Парадокс Тесея - Анна Баснер
- Дата:10.07.2025
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Парадокс Тесея
- Автор: Анна Баснер
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это что, Прыгин? – ахнула Лидия Владимировна. Ортопедическая трость выпала у нее из руки и удивленно стукнула изогнутой рукоятью.
– Дык! – только и смог сказать Нельсон и вместо пояснений разулыбался до ушей.
Да и не нужны были Лидии Владимировне никакие пояснения. Она приникла к полотну, водила пальцами в миллиметре от краски, нащупывала ту незримую границу, где кисть художника отрывалась от холста. Ее увядшие щеки мокро серебрились от слез.
– Она ваша. Вы ведь буквально за нее заплатили. Но… – Нельсон пододвинул Лидии Владимировне стул, – я пообещал Савве, что мы не станем его изобличать. И он мне в ответ дал кое-какие гарантии. Так вышло.
– Митя-Митя. Да бог ему судья, – усаживаясь, рассмеялась она. – Пока жива, ничего предпринимать не буду. Вообще я планировала, что отпишу дедову коллекцию Русскому… Посмотрим. Быть может, к этому времени уже и Савелий преставится. Я, знаешь ли, теперь твердо намерена его пережить, – хитро прищурилась старушка.
Лидия Владимировна вновь обратилась к картине и благоговейно умолкла. Не могла налюбоваться. Нельсон развалился за столом, облагороженный, обласканный свечением ее простого человеческого счастья.
– Что-то мне так есть захотелось! Чего-нибудь вредного! – плутовато заявила Лидия Владимировна ни с того ни с сего. – Давай-ка мы на кухне пошебуршим.
Допотопный холодильник «ЗИЛ», который Лидия Владимировна делила с почившим Николаем Васильевичем, разнообразием не баловал: плошка пресной гречи, брусочек масла, пакет ряженки с довольной надоем буренкой на этикетке. Полки соседа по понятным причинам пустовали.
– Негусто. Митя, погляди в морозилку. Может, что-нибудь завалялось, – попросила Лидия Владимировна.
Нельсон отковырял примерзшую пластиковую крышку.
– Оп! – выломал из холода нераспечатанную коробку, соскреб наледь. – Блинчики с мясом! Еще годные.
– То, что надо. Спасибо, Николай Васильевич, угостишь нас напоследок. Жалко, сметанки нету.
Лидия Владимировна зажгла газ, водрузила на плиту сковородку, сняла ножом шматок масла. Блинчики слиплись намертво и были твердыми, будто осколки бивней, найденные в вечной мерзлоте. Нельсон нырнул в другой холодильник и сцапал оттуда баночку сметаны.
– Ворье!
По кухне, придерживая подпрыгивающие на голове бигуди, продефилировала мамаша Лобанова в домашнем сарафане с подсолнухами. Зыркнула на Нельсона с ненавистью.
– Ниночка! Митя, поставь чужую сметану. Ниночка, прости, не уследила за этим оболтусом, у нас тут праздник, – Лидия Владимировна вдруг подалась к Лобановой и крепко-крепко ее обняла. – Счастье-то какое, Нина! Посиди с нами? Чаю попьем? У нас блинчики!
– Некогда мне, – Лобанова выпросталась из объятий. – Да вы прям расцвели, – с плохо скрываемой злостью произнесла она.
Видно, тоже заметила, что Лидия Владимировна в последние месяцы стала плоха, сообразил Нельсон. Выжидала, гарпия. В мыслях уже получала ключи от отдельной квартирки. Теперь закатывает губу. Соседка стащила с бельевой веревки сухую детскую футболку, перекинула через плечо и утопала в коридор. Когда блинчики оттаяли и зарумянились под крышкой, Лидия Владимировна выключила конфорку.
– Неси сковородку в комнату, – сказала она и взяла подставку под горячее из тонких ясеневых спилов.
Нельсон пропустил хозяйку вперед, сам задержался на кухне. Заграбастал сметану. С Лобановой не убудет. Принес вместе со сковородой. Лидия Владимировна сервировала стол по-праздничному, на два куверта: тонкие фарфоровые тарелки, серебряные приборы. Увидела у Нельсона банку, подняла бровь.
– Дала-таки к столу, – приврал он.
Старушка обрадованно кивнула, развернулась к буфету, извлекла еще и соусник.
Поджаристые блинчики под ножом пустили бульон.
– Вкусно-то как. Никогда не ела полуфабрикатные, – призналась Лидия Владимировна, накалывая на вилку аппетитный кусочек.
После спонтанного пиршества она разомлела в кресле-качалке. Нельсон укрыл ей пледом колени, вернулся за стол и сделал то, что нужно было сделать давно, – написал Лиле. «Прыгин цел. Он в штабе». Открыл поисковик в телефоне, вбил адрес дома на Казначейской: посмотреть, что бы такого занятного о нем рассказать ребятам во время субботника. Спустя два часа, когда он излистал пропасть веб-страниц и более-менее сложил историю, получил однословный ответ – скупой, но значивший для Нельсона больше, чем бесконечная радость Лидии Владимировны. «Спасибо».
