метро. Опять сбросила. Глеб написал: «Я еду».
* * *В коммуналке Глеба встретил Нельсон. Целый. Даже, кажется, невредимый. Нет, не вполне: в теле его появилась какая-то неестественная увечная асимметрия.
– Ты живой? – проблеял Глеб, пряча глаза. – Я виноват. Прости. Готов искупить. Как угодно…
Широкая ладонь легла на плечо.
– Не убивайся ты так, – добродушно прокряхтел Нельсон, – до свадьбы заживет. Ты ничем не мог помочь. Пойдем.
Шагал он тоже чуть иначе, как будто одна нога у него стала короче другой.
– Правда, я сделаю все, что скажешь, – говорил в коридоре Глеб, походя выпутываясь из куртки. – Что им нужно от тебя? Это от черных застройщиков, да? Пытаются остановить реставрацию?
Нельсон притормозил.
– Не совсем. Считай, я задолжал кое-кому, – ответил, помолчав. – Но не хочу это больше обсуждать.
Коллекторы, смекнул Глеб. Теперь понятно. То бишь ничего, конечно, непонятно, но этого объяснения ему показалось достаточно.
В штабе было так накурено, что не видать потолка. У Лили глаза опухшие, заплаканные. Лидия Владимировна, подперев рукой подбородок, опечаленно смотрела куда-то в окно на разлинованное проводами безоблачное вешнее небо. Глеба вновь захлестнуло чувство вины. Слабак ничтожный. Подвел их всех. Он поплелся к столу и налетел на чемодан, взявшийся форменно из ниоткуда. Навернулся, увалень.
– А ты, кстати, можешь кое-что для нас сделать, – Нельсон, крякнув, помог Глебу встать и поднять чемодан. – Эти товарищи пригрозили нанести визит Лиле. Знают, что мы пара. Надо, чтобы она недельки две пожила где-то в другом месте. И желательно не одна. Скорее, как мера предосторожности. Не волнуйся, «жилеты» им не сдались, только мы с Лилей. Мы, честно, думали просить Лидию Владимировну, но не хотелось бы напрягать.
– Конечно! Не вопрос! – воспрял духом Глеб.
Ну слава богу. Как-то, пускай чуть-чуть, но сможет загладить вину. И бабушка будет рада. Конечно, это не то же самое, что вырвать Нельсона из лап бандитов. Интересно, если бы Глеб встретился с ними снова, смог бы он поступить иначе? Хочется надеяться, что да.
– Бабушка будет рада, – прибавил он вслух. – Наконец найдется кто-то, кого она сможет откормить.
Лиля в сомнениях заерзала, скрипя стулом:
– Может, чтобы никого не обременять, все же проще посуточно снять студию какую-нибудь. Ну как Денис арендовал, приезжая из Москвы, хоть ту же самую, на Казначейской. Нельсон еще хотел там что-то почистить в парадной. Помнишь, ты…
По коридору прокатился, перебив ее, дикий душераздирающий крик. Следом раздался тупой звук, какой бывает, когда опрокидывается стул, которому избыточно понавешали на спинку одежды.
Перепуганные обитатели коммуналки, тихо-мирно коротавшие воскресенье дома, повыскакивали из комнат: голопузый забулдыга Семеныч в трениках и шлепанцах, на груди его синела оплывшим чернильным контуром трехглавая церквушка; склочная мамаша Лобанова в байковом халате, к вороту которого она приколола драгоценную брошку (от одного вида бабенки у Глеба сомкнулись челюсти); полненькая студентка Первого меда со стеклянным взглядом – когда Глебу приходилось встречать ее в местах общего пользования, та шевелила губами, будто без конца что-то заучивала; две немолодые женщины в розовом, сутулые, как вареные креветки, казались сестрами, но на самом деле, по словам Лидии Владимировны, мать и дочь. В этом небывалом коридорном столпотворении Глеб не сразу заметил Николая Васильевича – пожилого, жившего бобылем соседа – на полу, без сознания, в кальсонах и майке, лишь слегка прикрытого неким подобием искромсанной шерстяной накидки. Вернее, пальто.
– Что стоишь – резину тянешь, докторица, посмотри, что с ним, – дохнул перегаром Семеныч моментально съежившейся студентке.
Под взбудораженный многоголосый гул оробевшая девушка, нервно оглядываясь, подсела к недвижимому Николаю Васильевичу. Неуверенно, точно пробовала лапкой воду, пощупала ему запястье и сонную артерию, наклонилась ухом к бескровному лицу.
– Не дышит, – свела брови, что-то неразборчиво добавила, потом вдруг вскрикнула: – Нитроглицерин! Дайте нитроглицерин!
