Форма входа
0/0
Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
- Дата:27.10.2025
- Категория: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза
- Название: Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы
- Автор: Аттила Йожеф
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф. Жанр: Классическая проза / Поэзия / О войне / Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф:
отсутствует
Читем онлайн Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
был преподавателем математики. И его глубоко интересовало: почему, дойдя до алгебры, четырнадцатилетние души пасуют перед буквенными символами? Почему не могут сразу решать с помощью букв то, что играючи делают с цифрами? Он разработал серию примеров и вопросов, стенографировал ответы, чтобы проследить, где начинается колебание мысли, головокружение, обрыв.
Он записывал, чуть ли не протоколировал ответы, которые начинались смело или неуверенно, но всегда в конце концов прерывались, и его эксперименты были точны, как рентгеновские снимки. Стоило лишь взглянуть на них, и тотчас бросался в глаза очаг болезни.
А потом он заметил: ребята страдают от этого просвечивания, теряются, их парализует сильный свет. Его страсть испытателя чуть ли не обжигает их. Он довел почти до обобщений волнующие эксперименты… И бросил. Продолжать он не мог — нельзя врезаться в живой организм ножом прозектора. Он почувствовал свою жестокость. Это относилось ко времени, когда его прозвали Выжималой. Он отступил, словно и сам поранился. Он молчал и терзался искушениями. Пока на прошлой неделе… Опять он осознал слишком поздно.
На прошлой неделе он внезапно подверг испытанию честность своего класса, второго класса «А».
*
Автобус они оставили в Дёмёше.
По проезжей дороге с синими туристскими знаками, по вырубленному, безотрадному лесу они углубились в долину Кешерювёлдь.
Дорога поднималась довольно круто, но у Кунце легкие справлялись с подъемом, он даже тут орал.
— Теперь ты уже высоко держишь сахар!.. Слышишь, Рашони?.. Теперь ты уже высоко держишь сахар!..
Что может означать эта дурацкая фраза? И зачем ее надо кричать дважды на весь свет? К счастью, они дошли до разветвления долины: отсюда прямо к вершине Предикалосека вела скверная, каменистая тропинка, и Кунце отправился с теми, кто вместо проезжей дороги выбрал утомительную тропу. Его голос слышался теперь уже издалека:
— Спишь? Спишь?
Конечно, он и это повторил дважды.
Удаляющуюся группу вел его коллега Секереш, преподаватель венгерского языка.
Некоторое время они еще оставались в долине, потом у охотничьего домика свернули на охотничью тропку. Серпантинная лента тропы, еще один серпантин, потом плоский хребет Кешерюшгеринца. Здесь он остановил мальчиков.
— Посмотрите вокруг, ребята!.. Это даст уже некоторое представление о том, какой вид ожидает нас на Предикалосеке.
Кое-кто из мальчишек защелкал языком от восхищения. Это раздосадовало учителя, и он тотчас же двинулся дальше. Две минуты спустя щелканье стихло, ребята заметили, что он сердится. Он спешил вперед, они молча следовали за ним. Придерживаясь синих указателей, они за полчаса добрались до вершины Предикалосека. Группа Секереша прибыла туда значительно раньше и теперь приветствовала их криками сперва врозь, потом скандируя хором. Греци трубил в детский рожок.
Они посмотрели вниз — перед ними раскрылось утопающее в солнечном свете Дунайское ущелье.
— Драматическая красота! — сказал учитель.
Но почти никто не обращал на него, внимания, только Блашкович повторил:
— Драматическая красота…
От этого учитель расстроился.
Они стояли над пылающей рекой, под ними раскинулась глубокая, прохладная зелень долины.
Секереш едва успевал отвечать на вопросы.
— Господин учитель, что это?
— Вершина Надь Галла.
— А тот тройной конус?
— Гора Шошхедь.
— А вон там, совсем позади?
— Надь Иноц… Чованьош… Хидегхедь…
Он отошел в сторонку. Мальчики сейчас так кричали, были так счастливы, пылание реки отражалось в их глазах, но все они, все до одного провалились на испытании честности! Все, все до единого! Он бросил сигарету, она показалась ему горькой.
