Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934 - Олег Кен
- Дата:20.06.2024
- Категория: Научные и научно-популярные книги / История
- Название: Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934
- Автор: Олег Кен
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
11 июня 1934 г.
Опросом членов Политбюро
30/20 – О визите в Польшу.
Разрешить НКВМ посылку в Гдыню в конце июля 1934 г. кораблей Морских Сил Балтморя в составе линкора «Марат» и 2-х эсминцев под флагом нач. ВМС РККА т. Орлова.
Выписки посланы: т.т. Ворошилову, Крестинскому.
Протокол № 9 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 26.6.1934.– РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 16. Л. 101.
Рассматриваемое постановление по существу завершало почти полугодовое обсуждение обмена дружественными визитами между военно-морскими силами СССР и Польши[1555].
10 июля Политбюро опросом утвердило решение о назначении руководителем посылаемой в Польшу делегации (эскадры Морских сил Балтийского моря) командующего Балтийским флотом Л.М. Галлера[1556]. В беседах с польскими представителями оно мотивировалось тем, что должность Галлера примерно равнялась чину адмирала Унруга, который должен был возглавить польскую морскую делегацию, прибывающую в СССР в июле 1934 г., тогда как статус Орлова был сравним с положением вице-министра. 20 июля временный поверенный в делах Польши в СССР сообщил НКИД о ее согласии с изменением предшествующей договоренности[1557].
Визит советских военных кораблей в Гдыню состоялся 28 июля – 1 августа 1934 г.
15 июня 1934 г.
Опросом членов Политбюро
72/62 – Об экономических отношениях с Эстонией и Латвией.
Создать комиссию в составе т.т. Микояна (созыв), Стомонякова и Розенгольца для рассмотрения вопроса об экономических отношениях с Эстонией и Латвией. Срок – 5 дней.
Выписки посланы: т.т. Микояну, Стомонякову, Розенгольцу.
Протокол № 9 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 26.6.1934.– РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 16. Л. 102.
Вопрос о торговых отношениях с Латвией был поставлен перед Сессией еще в середине мая 1934 г., но по неизвестным причинам, не был включен тогда в повестку дня. Стомоняков просил полпреда С.И. Бродовского прислать данные, «указывающие, что мы в Латвии получаем более высокие цены за товары, чем за границей»[1558]. В то же время торгпредство в Риге направило в сектор торгпредств НКВТ и полпреду С.И. Бродовскому информационное письмо о состоянии торговых отношений с Латвией. В нем констатировалось, что, если после подписания торгового договора и хозяйственного соглашения на 1934 г. в декабре 1933 г. латвийская правительственная комиссия по выдаче контингентов на ввоз товаров в Латвию относилась благосклонно к советскому экспорту в надежде (не оправдавшейся) на широкие закупки латвийских товаров, то с конца февраля эта комиссия стала категорически отказывать в выдаче каких-либо контингентов вообще[1559]. Всего в первом полугодии 1934 г. латвийский экспорт в СССР составил 235 тыс. руб.[1560] Состояние советско-эстонских торговых отношений было не лучше. Вопрос на Политбюро был поставлен по настоянию НКИД, оценивавшим ситуацию в торговле с Эстонией и Латвией как катастрофическую. Хотя комиссия Микояна и должна была вынести свое решение в течение 5 дней, однако лишь в начале июля в ее работе, как писал Б.С. Стомоняков полпреду в Эстонии Устинову, наметилась «тенденция к расширению наших закупок» во втором квартале 1934 г. и в 1935 г.[1561]
Непосредственной причиной затягивания работы комиссии явилась болезнь А.П. Розенгольца. Судя по сделанному Б.С. Стомоняковым в письме Бродовскому замечанию, утвержденное правительством («как и следовало ожидать») решение большинства комиссии должно было вызвать разочарование и в Эстонии, и в Латвии[1562]. Следовательно, склонить Микояна на свою сторону НКИД не удалось.
25 июня 1934 г.
Опросом членов Политбюро
151/144 – О Прибалтике.
Принять предложение т. Литвинова о приглашении в СССР министра иностранных дел Эстонии Сельямаа и нового министра иностранных дел Литвы.
Выписка послана: т. Литвинову
Протокол № 9 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 26.6.1934. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 16. Л. 107.
Впервые договоренности о визите Ю. Сельямаа в Москву пытались достичь несколькими месяцами ранее. Предложение эстонскому министру «по своей личной инициативе сделал 21 марта в беседе с ним полпред А.М. Устинов[1563]. Предполагалось, что Сельямаа сможет приехать в Москву на подписание протокола о продлении пакта о ненападении к 3 апреля. Глава эстонского МИДа, сославшись на празднование Пасхи, выразил готовность приехать в мае, после того как Таллин посетит министр иностранных дел Швеции (о своей намечавшейся на май поездке в Варшаву он не говорил). Полпред обращал внимание руководства на тот факт, что Ю. Сельямаа не настаивал на совпадении по времени своего визита в Москву с приездом туда главы МИД Латвии[1564].