– Какой нитроглицерин, деточка, у него сердце остановилось! Как ты ему дашь? – раскритиковала ее одна из креветочных дамочек. – Откачивать нужно, – повернулась к другой розовой и во всеуслышание объявила: – И они еще нас потом лечить будут!
Заалевшая студентка стащила с пациента растерзанное пальто и неверными движениями скрутила в неряшливый валик (Глеб опять подивился, как можно было довести одежду до столь плачевного состояния), подложила Николаю Васильевичу под длинную шею, запрокинула ему голову. Содрогнувшись, нажала пухлыми пальчиками на подбородок. У лежачего раскрылся слюнявый рот с запавшим языком, обложенным желтым налетом. Девица обреченно заозиралась по сторонам.
– Сначала же сюда давить надо, да?.. – указала на жидкие волосины, выбивавшиеся из выреза майки.
Не получив от пришибленных зрителей ни помощи, ни рекомендаций, набрала воздуха, сложила ладошки в замок, да как налегла Николаю Васильевичу на хрупнувшую грудину – усилия, верно, хватило бы, чтобы раздавить дыню.
– Ребра покойнику сломала, колбаса ты докторская! – запричитала мамаша Лобанова. На шее и щеках стервы играл нездоровый румянец. Из-за ее спины при слове «покойник» тут же высунулись проказливые мордочки. – А ну брысь в комнату! Все! – прикрикнула на мальчишек.
Несчастная студентка отскочила прочь от бездыханного тела и, шандарахнув дверью, скрылась в своей комнате, откуда вскоре послышались сдавленные рыдания. Целую минуту никто ничего не делал и не говорил, но затем, словно по щелчку, коллективный паралич, вызванный чужой смертью, прошел, и все разом принялись толкаться, гомонить, суетиться, утирать слезы, вызывать врачей, переругиваться, спорить, надо ли скорую или сразу полицию. Глеб тоже было заметался в общем исступленном вихре – как, как помочь? – но Лидия Владимировна скомандовала:
– Стоп. Так, Глебчик, бери Лилю, чемодан, и езжайте. И без вас народу полно, врачи сейчас приедут. Митя, а ты пока останься со мной, – адресовалась она к Нельсону, – мы еще помозгуем нашу ситуацию.
– Может, кому-то надо сообщить? Родственникам? На службу? Он работал где-нибудь? – уточнил Глеб на всякий пожарный.
– В Центральном государственном архиве, – хором произнесли Лидия Владимировна с Лилей и удивленно переглянулись. – Нет, Глебчик, ничего не надо, – продолжила старушка. – Вот ведь, пальто порезали, нелюди… загубили… А я, дура, еще подумала утром и не предостерегла… Да я не вам, идите, идите!
Глеб прорвался к выходу с чемоданом, пытаясь в неразберихе ненароком не наступить и не наехать колесиками на бедного Николая Васильевича. Лиля задерживалась. Поразмышляв, Глеб достал телефон. Напечатал одним пальцем: «У нас с Нельсоном дело образовалось, я, может, попрошу тебя помочь Ежи на реабилитации вместо меня. И пригляди, плз, за особняком». Отправил нехотя Кире.
– Бабка-то ваша тоже долго не протянет. Связалась с тобой, сученыш, – услышал мерзопакостный шепоток. – А сосед-то из-за тебя помер. И я в шкафу чуть богу душу не отдала. Да ты террорист. Гнездо анархистское тут свили, понимаешь.
Поднял глаза от экрана. Лобанова. Глаза навыкате, вся трясется. Брошку на халате дергает. Что за пургу несет, чокнутая, с какого перепуга? Молчи, молчи, велел себе Глеб. Не провоцируй.
– Извините, я пройду? – обратилась к ней сзади Лиля.
Лобанова посторонилась и, смерив Глеба напоследок безумным взглядом, возвратилась к соседям.
По дороге к метро Глеб с Лилей не могли найти слов. Да и о чем тут говорить? Ничто так не тяготит, как внезапная кончина, пусть малознакомого человека. Ничто так не напоминает о неизбежности собственной смерти. Лиля с виду была подавлена даже больше Глеба. Вероятно, сказывалось, что она пересекалась с Николаем Васильевичем в архиве. Перебирает в мыслях
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Записки электрика, или Собаки и люди. Фрагмент романа - Денис Ядров - Прочий юмор / Юмористическая проза
- Поймать Тень - Кира Стрельникова - Любовно-фантастические романы
- Предназначенная (СИ) - Полина Чупахина - Любовно-фантастические романы
- Герои людоящеров (фрагмент) - Маруяма Куганэ - Прочее