Парадокс Тесея - Анна Баснер
- Дата:10.07.2025
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Парадокс Тесея
- Автор: Анна Баснер
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прочая мебель в «Механике» большей частью была собрана из дерева и клепаного металла, светильники без плафонов – спаяны из латунных труб (лампочки в них вкрутили просто замечательные, с вытянутыми колбами и золотыми спиральками нитей накала). В неожиданных местах, к примеру на стойке для верхней одежды, торчали вентили и паровые манометры. На подоконниках и этажерках приютились родные винтажные артефакты: патефон, кассовый аппарат и даже легендарная двухобъективная фотокамера «Роллейфлекс». Скорее всего, оформители и впрямь натаскали антуражных вещичек с Удельной или с какого другого блошиного рынка, подумала Лидия Владимировна, и от этой мысли вдруг потеплело на душе, а странное антикафе стало в известной степени освоенным и понятным.
В конце анфилады обнаружилось некое подобие библиотеки: стены, во всю ширь заставленные томами, ветхие каминные кресла в викторианском стиле с ушастыми подголовниками (специальной формы, дабы защищать нежные шеи аристократов от сквозняков), ажурная винтовая лесенка на второй ярус, где хранилось еще больше книг. Савелий сидел за одним из столиков с зелеными лампами – длинный, прямой, как стеариновая свеча. Выбивал бледными, слишком изящными пальцами многоточия по дилетантски поновленной столешнице.
– Лидия? – искусствовед приподнялся на стуле.
Обшарил ее цепким взглядом, приметил за плечом тубус (естественно, пустой, взятый для отвода глаз), в нетерпении сглотнул. Страдальчески осунувшийся, надломленный человек. Ленкиному проклятию сбыться, увы и ах, не суждено: рвать на себе волосья доцент не сумел бы по простой причине – венчик седины без того совсем поредел. На шее, словно зоб тропической птахи, пестреет шелковый платок в «огурец». Костюму – судя по крою, недешевому – не помешала бы химчистка. Худо тебе в бегах, неудобно, чуточку позлорадствовала Лидия Владимировна. Был ли ты готов к этому обездоленному одиночеству, когда предавал доверие своих учеников? Нет тяжелей греха для учителя.
– Рада знакомству, – она устроилась напротив.
– Наследники к нам не присоединятся? – настороженно спросил Савелий, раскрыв очечник.
– Нет нужды, их представляю я. Но прежде хочу переговорить с вами о другом холсте Прыгина. «На эстраде».
Савелий дернулся, как будто его прижгли каленым железом, выкатил глаза, болезненно блеснув белками. Но с места не сдвинулся. Поглядывал на тубус, который Лидия Владимировна повесила за лямку на спинку стула.
– Что вы имеете в виду?
– В декабре вы сопровождали сделку по продаже поддельного полотна «На эстраде» Игорю Ворошилову, – нарочито буднично сообщила Лидия Владимировна. Сказанное не должно было прозвучать обвинением.
– Нет-нет-нет, не знаю, что и откуда вы слышали, но там особая ситуация, – захлебываясь ложью, стал оправдываться искусствовед. – Как таковой экспертизы с моей стороны не было. Понимаю ваше беспокойство, но пусть вас это не останавливает. Продавцом выступал мальчик из хорошей семьи. Я и предположить не мог, что у него подделка. Я ведь и вещи той не видел вблизи, просто присутствовал по его просьбе. А он воспользовался моим доверием. Я сам, понимаете ли, пострадавший…
Лидия Владимировна слушала его ахинею с недоумением. И этому краснобаю все верят? Тот продолжал опутывать ее липким, самозабвенным враньем, которое с каждой минутой становилось сложнее и сложнее терпеть.
– Это вы-то пострадавший?! – выпалила она, сорвавшись на фистулу. – А я, наивная душа, думала, что Митя! Его едва не изувечили.
В мыслях чертыхнулась. Проговорилась.
– Так вы от Ми-и-ити… – протянул Савелий. Щелкнул по открытому очечнику так, что тот завертелся на столе, слепо взблескивая стеклами. Вперился исподлобья. – И надо понимать, пресловутая картина «Единомышленники» вовсе не Прыгиным написана. А Лилей, нашей умницей-разумницей. Я же говорил, какой художественный талант! Стоило лишь избавиться от оков, наложенных школой. Нечего ей в реставрации делать, – заключил мерзавец, упиваясь своей прозорливостью.
– Вы, похоже, меня не услышали, – процедила Лидия Владимировна, нащупывая молнию на сумке. – Митю избили. А если он сегодня вечером не отдаст Ворошилову подлинник, покалечат. Савелий, опомнитесь. Верните картину! Он же вам не чужой, сын ваших друзей!
– Да все у него будет хорошо, – вельможно приподняв густые брови, доцент посмотрел куда-то наверх, где висел на манер люстры макет миниатюрного дирижабля. – Митя не пропадет. Вы будто не знаете таких обаятельных разгильдяев? Самая живучая порода. Их всегда кто-нибудь да выручает. Существуют взаймы, за чей-то счет, безо всякой ответственности. Без прошлого и будущего. Дразнят судьбу, в полной уверенности, что бессмертны. Может, хоть повзрослеет… – бросил он, отодвигаясь от стола с явным намерением уйти.