Данное решение Политбюро было принято через три дня после того, как Ю. Сельямаа вылетел с официальным визитом в Варшаву (22 мая) (на обратно пути он посетил Ригу). Приглашение было сделано польской стороной в самом начале мая. На аэродроме Сельямаа был встречен главой МИД Польши Беком, которого сопровождала супруга. Поскольку впервые со стороны Бека в отношении иностранного министра было проявлено такое уважение, пресса не замедлила особо подчеркнуть это. В Варшаве у эстонского министра состоялась беседа с Пилсудским. Польская сторона заверила гостя, что не будет чинить препятствий сотрудничеству прибалтийских государств, если только оно не будет происходить за счет виленского вопроса[1565]. Оценивая визит Сельямаа в Варшаву, полпред Устинов отмечал, что он был крайне необходим польскому правительству, так как Эстония осталась единственной опорой Польши в Прибалтике; при этом, он считал, что основным в польско-эстонских отношениях остается тесное военное сотрудничество. Совершенный Ульманисом переворот, по его информации, оценивался и в Варшаве, и в Таллине негативно, поскольку неизбежно вел к росту германофилии в Латвии, что ослабляло позиции Польши и мог повлечь ослабление союзнических отношений Латвии с Эстонией[1566].
Под новым литовским министром иностранных дел имелся в виду С. Лозорайтис, сменивший Д. Зауниуса при формировании А. Сметоной нового кабинета министров 11 июня 1934 г. (после неудачной попытки военного переворота в ночь с 6 на 7 июня). Однако идея с приглашением литовского министра иностранных дел возникла в Москве еще зимой, а в марте Зауниусу уже было передано приглашение; он предложил тогда отложить свой визит в связи с тем, что было неясно, удастся ли НКИД получить согласие на приезд эстонского и латвийского министров. При возвращении к этой теме в апреле 1934 г. ситуация для благоприятного отношения Каунаса к приглашению из-за переговоров с Польшей о подписании протокола о продлении пакта о ненападении изменилась для советской стороны не в лучшую сторону. В Москве придавали огромное значение быстрейшему подписанию протокола с Польшей, но в ходе переговоров ей пришлось пойти на значительные уступки польской стороне. Неделей ранее Б.С. Стомоняков предупреждал полпреда в Литве, что, «к сожалению, придется, видимо, пойти на подписание вместе с протоколом о продлении пакта, заключительного протокола, в котором наряду с заявлением, что у сторон нет никаких обязательств и связывающих их заявлений, противоречащих постановлениям мирного договора, будет также заявление, сводящееся к тому, что нота Чичерина (приложенная к советско-литовскому пакту 1926 г.) не может истолковываться как наше вмешательство в решение виленского вопроса». Б.С. Стомоняков признавал, что подобное согласие Москвы доведет существующее в Литве «сознание изоляции» до «сознания паники», усилит элементы, стремящиеся к соглашению с Польшей, и ослабит «позиции правительства Сметоны-Тубялиса[1567]. Незаинтересованность СССР в капитуляции Литвы перед Польшей обусловила очередное изменение советской позиции в отношении образования Малого прибалтийского блока; благожелательное отношение к литовской инициативе о политическом сближении с Эстонией и Латвией рассматривалось в тот момент времени в Москве как одно из средств, способных усилить международное положение Литвы и несколько ослабить ее недовольство по поводу «отказа» СССР от ноты Чичерина. 26 апреля литовскому посланнику Ю. Балтрушайтису был вручен советский меморандум, в котором выражалась поддержка литовской инициативе. В середине мая в Москве возникли опасения, что в Литве, по примеру Латвии, может произойти военный переворот. В 1 Западном отделе НКИД считали, что предвидеть в какую сторону «метнется литовская военщина, невозможно. Для усиления советских позиций в Каунасе было решено проинформировать Сметону о возможности выступления военных, а также, в очередной раз, пригласить в Москву Д. Зауниуса и начальника Главного штаба генерала П. Кубелюнаса[1568]. Вместе с тем, неопределенность внутриполитической ситуации в Литве вынуждала Москву не спешить с принятием принципиального решения о продаже Каунасу оружия, несмотря на обращение Сметоны. После упоминавшейся выше попытки переворота и Зауниус, и Кубелюнас лишились своих постов. Идея приглашения в Москву главы литовского МИДа не была оставлена в стороне: ослабление советского влияния сопровождалось возрастанием значения этого прибалтийского государства для внешнеполитических целей СССР, прежде всего в связи с переговорами о создании Малого прибалтийского союза и переговорами о восточноевропейском пакте о взаимопомощи. Это обусловило согласие Москвы на продажу Литве оружия и оказание ей экстренной экономической помощи[1569].
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Исторические кладбища Санкт-Петербурга - Александр Кобак - История
- В защиту науки (Бюллетень 1) - Комиссия по борьбе с фальсификацией научных исследований РАН - Прочая документальная литература
- Язык программирования C++. Пятое издание - Стенли Липпман - Программирование
- Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов - Биографии и Мемуары