Арабская поэзия средних веков - Аль-Мухальхиль
- Дата:19.06.2024
- Категория: Старинная литература / Древневосточная литература
- Название: Арабская поэзия средних веков
- Автор: Аль-Мухальхиль
- Просмотров:5
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Абу-ль-Ала аль-Маарри
{235}
* * *Зачем надежд моих высокий свет погасИ непроглядный мрак не покидает глаз?{236}
Быть может, позабыв, что людям сострадали,Вы, люди, вспомните слова моей печали.
Ночь в траурном плаще, настигшая меня,По красоте своей равна рассвету дня.
Пока вы рыщете по тропам вожделенья,Полярная звезда стоит в недоуменье.
Воздать бы нам хвалу минувшим временам,Но времена свои хулить отрадней нам.
Я пел, когда луна была еще дитятейИ тьма еще моих не слышала проклятий:
«О негритянка-ночь, невеста в жемчугах!»И сон от глаз моих умчался второпях,
Как, потревоженный призывною трубою,От сердца робкого покой в начале боя.
А месяц блещущий в Плеяды был влюблен,Прощаясь, обнял их и удалился он.
Звезда Полярная с другой звездой в соседствеЗажглась. И мне — друзья: «Мы тонем в бездне бедствий,
И эти две звезды потонут в море тьмы,До нас им дела нет, и не спасемся мы».
Канопус рдел, горя, как девушка земная,И сердце юноши напоминал, мерцая,
И одинок он был, как витязь в грозный часОдин среди врагов, и вспыхивал, как глаз
Забывшего себя во гневе человека —Пылающий раек и пляшущее веко.
Склонясь над раненым, стояли в небесахДрожащий Сириус и Близнецы в слезах,
А ноги витязя скользили на дороге,И далее не мог спешить храбрец безногий.
Но стала ночь седеть, предвидя час разлук,И седину ее шафран подернул вдруг,
И ранняя заря клинок метнула в Лиру,И та прощальный звон, клонясь, послала миру.
* * *И заняли они мой дом, а я ушел оттуда,Они глазами хлопали, а я хлестал верблюда,
Я и не думал их дразнить, но эти забиякиУ дома лаяли всю ночь, как на луну собаки.
* * *Жизнью клянусь: мне уехавшие завещалиНезаходящие звезды великой печали.
И говорил я, пока эта ночь продолжалась:«Где седина долгожданного дня задержалась?
Разве подрезаны крылья у звезд, что когда-тоТак торопились на запад по зову заката?»
* * *Приветствуй становище ради его обитателей,Рыдай из-за девы, а камни оплакивать — кстати ли?
Красавицу Хинд испугала моя седина,Она, убегая, сказала мне так: «Я — луна;
Уже на висках твоих утро забрезжило белое,А белое утро луну прогоняет несмелую».
Но ты не луна, возвратись, а не то я умру,Ты — солнце, а солнце восходит всегда поутру!
* * *О туча, ты любишь Зейнаб? Так постой,Пролейся дождем, я заплачу с тобой.
Зейнаб, от меня ты проходишь вдали,Ресницы, как тучи, клоня до земли,
Ты — праздник шатра, если ты под шатром,Кочевника свет, если едешь верхом.
Звезда Скорпиона в груди у меня.Полярной звездой среди белого дня
Стою, беспощадным копьем пригвожден,Твоими глазами в бою побежден.
Я в помыслах тайных целую тебя,Души несвершенным грехом не губя;
Никто не сулит воздаяния мне,За мной не следит соглядатай во сне;
Во сне снарядил я в дорогу посла,С дороги он сбился, но весть мне была:
«В походе откроется счастье глазам.Верблюдом ударь по зыбучим пескам,
Хоть месяц — что коготь, хоть полночь — что лев,На сумрак ночной напади, осмелев!»
Пустыня раскинулась передо мной,Волнуясь, как море, заросшее в зной.
И в полдень очнувшийся хамелеонВзошел на минбар; был заикою он,
И речь не слетала с его языка,Пока он не слышал подсказки сверчка.
Устал мой верблюд джадилийский{237} в пути,Не мог я людей ат-тандуба найти{238}.