*
Ох, это испытание… Оно было до жестокости просто.
Он начал урок с раздачи таблиц, размноженных на машинке. На каждом листке был один и тот же цифровой квадрат: в семи рядах по семь чисел, от единицы до сорока девяти, но разбросанных в беспорядке.
— Задание такое, — объяснил он, — найдите в квадрате единицу, затем двойку, тройку и так до сорока девяти, — и каждую зачеркивайте, строго придерживаясь порядка. Посмотрим, кто закончил быстрее всех, кто вторым, третьим, десятым и, наконец, кто окажется замыкающим.
— А что вы узнаете, господин учитель? — спросил Ленард.
Ленард не принадлежал к числу нахалов, только всегда любопытничал.
— Опять любопытничаешь? — обратился он к нему. — Хорошо, я скажу. Так вот, я узнаю о многом. О вашей способности ориентироваться. О быстроте реакции. О чувстве математической уверенности. И подобное…
Он лгал. Он хотел узнать совсем другое.
— Словом, все меня поняли? — Он лгал, и от этого у него першило в горле, пришлось откашляться. — Кто окончит, встанет и скажет: «Я готов!».
Он оглянулся. На него смотрели ничего не подозревающие глаза.
— Итак, приступим… Начали!
Он встал у доски, повернулся к ребятам спиной, глянул на ручные часы и, взяв в руки мел, стал ждать.
Первое «готов» прозвучало через четыре минуты. Это был Кунце, ловкий, сообразительный Кунце. Учитель быстро написал на доске его имя. И теперь посыпалось, затрещало множество «готов», «готов», «готов». Последним оказался Блашкович. Все смеялись над тем, что отстал хороший ученик. Учитель тоже смеялся. Он не любил Блашковича. Он был сонным, прилежным, надежным, но бесцветным, как вода.
— Ребята, внимание! — учитель прервал галдеж. — Сейчас последует вторая часть задания. Более трудная… Сейчас вы получите по десять цифр в десяти рядах, словом всего сто. Они тоже беспорядочно разбросаны. Задача такая же… Вычеркивать цифры по одной от единицы до сотни. Кто будет готов, заявит.
Йене Барчаи. Пейзаж.
Дюла Конфар. Голова женщины.
Он роздал квадраты и добавил:
— Первый тур был проведен для тренировки, а сейчас начнется настоящее испытание. Интересно, как вы сдадите экзамен. Будьте внимательны, я очень многое узнаю о вас…
Он снова повернулся к ним спиной, но теперь стал у окна. Яростно светило апрельское солнце, в стекле отражались бледные контуры мальчишечьих голов. Это было похоже на недодержанную фотопленку. Но все-таки он хорошо различал быстро двигающиеся карандаши… Он видел, как более осторожные иногда поднимали глаза и тут же успокаивались, видя, что он все еще стоит к ним спиной… Казалось, он слышал, как они спотыкаются о препятствия, как прибавляется темп, вспыхивает волнение — карандаши уже бегали… Бегали и обманывали.
Первым закричал Греци:
— Готов!
Учитель взглянул на часы — за пять минут Греци покончил с квадратом из ста цифр. Он подошел к парте мальчика: все сто цифр были зачеркнуты. Еще трое заявили: «Готов!» Тогда он раздраженно сказал:
— Всем прекратить! — и тотчас же повысил голос. — Ты не понял меня, Рашони? Положи карандаш! Всем оставить работу!
Кое-кто еще продолжал черкать.
Учитель быстро собрал листы бумаги и, словно они были заразными, скрутил их, ощущая тошноту и отвращение.
Жульничали все, кто нагло, кто осторожно, кто
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф бесплатно.
Похожие на Вехи. Три десятилетия в зеркале венгерской литературы - Аттила Йожеф книги
- Сказки народов мира - Автор Неизвестен -- Народные сказки - Детский фольклор / Прочее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Холодный крематорий. Голод и надежда в Освенциме - Йожеф Дебрецени - Биографии и Мемуары / Публицистика
- Пути и вехи. Русское литературоведение в двадцатом веке - Димитрий Сегал - Языкознание
- Собирается буря - Уильям Нэйпир - Историческая проза
