Форма входа
0/0
Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
- Дата:22.11.2024
- Категория: История / Публицистика
- Название: Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1
- Автор: Игал Халфин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин. Жанр: История / Публицистика. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин:
Масштабный исследовательский проект Игала Халфина посвящен ключевому ритуалу большевизма – критическому анализу собственного «я», перековке личности с помощью коммунистической этики. Анализируя процесс этой специфической формы самопознания, отраженной в эго-документах эпохи, автор стремится понять, как стал возможен Большой террор и почему он был воспринят самими большевиками как нечто закономерное. Данная книга – вторая часть исследования, которая отличается от первой («Автобиографии большевизма») большим хронологическим охватом (повествование доходит вплоть до 1937 года) и основывается преимущественно на материалах сибирских архивов. Герои этой книги – оппозиционеры: рядовые коммунисты, крестьяне с партизанским опытом, подучившиеся рабочие, строители Кузбасса, затем исключенные из партии и заключенные в лагеря как троцкисты или зиновьевцы. С помощью их эго-документов и материалов контрольных комиссий 1920‑х годов Халфин прослеживает внутреннюю логику рассуждений будущих жертв Большого террора, а также те изменения в языке и картине мира, которые сопровождали политические и идеологические трансформации постреволюционной эпохи. Игал Халфин – профессор департамента истории Тель-Авивского университета, специалист по ранней советской истории, теории литературы и кино.
Читем онлайн Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– не Сталин, а Троцкий, в новой версии через семь лет – не ангел смерти, а его жертва.
Как и в случае с коллажем «Извлечение корня», фактура коллажа вряд ли предполагает его тиражирование и даже демонстрацию посторонним – основные вырезки фигур сделаны Радеком из газет, формат работы относительно небольшой, выполнена она очень небрежно. Как и в большинстве остальных коллажных работ Радека, материалом служили «отходы производства». Как и Николай Бухарин, Карл Радек уже в ранних 1920‑х освоил технологию производства рабочих черновиков с включением и комментированием в них уже напечатанных текстов, известную сейчас как «copy-paste», – в ряде мемуаров упоминается московская квартира Радека, пол которой буквально засыпан обрезками газет и журналов, неизбежно появляющихся при такой технологии работы. Если множество других коллажей Радека этого времени выглядят как макет детской книжки, то этот коллаж меньше по формату – более всего он напоминает бумажную иконку, обыденный предмет русского быта этих времен.
Точная датировка этого коллажа невозможна. Сюжет, в котором Троцкий и Зиновьев уже являются политическими трупами, по логике, следует относить к концу 1927 года. При этом рисунки-основы коллажа идентифицировать не удалось, а фотографии персонажей стереотипны, более раннего времени и использовались в советских газетах весь период борьбы с «объединенной оппозицией». Полная победа Сталина над оппозицией в сюжете коллажа, впрочем, иллюзия – семантика апокалиптического изображения видится гораздо более сложной. Радек, несмотря на происхождение из семьи евреев, – носитель христианской в своей основе культуры, в детстве и юношестве он – ассимилированный и весьма патриотично настроенный польский еврей с родным польским. Он прекрасно знает – ангел Апокалипсиса с трубой и холодным оружием есть всего лишь орудие Господа, или, в переложении на марксистский лад, абстрактная История. Сталин, говорит нам автор, не имеет значения: он для Радека – не обладающий, по сути, собственной волей инструмент классовой борьбы, которая может разворачиваться трагично и кроваво.
Апокалиптические нотки вопроса о построении социализма в отдельно взятой стране для Радека наиболее гармоничны именно в 1926–1927 годах, когда противостояние ЦК и оппозиции можно было считать сложным, но рабочим моментом. Если же Радек в коллаже в формулировке не «к вопросу», а к «истории вопроса» о социализме в отдельно взятом СССР (и, следовательно, отмене идей «перманентной» и во всяком случае «всемирной» пролетарской революции, для Карла Радека в первую очередь – дела всей жизни) имеет в виду именно выступления Сталина перед рабочими более чем годичной давности, все становится на свои места[1834]. Радек напоминает воображаемому зрителю, что за теоретическим вопросом бухаринского «закона неравномерности капиталистического развития», вроде бы поддерживаемого Лениным в 1916 году, стоят проблемы для Советского государства предположительно экзистенциальные. Спор о том, стоит ли СССР больше усилий тратить на международную политику или на внутренние преобразования, напоминает Радек, имеет слишком высокую цену – неважно, победит ли Сталин, он бессубъектен и, по существу, представляет собой лишь послушный инструмент высших сил, тогда как речь идет о судьбах этого мира.