* * *Я множество дорог оставил за спиною,И плачут многие, разлучены со мною.
Судьба гнала меня из края в край вселенной,Но братьев чистоты любил я неизменно.
Друзьями стали мне года разлук с друзьями.О расставания, когда расстанусь с вами?
* * *Восковая свеча золотого отливаПред лицом огорчений, как я, терпелива.
Долго будет она улыбаться тебе,Хоть она умирает, покорна судьбе.
И без слов говорит она: «Люди, не верьте,Что я плачу от страха в предвиденье смерти.
Разве так иногда не бывает у вас,Что покатятся слезы от смеха из глаз?»
* * *Скажи мне, за что ты не любить моей седины,Постой, оглянись, я за нею не знаю вины.
Быть может, за то, что она — как свечение дня,Как жемчуг в устах? Почему ты бежишь от меня?
Скажи мне: достоинство юности разве не в том,Что мы красотой и приятностью внешней зовем,—
В ее вероломстве, ошибках, кудрях, что черны,Как черная доля разумной моей седины?
* * *Я получил письмо, где каждой строчки вязьЖемчужной ниткою среди других вилась.
«Рука писавшего, — промолвил я, — как туча:То радость, то беду она сулит, могуча.
Как письменами лист украсила она,Когда ее дожди смывают письмена?»
«Повелевающий высотами земными,—Так отвечали мне, — как хочет правит ими».
Величье подвига великих не страшит.Из доброты своей извлек Абу-ль-Вахид{239}
Счастливый белый день, и черной ночи строки{240}Легко украсили простор его широкий.
* * *Горделивые души склонились к ногамБеспощадных времен, угрожающих нам.
Даже капля единая слезного ядаОпьяняет сильнее, чем сок винограда.
О душа моя, жизни твоей не губя,Смерть не тронула крыльями только тебя.
Поражают врага и копьем тростниковым.{241}Сердце кровоточит, уязвленное словом.
Подгоняя своих жеребят, облакаШли на копья трепещущего тростника,
Или то негритянки ходили кругами,Потрясая под гром золотыми жезлами?
Если кто-нибудь зло на меня затаит,Я, провидя коварство, уйду от обид,
Потому что мои аваджийские кони{242}И верблюды мои не боятся погони.
* * *{243}
Кто купит кольчугу? По кромке кольчуга мояТверда и подобна застывшему срезу ручья.
Кошель за седлом, где в походе хранится она,—Как чаша, которая влаги прохладной полна.
Расщедрится кесарь и князю пошлет ее в дар.Владельцу ее смертоносный не страшен удар.
Он сердцем влечется к струящимся кольцам ееИ пить не желает: ее красота — как питье.
Меня заставляет расстаться с кольчугой моейЖеланье одаривать хлебом голодных людей.
* * *Она и в знойный день была как сад тенистый,Который Сириус поит водою чистой.
Я приоткрыл суму с кольчугою моей,Что всадника в седле на перст один длинней.
Увидела она кольчугу и сначалаСережки из ушей и золото бросала,
Потом запястья мне и кольца принесла.Кольчуга все-таки дороже мне была.
Отец твой мне сулил своих верблюдов стадоИ лучшего коня, но я сказал: не надо.
Мужчине продал бы — и то кольчуге срам.Неужто женщине теперь ее продам?
Хотела опоить вином темно-багряным,Чтоб легче было ей кольчугу взять обманом.
Я не пригубил бы и чаши тех времен,Когда своей лозой гордился Вавилон.
Ресницы подыми, весна уже в начале,И голуби весны окрест заворковали.
Мне самому еще кольчуга по плечу,Когда я пастухам на выручку лечу.
Сулейму бедную одна томит остуда,Что ни жиринки нет в горбу ее верблюда.
Забудь о нем и взор на мне останови:Я вяну, как побег. Я гибну от любви.
Она пугливее и осторожней лани,Убежище ее — в тенистой аладжане{244}.
Когда от Йемена к нам облака идут,Найдет обильный корм на пастбище верблюд.
* * *{245}
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия
- Испанские поэты XX века - Хуан Хименес - Поэзия
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Бабский мотив [Киллер в сиреневой юбке] - Иоанна Хмелевская - Иронический детектив
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История