Неожиданно взвизгнул дверной звонок – резко, надрывно, словно некто на лестнице причинил ему боль. Нельсон вздрогнул. Лидия Владимировна продолжала дремать. Ну да, раз однократно, значит, не к ней. Из коридора донеслись мужские голоса – грубые, требовательные. Лаяли нецензурно. Что-то с дребезгом упало, дугой проехала по стене сорванная вешалка для гостевой одежды, рухнула.
В комнату ворвались двое в черных балаклавах и бронежилетах (господи, это у них автоматы?) и выкрикнули:
– На пол! Лежать!
Нельсон вскочил, бросился к Лидии Владимировне, за что его в секунду скрутили и повалили на живот. Ощущая на лопатке давящую подошву, чуть приподнялся, свернул голову и увидел, как в дверях возник еще один. Нельсон разглядел тупоносые, напоминавшие булыжники, ботинки, форменные отутюженные брюки и пропотевшую рубашку, а над всем этим – загорелую, идеально квадратную рожу и такие же квадратные волосатые ноздри. Балаклавы полицейский не носил. Нельсона опять уперли рылом в паркет. Грохот и крики у соседей говорили о том, что оперативников было гораздо больше, чем трое.
– Вы тоже, бабушка, – приказал обладатель жесткой подошвы сжатым голосом, точно шедшим из газового баллона. Что-то, что оперативник еле сдерживал, нагнетало и напирало; наконец он от души чихнул, сильнее надавив Нельсону на спину. Пробурчал:
– Гребаная аллергия…
– Будьте здоровы, – с ледяной вежливостью пожелала Лидия Владимировна, укладываясь рядом с Нельсоном.
Вооруженный в маске не отреагировал. Его идентичный сослуживец прошелся по периметру комнаты, дергая дверцы и ящики стонущей антикварной мебели. Документов никто из них пока не предъявил. Тот, что с квадратной мордой, подсел к Нельсону – на ремне тускло сверкнула пряжка с двумя язычками. По носу вдарил запашок армейского гуталина.
– Зачем основали анархистскую ячейку? Хотели свергнуть конституционный строй? – проорал он в ухо.
Анархистскую? От нелепости его предположения Нельсон был готов расхохотаться. Вздор, сейчас он все объяснит.
– Не революционеры мы! Это шутка такая! Мы про реставрацию, – Нельсон попробовал задрать голову, будто выполнял упражнение «лодочка».
– Дошутились, – изрек гуталиновый. – Его отдельно, бабусю отдельно. Где понятые?
Брыкавшегося Нельсона волоком потащили по коридору на кухню. В распахнутые двери он видел обездвиженных соседей. Лежал Семеныч с недорешенным газетным сканвордом в татуированном кулачище. Лежала, уткнувшись щекой в раскрытый анатомический справочник, невезучая студентка Первого меда, которая изрядно прибавила в весе после реанимационной катастрофы с Николаем Васильевичем. Лежали, ферментируясь в шипучей квасной луже, две немолодые дамы; между ними среди осколков банки плавал рыхловатый слизень чайного гриба. Не лежала лишь мамаша Лобанова – та ползала перед полицейским по полу, закрывая собой мальчишек.
– Да это ж я, вы перепутали! – извивалась она. – Я подала заявление! Звонила вам! Я законопослушная гражданка! Вон ихний главарь! – завопила Лобанова, тыча в Нельсона. – И бабка еще, а остальные соседи не при делах!
– Помолчи, законопослушная, – рыкнул оперативник и с ноги захлопнул дверь.
* * *На следующий день, в понедельник, свершился суд по избранию меры пресечения для группы людей, называвших себя «жилетами». Во время заседания разразилась небывалая летняя гроза. Над Петербургом нависли тяжелые тучи редкой, зловещей породы Asperitas, из-за которых даже атеисты неожиданно для себя подумали о каре Господней и спешно перебрали в памяти недавние грешки. Гром стоял такой, словно там, наверху, по всему жестяному небосводу, от Купчина до Парнаса, перекатывались невообразимых размеров пушечные ядра, а молнии стреляли не только сверху вниз, но и наоборот.
К ночи закрыли дамбу; уровень Невы приблизился к опасным ста двадцати восьми сантиметрам. Шквалистый ветер с корнями выдрал не одну дюжину деревьев в расхристанных скверах и парках. Потоки дождя, хлынувшие с улицы в метро, подтопили вестибюль станции «Площадь Восстания», вынуждая пассажиров выходить к вокзалу вброд и нести детей на руках, чтобы те не замочили ножек. Некоторые петербуржцы после клялись и божились, что видели сквозь мерцающую пелену громадного всадника на коне, который обдавал здания брызгами до вторых этажей.
Под натиском грозы в старом особняке на Петроградской стороне проломилась гнилая потолочная балка и на отреставрированный паркет бального зала обрушилась вода. Она хлестала из пробоины, струилась по арочным зеркалам. Заливала лепные
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Записки электрика, или Собаки и люди. Фрагмент романа - Денис Ядров - Прочий юмор / Юмористическая проза
- Поймать Тень - Кира Стрельникова - Любовно-фантастические романы
- Предназначенная (СИ) - Полина Чупахина - Любовно-фантастические романы
- Герои людоящеров (фрагмент) - Маруяма Куганэ - Прочее