Форма входа
0/0
АЛИЯ 70-Х... - Л. Дымерская-Цигельман
- Дата:22.11.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: АЛИЯ 70-Х...
- Автор: Л. Дымерская-Цигельман
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно АЛИЯ 70-Х... - Л. Дымерская-Цигельман. Жанр: Историческая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги АЛИЯ 70-Х... - Л. Дымерская-Цигельман:
Сборник, который вы сейчас держите в руках, подготовлен группой репатриантов из Советского Союза, организаторов и участников семинара по гуманитарным проблемам. Большинство из нас приехали в 1976 и 1975 годах, когда уже были известны и, более того, широко рекламировались неудачи и трудности наших предшественников. Всем нам памятны неутихающие споры и упорные попытки доискаться до причин, понять, представить, объяснить. А доходившая до нас информация была достаточно противоречивой.Однако уже там, в России, было ясно, и наш некоторый опыт в стране подтвердил, что алия и абсорбция — трудные для всех, но особенно для репатриантов из Союза — не исчерпываются неудачами и усталостью, конфликтами и разочарованиями. Но каков он — тот опыт жизнеустройства и жизнеутверждения, который исподволь накапливался на протяжении семи лет нынешней российской алии? Ведь ясно, что опыт и позиции наших друзей и коллег — знакомых и незнакомых, сумевших утвердить себя в новой жизни, во многом облегчают устройство и наше, и тех, кто за нами последует. Поэтому важно было понять как и какой ценой они строят свою жизнь, свой дом в этом новом для нас мире. Мы попытались узнать, что думают они, как живут, как чувствуют себя в стране, где, по словам Сола Беллоу, одновременно присутствует и дух Спарты и дух Афин, в стране, где при самой жестокой борьбе за ее существование нужно делать все для сохранения и обогащения традиционного творчества евреев — в области духовной, этической, интеллектуальной и социальной.Мы взяли интервью у многих людей, чтобы узнать, с какими проблемами они сталкивались и какими путями их решали; как входили они в жизнь страны и как складывались при этом отношения с израильтянами; что вызывало протест и каковы были их предложения; как они оценивают опыт прошлого, новые жизненные перспективы — свои и детей; как менялось их мироощущение по мере пребывания в стране; как понимают они проблемы еврейства и Израиля, какую роль, по их мнению, играет и может сыграть российская алия.Это и были вопросы, с которыми мы обратились к приехавшим в разное время и из разных городов Союза, людям различных профессий и поколений, объединенных лишь тем, что каждый из них нашел свое место в новом для них мире.Поскольку мы убеждены, что проблемы алии и абсорбции — это прежде всего проблемы нравственные, психологические, социальные, нашей целью была не статистика, не цифры, не сводки и не справки, но попытка документально, живыми свидетельствами, воссоздать реальные судьбы российских евреев в Израиле, их отношение к стране, их перспективы и надежды.Перед вами рассказы более двух десятков людей[1], которые, понятно, не могут представлять всю алию. Они лишь свидетельствуют о том, как многообразны пути и возможности тех, кто стремится к жизни, пусть нелегкой и небеспроблемной, зато осмысленной и гармоничной. Жизни, в которой человеческое и национальное достоинство перестают быть поводом и причиной постоянной душевной раздвоенности.Нам кажется, они свидетельствуют и о том, что есть среди нас люди, которые, спустя годы, сумеют повторить то, что старый израильтянин сказал одному из олим[2]: «Вы еще увидите, прожив несколько лет, что есть очень много недостатков. Возможно увидите и хорошие стороны, если способны увидеть. Но всегда знайте, что мы старались. Мы хотели только лучшего для страны и для тех, кто приедет после нас».Может быть, мы излишне самонадеянны. Но люди, с которыми мы встречались, их способности, профессионализм, умение отстоять свои позиции, глубокая и личная заинтересованность в судьбах страны и еврейства (российского, понятно, прежде всего) — все это поддерживает в нас надежду, что и наша алия, подобно прежним, сумеет вписать собственную страницу в историю народа и страны. Но страница эта только начата.Мы — это канд. филос. наук Л. Дымерская-Цигельман (Киев, Иерусалимский университет)[3], канд. физ. наук В. Яхот (Москва, Реховот, ин-т им. Вейцмана), литератор Л. Уманская (Киев, Хайфа), главный редактор журнала «Сион» Р. Нудельман (Владимир, Тель-Авив), литератор М. Каганская (Киев, Иерусалимский ун-т), канд. мат. наук М. Лихт (Харьков, Цфат, ин-т прикладных исследований), социолог К. Мирошник (Киев, Хайфа), радиожурналист С. Заферман (Баку, Иерусалим), кинорежиссер И. Чаплина (Ленинград, Тель-Авив), литератор Я. Цигельман (Ленинград, Иерусалим), журналистка Е. Шехтман (Москва, Беер-Шева), студентка Ф. Кантер (Москва, Иерусалимский ун-т).Председатель организационного комитета семинараЛ. Дымерская-Цигельман
Читем онлайн АЛИЯ 70-Х... - Л. Дымерская-Цигельман
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
{Pic}
Марк и Яна Левины Саша Левин
Левин Марк, 1932 г. рождения, инженер.
