Via Roma - Роман Лошманов
- Дата:11.11.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Via Roma
- Автор: Роман Лошманов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Via Roma" от Романа Лошманова
📚 "Via Roma" - это захватывающий роман о приключениях молодого итальянца, который отправляется в путешествие по древним улочкам Рима в поисках своего истинного пути в жизни. Главный герой, Лука, сталкивается с множеством испытаний, которые заставляют его переосмыслить свои ценности и убеждения.
🌟 В поисках себя и своего места в мире, Лука погружается в мир истории, культуры и искусства, который меняет его навсегда. Каждый шаг по Via Roma открывает ему новые грани его собственной души и помогает найти ответы на вопросы, которые долго беспокоили его.
🎧 Слушайте аудиокнигу "Via Roma" онлайн на сайте knigi-online.info и отправляйтесь вместе с Лукой в увлекательное путешествие по великому Риму. Эта книга погрузит вас в атмосферу старинных улиц и площадей, наполненных тайнами и загадками прошлого.
Об авторе:
Роман Лошманов - талантливый писатель, чьи произведения покоряют сердца читателей своей глубокой философией и яркими образами. Его книги всегда отличаются оригинальным стилем и неожиданными поворотами сюжета.
📖 Погрузитесь в мир литературы с аудиокнигами на сайте knigi-online.info! У нас собраны лучшие произведения современных авторов, которые поразят вас своей глубиной и красотой. Слушайте аудиокниги бесплатно и без регистрации на русском языке прямо сейчас!
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, которые заставят вас задуматься и по-новому взглянуть на мир вокруг. Путешествуйте по страницам книг вместе с героями и открывайте для себя новые горизонты!
🔗 Посетите категорию аудиокниг "Русская современная проза" на нашем сайте и выбирайте произведения для души и ума! Via Roma и другие шедевры ждут вас!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Via Roma
Роман Лошманов
© Роман Лошманов, 2017
ISBN 978-5-4485-3989-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Александров в марте 2003 года
Мы хотели в Тарусу и хотели в Ботанический сад, а поехали в Александров.
Два часа от Москвы – и люди живут совершенно иначе. Несколько раз у меня было полное ощущение, что я в Арзамасе, в десяти минутах ходьбы от дома. Рынок, какой у нас был лет пять назад: грязный и тряпичный. На улице Ленина, переходящей в Советскую, стоит телевизионный завод. Глядя на его заголовок, я вспомнил, что у нас же был, когда я был совсем маленьким, чёрно-белый александровский «Рекорд» с вылупленным кинескопом.
Улица Ленина обшарпана и снижает этажность по мере перехождения в Советскую и продвижения к Кремлю, почти что сходит на нет. Из снега торчит обрубок пионера-партизана, выкрашенного серебрянкой. По краю крыши, в треугольнике чердака, идёт кот. Вывески магазинов такие: «Три ступеньки», «Хороший», «Вода и тепло», «Мягкий мир», «Мир кожи», «Мир обуви» и ещё несколько миров. Город помешан на обоях: заклеим и переклеим; обойные вывески на каждом почти доме. На столбах традиционные для провинции «Волосы!». (Когда мы ездили в Тулу, Чемоданов спросил у Коли Свиридова: «У вас что, все на жизнь волосами зарабатывают?»)
Перед Христорождественском собором со снесенной колокольней возносится к небу женщина с флагом. На постаменте от надписи сохранилась только большая буква «О» точно посередине. В Парке культуры и отдыха с кривыми зеркалами и аттракционом «Железная дорога» на скамейке сидят сразу три молодых мамы: коляски туда-сюда, как поршни. Небольшой парапет над обрывом с классическими вазами, на атлантах местными талантами обозначили ранее неявно выраженные первичные половые признаки. В доме купца Первушина местный художественный музей: открываясь, калитка издаёт такой скрип, какого я в жизни не слышал ни одного раза, а закрывается молча; музей закрыт.
Бывшая недолгая столица, настолько забытая и заброшенная уже в давние времена, что ни на что не годной её не посчитали, кроме как на женский монастырь. Внутри Кремля пустынно. На деревьях сидят вороны как плоды. Голуби слетаются к самым ногам, ходят между ног, чуть ли не по ботинкам. Над головою небывало синее небо. В музее иконы семнадцатого века, нарисованные как будто митьками. Есть икона с тенями: стоят Сергий и Николай Мирликийский, над ними на облаке господь, а от святых тени – у одного направо легла, у другого налево. Есть Троеручица: вроде Богоматерь как Богоматерь, а с тремя руками. Есть Страшный суд: азартные черти обрабатывают грешников розгами, пьяницы пьют – не напьются, по сребролюбцам ползают серебряные червячки.
Потом отыскали дом-музей Цветаевых в военном переулке: в Александрове работал муж Анастасии, Марина помогала по хозяйству. В покосившемся и вросшем в землю доме скрипучие половицы, оклеенные бумагой потолки. И «художественно-мемориальная композиция», стоящая по комнатам гармошкой, в виде стекла в перекошенных тонких рамках. «Это у нас букет символизирующий…» – «Сами делали?» – «Нет, что вы, его, как и всё здесь, изготовили лауреаты государственных премий! Это у нас Мандельштам. Сбитый осколок стекла символизирует трагическую судьбу, а бабочка – его душу. Такая бабочка у нас не одна, но вы не считайте, считают у нас только детские группы. Вам я сразу скажу: их шесть. А это беседка Марины Цветаевой. Она как будто только что вышла на минутку, и скамейка пустует. Кстати, говорят, что на этой скамейке очень хорошее биополе, да. А в этой комнате у нас плачет Марина. Она же была поэт-пророк. Сначала заплакал один портрет. Мы – что такое? Заменили его другим, а он, как видите, тоже растёкся. Молодые люди?!»