В общем, границы между творчеством «для себя», «для узкого круга» и «на публику» в коллажах Радека – вопрос открытый. Скорее всего, он и сам не знал ответа на этот вопрос – но не шутить при этом не мог, хотя это был юмор и профетический, и висельный.
Тем не менее сама по себе техника фотомонтажа неплохо маркирует Радека как носителя сугубо большевистской идентичности. Коллаж, как и все потуги авангарда, предполагает активного субъекта, субъекта, который вмешивается в действительность, сам связывает ее различные манифестации, додумывает связь между, казалось бы, разрозненными вещами, как и требуется от марксиста. Коллаж, как и монтаж Кулешова, предполагает сопоставления различных пространственных локаций. Так, зритель в работе Радека должен сравнить западные страны с СССР 1920‑х годов и уловить возможные сходства, перемещаясь в пространстве текста по подчеркиваниям и переключаясь на фотомонтаж. Также надо отметить присутствие времени, движения, вообще лежавшее в основе фотомонтажа и у Родченко, и у Клуциса, и в фотомонтажных кадрах фильмов Дзиги Вертова. Строя новое общество, коммунизм буквально монтирует, вырезает и склеивает его из разных составляющих старого мира. Политическая ситуация 1920‑х предельно динамична, ведь история еще только вырабатывается, а значения слов и вообще элементов текста (в широком смысле) не зафиксированы. Зритель в это время вполне мог считать себя вправе вслед за автором коллажа перемонтировать слова или изображения Сталина, Орджоникидзе – да кого угодно, хоть бы и Ленина, – составляя свой идеал правильного вождя. Вождем этим вполне может быть в том числе Карл Радек: фигура Сталина, говорит он своим странным и болезненно обаятельным творчеством, необязательна.
Общий для оппозиции того времени троп – объявление Сталина, этнического грузина, «дикарем», а его окружение «глубоко невежественным», находит место и в фотомонтажах Радека. Это коллаж (имеется в двух экземплярах) «Балет-феерия на „Красном Треугольнике“» (ил. 61 на вкладке), изображающий Сталина с соратниками-туземцами в набедренных повязках и с дубинами, пляшущими воинственный танец в Театре Юных Зрителей.
В коллаже «Так в ненастные дни собирались они…» (ил. 62 на вкладке) Сталин и соратники, те же туземцы с огромными ножами в руках, собраны у огромного котла над связкой дров – явно для каких-то людоедских затей.
Среди руководства туземного племени угадываются практически все члены Политбюро 1926–1927 годов, которых Радеку удалось найти и вырезать в текущей прессе: пародируется, собственно, его заседание, по итогам которого должен состояться подготовительный этап людоедского акта, – большой котел, в котором, очевидно, сварят идейных оппонентов партийного большинства, уже на сцене, пиршество – позже. Интересно в данном коллаже собрание лиц. В «тройке» со Сталиным его секретарь Товстуха (чье лицо крупнее всех остальных лиц – возможно, Радек имел в виду презираемую им аппаратную «власть секретаря», предоставляемую «доступом к телу» Сталина) и, возможно, Серго Орджоникидзе. Во втором ряду «племени» узнаются Рыков, Зиновьев (чья голова вырезана из какой-то случайной карикатуры), возможно, на вырезанных портретах Ворошилов в необычном ракурсе и Рудзутак. Впрочем, в оригинале эти портреты очень мелки, и важно то, что Радек на месте ряда исходных «дикарей» не приклеил вообще ничьих портретов. Видимо, не нужно искать сложной логики автора в подборе портретов – в племени все, кроме очень задумчивого Сталина (а если вспомнить предыдущий коллаж, и сам Сталин для композиции Радека не важен – он, в конце концов, выступает лишь как символ Политбюро, в дикаре не так важна личность, как занимаемое центральное место), на одно лицо, они случайны – недаром все тела совета племени выглядят, как и их ножи, совершенными копиями.
Вероятно, через этот коллаж мы можем заглянуть в самоощущение Карла Радека. Несмотря на свою сильную вовлеченность во внутриполитические дела в
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин бесплатно.
Похожие на Автобиография троцкизма. В поисках искупления. Том 1 - Игал Халфин книги
- Автобиография большевизма: между спасением и падением - Игал Халфин - Публицистика
- Корни сталинского большевизма - Александр Пыжиков - История
- Литературный текст: проблемы и методы исследования. 7. Анализ одного произведения: «Москва-Петушки» Вен. Ерофеева (Сборник научных трудов) - Сборник - Языкознание
- "Фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Булаев Вадим - Попаданцы
- Как организовать исследовательский проект - Вадим Радаев - Прочая справочная литература