Жена Яна, учительница, кандидат филологических наук.
Сын Саша, солдат Армии обороны Израиля.
Дочь Инна, школьница.
Приехали из Москвы в 1974 г. Живут в Хайфе.
СЕМЬЯ ЛЕВИНЫХ
«Все счастливые семьи похожи друг на друга. Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
Этот толстовский афоризм представляется абсолютной истиной не только с психологической точки зрения, но, пожалуй, и как знак, указатель и определитель того, насколько данная жизненная ситуация «пригодна» для литературы.
Литература, ясное дело, чуждается всего, что «похоже» и тянется ко всему, что «по-своему».
Но в Израиле именно несчастливые семьи и люди (я имею в виду сейчас только репатриантов из России) похожи друг на друга, а самые интересные, человечески и художественно привлекательные — это как раз счастливые.
Пиши я рассказ или повесть под названием «Семья Левиных», в качестве «идейной» и сюжетной завязки я, пожалуй, выбрала бы то обстоятельство, что по советским понятиям и критериям семья эта в России была вполне (и даже более чем) благополучной.
Судите сами: Марк Левин (1932 год рождения) окончил Тбилисский институт инженеров железнодорожного транспорта, а потом, до самого отъезда в Израиль (январь 1974) жил и работал в Москве, в Мосжилниипроекте, главным инженером проекта.
Ставка — 300 рублей. На работе чувствовал себя прекрасно (Марк контактен и обаятелен), с сослуживцами общался охотно, они отвечали ему тем же, атмосфера была самая благожелательная, чуть не родственная, проблемы у всех общие: где и что достать, развлечения тоже: телевизор, футбол, острые анекдоты.
Первое, на что обращаешь внимание в этом графически четком очерке биографии «простого советского еврея» — ее престижность, столь привлекательная для советского еврейства: образование — высшее, место жительства — столица, должность — начальственная.
Были, правда, и тени в этой образцово-показательной судьбе, тени, не учтенные «анкетными данными»: Марк всегда чувствовал себя евреем.
В советской России это редко означает приверженность к национальным традициям и культуре, значительно чаще — постоянное присутствие антисемитизма как неустранимого «аккомпанемента» жизни, ее «музыкального сопровождения», темного фона.
Чувствовать себя евреем — в тогдашнем понимании Марка Левина — значило жить в состоянии «боевой готовности»: в детстве — давать сдачу за слово «жид», даже и не лично к нему обращенное, в институте — ходить в лучших студентах, на службе — в «передовиках производства», отлично сознавая, что возможности профессионального роста и служебной карьеры ограничены «пятым пунктом».
Однозначный вывод из такой биографии и такого самочувствия вовсе не обязателен: детские воспоминания, обидные и горькие, как вкус крови на разбитых губах, можно затолкать куда-нибудь подальше и постараться никогда туда не заглядывать.
Можно (даже нужно!) сосредоточиться не на служебных ограничениях, а на бесспорных достижениях: оно и для здоровья полезней и как будто достойней...
Марк Левин, однако, достоинство понимал иначе: не как «постоянную скачку с препятствиями», в которой, дескать, и характер закаляется, и лучшие еврейские качества вырабатываются: лидерство, работоспособность, изворотливость, живучесть...
Уже подташнивало от этого всего, а главное — подташнивало от необходимости ежедневно и ежечасно кому-то безликому, огромному, грозному и враждебному доказывать, что и евреи — люди такие же, как все, есть среди них хорошие и плохие, умные и глупые и т.д. и т.п... Короче — использовать весь этот набор необходимых пошлостей, который составляет тощий духовный багаж «ассимилированного» русского еврея.
Для Марка Левина Израиль был (и остался) прежде всего символом внутреннего освобождения, утвержденного человеческого достоинства, прорыва из жизни, где все лучшее в тебе подпольно и незаконно — в жизнь, где твоя сущность, твое происхождение, твое имя нормальны и естественны.
Даже и сейчас, после трех лет жизни в Израиле, напряженных, трудных и радостных, столь несхожих по своим проблемам с проблемами жизни в России, — самой главной, самой тяжкой и мучительной проблемой еврейства (и не только русского), Марк Левин считает отсутствие национального достоинства, национальной гордости и самосознания.