На обратном пути сошли в Сергиеве, где лавра была украшена как буддийский праздник. Нищие поздравляли у ворот монастыря с 8 марта, а один бродяга, уже весёленький: «С праздничком вас! – сказал. – Молодцы вы, хоть и улыбаетесь!»
Остлянд в июне 2004 года
Странное место нашли мы с Ксеней.
Мы прошли сквозь парк возле Преображенского кадетского корпуса. В этот парк, рассказывала О. Б., Ксенина подруга, раньше наезжали машины картёжников. Игра шла крупная; однажды одного из проигравших и не расплатившихся повесили на ближайшем дереве. Ничего мрачного, впрочем, в этом парке нет. Дети качаются на качелях, беседуют пенсионеры, семьи из близких домов пекут в кустах и в кострах картошку, иные играют в футбол, иные – в волейбол.
Мы прошли парк насквозь и вышли к Окружной железной дороге. Перешли через пути, но свернули не направо, а взяли прямо.
Направо мы уже ходили однажды, там находится заведение, в котором учился Вася Ходяков. За десять лет, которые он обучался, оно превратилось из Высшей партийной школы в Социальный университет. За Социальным университетом – больницы и институт-интернат для инвалидов, единственный в мире. Его устроили в здании школы, предназначенном на снос; я был там однажды.
В прошлый раз, когда мы были в этих местах, нам встретилась велосипедистка. Она спросила дорогу на Абрамцевскую просеку. Я достал карту, и мы нашли, что дорожка должна быть где-то рядом с автомобильным мостом, но никаких её признаков на местности не обнаруживалось.
И вот мы решили отыскать этот путь. Тем более, что карта указывала путь с просеки к ЦНИИ туберкулёза: широкая дорога, идущая под железнодорожными путями. Окрестности ЦНИИ мы уже изучили и вдоль, до конюшен лесничества, и поперёк, до платформы Яуза, а этой дороги не замечали.
Оказалось, что дорожка начинается от Лосиноостровской улицы, возле самого моста, неприметным бугорком, через который надо было перевалить. Широкая тропинка вела прямо в лес. Мы шли и дышали цветущим воздухом и дошли до развилки. Оказалось, что перпендикулярная тропинка, ничем не отличавшаяся от первой, и есть та самая просека, которая на планах обозначена широкой проезжей частью.
Свернули налево и почти сразу же наткнулись на заросшую железнодорожную ветку. «Вот так да!» – сказали мы друг другу. Рельсы без поворотов уходили в глубину обступившего их плотнее некуда Лосиного острова. Вдалеке шептали смех и речь пикникующих.
Мы продолжили путь по лесу. Звенели птицы, шуршали травы. Послышался металлический звук, и мы увидели человека, везущего на колёсном приспособлении алюминиевую флягу. Из зелени и веток проступил дом. Он был полуразрушен и прятался в заброшенном разросшемся саду, состоящем из неопрятных старых яблонь и вишен и кустарников, ломавших дряхлый забор. На крыльце сидел ещё один человек, а в саду, возле пугала, возился и ещё один. На калитке была прибита табличка: «Ostland». Справа от калитки висел дорожный указатель со стрелкой «Поповка – 5 км», а слева – другой, настоящий дорожный: «Орел Orel». Судя по всему – по месту, по одежде людей, по странным табличкам – мы набрели на дом бездомных.
За заброшенным домом потянулись разрушенные кирпичные постройки и бетонные, с торчащей арматурой, заборы. В просветах виднелись поезда и платформа Белокаменная. «Склад вторсырья», – было накрашено на кривых воротах, за которыми росла хозяйственная пустыня. По пустой и тихой дороге мимо нас прожужжал мотороллер с полным маленьким багажником. Водитель косо посмотрел на нас из мотоциклетного шлема. На придорожном высоком растении с белыми цветами сидели четыре жука-бронзовика. С асфальта к поросшему водоёму задвигался испуганный большой уж с высоко поднятой головой, запятнанной оранжевым. Мы остановились перед мостом, под которым дорогу покрыла глубокая и красная лесная вода. С насыпи спускались два человека. Один из них, в очках, одетый в бледно-малиновый джинсовый костюм, с хвостиком седых волос, сказал нам: «Что, страшно? Берите понтон, и на вёслах». Люди скрылись за очередным забором, и вскоре залаяли невидимые собаки. По мосту тяжело пошёл состав, ведомый спаренным старым тепловозом. Во второй секции были закрашены окна кабины. Перенеся коляску с Дашей по шатким доскам через два ручья, мы перебрались через насыпь.
Несколько метров дороги перекрыла решётка. Мы прошли её через дыру, вышли на Яузскую аллею и замкнули ойкумену.
Черусти в июле 2004 года
Давно я не ездил в Арзамас на электричках, и вот поехал.
Такой путь можно совершить двумя главными образами. Один – это сесть в электричку в Москве рано утром и оказаться в Арзамасе вечером после трёх пересадок. Второй – сесть на последнюю электричку до Черустей, переждать там несколько часов, двинуться дальше и оказаться в Арзамасе днём.
Я выбрал ночь на станции Черусти. Это небольшая станция, зато конечная и начальная для многих электропоездов. Поэтому там часто ночуют люди. А раньше здесь меняли локомотивы поезда дальнего следования.
- Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора - Игорь Зимин - Культурология
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Улица Марата - Гюнтер Гейгер - Современная проза
- Улица Сапожников - Дойвбер Левин - Детская проза
- Английский сад. Книга 1. Виктор. - Савански Анна - Современные любовные романы