Пора бы прибегнуть к решающему аргументу, да только молния как нарочно зажевала краешек подкладки.
– О репутации подумайте! – призвала Лидия Владимировна, истязая сумку. – Ваша теория несостоятельна, Евсеева не писала за Прыгина полотна. У меня есть доказательство! Сейчас, сейчас… ну!
В отчаянии она вцепилась в замочек, рванула. Молния хрустнула и разошлась.
– Узнаете? – Лидия Владимировна кинула брошюру на стол. – Этой картиной владел мой дед. Она пятнадцатого года, тут черным по белому написано. Нечего упираться. Мне не в тягость навестить вашего издателя и дополнить список использованной литературы к монографии.
Савелий выпятил лиловую губу. Отстранился от книжицы с величественной брезгливостью, точно перед ним положили что-то непотребное, оскорблявшее взор.
– Ваш так называемый источник сам по себе не доказательство. Без полотна это просто сноска на полях моей работы, – он вынул из пиджачного кармана гигиеническую помаду и жирно смазал потрескавшиеся губы, заехав за уголок.
– И что, вы так и собираетесь бегать с картиной? Скрываться до конца жизни? Кстати, на таможенника, которого вы нашли через Ленку, не рассчитывайте.
– А мне, может, это уже не актуально.
– Вот! – Лидия Владимировна хватила ладонями по столу. – Еще не поздно все исправить. Да, в вашей теории есть принципиальная ошибка, но на самом деле книгу по-прежнему можно издать. Ваши исследования весьма убедительно показывают, что влияние Евсеевой на Прыгина было достаточно велико. Этого никто не отменяет! Евсеева и вправду во многих отношениях создала мужу имя. Сама она только кисть в руки не брала, что, конечно, делает монографию менее… ммм… сенсационной, но…
– Не нужно меня убеждать, – утомленно сомкнув веки, изрек искусствовед. Ему, вероятно, до смерти надоел разговор. – Не тратьте время и силы. Ее больше нет.
Лидии Владимировне словно сыпанули колкого снежка за шиворот.
– Ее? Картины? Как?!
– Если вам угодно знать подробности, – ответил негодяй с отсутствующим выражением брехливой морды, – я поместил холст в ванную. Нанес промышленную смывку для масляной краски, подержал под полиэтиленом. А потом взял шпатель…
Будто мощная многотонная лавина, рокоча, низверглась с горы и накрыла Лидию Владимировну. Сбила с ног, сокрушила, закрутила, увлекла вниз по склону. Пронесла, ломая кости, вместе с деревьями и валунами к подножию гряды. Сковала, придавила толщей снега так, что непонятно, где земля, а где небо, – самой не выкопаться, не спастись. Темным эхом из ущелья отозвался голос Савелия, но вскоре смолк.
Шок схлынул мгновенно, как и наступил. Лидия Владимировна сидела за столом в одиночестве: искусствовед ушел. Коснулась брошюры – ревматические пальцы, иссохшая, как пергамент, кожа. Дряхлая, морщинистая старуха. Ходячая немочь. «Собачка» на молнии заела ровно посередке. Лидия Владимировна как сумела, криво, впихнула книжечку в сумку, порвав обложку с угла. Не все ли равно? За это время – десяток пропущенных сообщений от Мити. Надо как-то доехать до дома, что-то ему сказать.
С болью, оттягивающей поясницу, она доплелась до стола администратора. Выложила перед девчонкой пропуск-карточку, кошелек и телефон. Попросила:
– Детка, возьми сколько нужно и вызови мне такси, будь добра.
Продиктовала адрес.
– Ух ты, какой у вас кошелечек прикольный, металлический. Типа кольчуги, – заметила девица, выуживая сотенные.
– Он так и называется, кольчужка, – выдавила Лидия Владимировна, чувствуя, как внутри ширится пустота.
В салоне машины Лидию Владимировну одурманили тяжелые, сладкие бензиновые пары. Водитель попался говорливый; вез ее, следуя по пятам за двухпалубным экскурсионным автобусом, и беззастенчиво болтал, а то и спорил сам с собой. А Лидия Владимировна смотрела в окно, и ей казалось, что город зримо для нее обращается в пыль. Она видела, как просаживаются мостовые и крошатся перекошенные фасады, кренятся крыши и трескаются колонны, тускнеет позолота и выветривается с набережной гранит. Различала прах, витавший в воздухе, так ясно, словно могла бы, если б подставила ладонь встречному ветру, поймать его своей слабой, корявой рукой.
Лидию Владимировну укачало. Она выгрузилась из такси. С мучениями преодолела долгие лестничные пролеты до квартиры и нажала на звонок: раз, другой, третий. Митя сразу понял, что она не справилась. Забрал куртку, подхватил Лидию Владимировну, насилу передвигавшую ноги, повел по коридору.
У двери в комнату покойного Николая Васильевича что-то заставило ее
- Сказки немецких писателей - Новалис - Зарубежные детские книги / Прочее
- Записки электрика, или Собаки и люди. Фрагмент романа - Денис Ядров - Прочий юмор / Юмористическая проза
- Поймать Тень - Кира Стрельникова - Любовно-фантастические романы
- Предназначенная (СИ) - Полина Чупахина - Любовно-фантастические романы
- Герои людоящеров (фрагмент) - Маруяма Куганэ - Прочее