Израиль ответил Марку полной «взаимностью»: искал работу в течение лишь трех месяцев (без знания языка!), нашел ее в крупнейшей израильской строительной фирме «Солель-Боне». Основная работа — проектирование, выполняет и частные заказы по жилому проектированию.
Экзамена ему не устраивали: просто вышел человек и на хорошем русском языке познакомил с задачей, которую тогда решала фирма, спросил совета. Совет был дан, а в обмен получены анкеты для заполнения и поступления на работу.
Человек, разговаривавший с Марком, как оказалось впоследствии, — инженер высочайшей квалификации. Его первая беседа с Марком — не отработанный прием или уловка, но искренний интерес уверенного в себе специалиста к чужому мнению и знанию.
Через несколько дней после первой встречи и беседы с Марком, у этого человека случился инфаркт, и он, из больницы, не оправившись еще, не выздоровев, следил за ходом оформления Марка на работу.
В памяти Марка Левина те далекие первые дни не остались единственным хорошим воспоминанием о сердечной теплоте и дружелюбии израильтян: когда, много позже, тяжело заболел сын Левина — Александр, сослуживцы обзванивали знакомых, находили лучших врачей, словом — помогли поставить сына на ноги.
Не обойденный человеческим вниманием и в России, Марк Левин, как-то иначе, с большей глубиной, большей чуткостью воспринимает его здесь.
Может быть, оттого, что на работе (она, как и в России, поглощает большую часть его времени и интересов) его окружают, в основном люди абсолютно отличные от него по языку, судьбам, культурным и духовным традициям.
Видно и впрямь есть что-то магическое в слове «евреи», видно, недаром на протяжении тысячелетий евреи ощущали свою общность, как родственность, семейность, кровную близость. Не всегда, конечно, любишь своих родных, близких и родственников, но уж если любишь, то особо непроходящей, нерасторжимой любовью.
Чувство родственности, близость всему и всем — основное душевное состояние Марка Левина в Израиле. Он склонен считать, что его профессиональное, семейное, общественное благополучие — следствие такого самочувствия, а не его причина.
Профессиональный уровень Марка Левина оценен едва ли не по самому высокому разряду: восемь с плюсом (самый высокий — девять), широкие возможности профессиональных контактов в стране и за ее пределами (на этот раз, к сожалению и счастью одновременно, заграничным командировкам Марка мешает не проблема секретности и «пятой графы», а досадное незнание языков. Но все же легче изучить иностранный язык, чем вдруг «на время» перестать быть евреем).
Организация труда в Израиле, — глазами Марка, — если взять за основу пятибалльную систему, на полную «пятерку» (организацию труда в Советском Союзе Марк оценивает на «тройку»), для расчетов получил карманную электронно-вычислительную машинку, о которой в Союзе даже мечтать не смел; прекрасная библиотека, все новинки на всех языках (включая русский) и — представьте, если можете!, — никакой запрещенной литературы.
— Итак, все в порядке? Нет проблем? И вы счастливы, Марк Левин?
— Счастлив? Да. Если счастье — это убежденность в правильности совершенного выбора, в гармонии между убеждениями и поступками, взглядами и судьбой счастлив. И, вместе с тем, очень недоволен. «Нет, нет, не в «личном плане». По крайней мере, не в том смысле, какой вкладывается в это понятие там, в Советском Союзе... Там ведь у нас у всех было очень резкое, отчетливое деление на «общественное» и «личное». Помните этот «поздравительный» советский стереотип: «Желаю счастья в личной жизни»? Такое разделение в Израиле немыслимо, кощунственно... Война и мир, экономика, алия, абсорбция — это все свои, «домашние», семейные проблемы. В России мы всегда читали газеты со второй, а то и третьей страницы, здесь — самые главные, самые важные сообщения — на первой: обнаружили воду в Синае, нефть — в Негеве... Но так много еще нужно сделать, так наш дом — Израиль — нуждается в мире, покое, благоустроенности. Из неотложных задач — преодоление барьеров между различными группами евреев, увы! — не только языковых; преодоление социального и образовательного неравенства; скорейший выход из экономического кризиса, а что он будет преодолен, я не сомневаюсь, но — скорее, скорее... Хочется видеть в евреях больше самоуважения, достоинства, чувства национальной гордости и чести, вообще хочется, чтобы в Израиле все было самое лучшее, все, включая косметический салон Яны...
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу АЛИЯ 70-Х... - Л. Дымерская-Цигельман бесплатно.
Похожие на АЛИЯ 70-Х... - Л. Дымерская-Цигельман книги
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- О, Иерусалим! - Ларри Коллинз - История
- Джон Фаулз. Дневники (1965-1972) - Джон Фаулз - Биографии и Мемуары
- Новые соединения. Цифровые космополиты в коммуникативную эпоху - Этан Цукерман - Публицистика
