Форма входа
0/0
Именем Ея Величества - Владимир Дружинин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Именем Ея Величества
- Автор: Владимир Дружинин
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Именем Ея Величества - Владимир Дружинин. Жанр: Историческая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Именем Ея Величества - Владимир Дружинин:
Роман повествуют о событиях недолгого царствования императрицы Екатерины I. Слабая, растерянная Екатерина, вступив на престол после Петра I, оказалась между двумя противоборствующими лагерями. Началась жестокая борьба за власть. Вокруг царского престола бушуют страсти и заговоры, питаемые и безмерным честолюбием, и подлинной заботой о делах государства.
Читем онлайн Именем Ея Величества - Владимир Дружинин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Слушают стоя, никто не притронулся к угощению, хотя она подала знак Александру, зятю, они жестами предлагают. Устала говорить. Устали её руки, особенно правая, простёртая указующе.
Пала тишина, магистры, тесно сбившиеся, зашевелились; встал высокий, поджарый, щеголеватый, с закрученными усами, тряхнул чёрной шевелюрой. Крашеные, — подумала царица. Молодится, а хлипок мужик.
— Ваше величество! Свет на севере, зажжённый вами, привлёк нас, искавших истинное покровительство наукам. Вы, затмившая Семирамиду…
Французским владеет бойко, мастером политесов оказался Герман [114], знаток законов физических и математических. Блументрост переводил.
— …насадившая прекрасные сады просвещения, кои небывалым цветением украсят мир.
Медвежевато, сипло поблагодарил императрицу Бильфингер, сопровождая речь лёгкими жестами. Этот для придворных плезиров не годится. Пора звать обедать. Гвардейцы принялись было убирать со стола — Екатерина ласковым мановением запретила. Пусть полакомятся простолюдины. Она и убогим сим должна быть матерью.
Летний царский дом на торжества не рассчитан — голландский особнячок, говорят о нём иностранцы, жильё коммерсанта, к тому же среднего достатка. В столовой и в двух гостиных расселось общество, дам пришлось от кавалеров отделить. Магистров Екатерина поместила визави, справа Карла Фридриха, слева Меншикова.
— Господин магистр, — обратилась она к Герману, — правда ли, что на других планетах есть живые существа?
— Весьма вероятно, — откликнулся любезный франкофил. — Количество миров бесконечно, и кто знает…
— Существа вроде нас?
— Не исключено, ваше величество. Мсье Фонтенель [115]… Читают ли его в России? Если нет, я осмелюсь советовать. «Разговоры о множестве миров» — книга замечательная. Велите опубликовать!
— Да, непременно.
Наслышана, рассказывал Кантемир, сын молдавского господаря [116], юный красавец, увлекающийся наряду с танцами и амурами астрономией, философией и стихами.
— Жаль, магистр… у вас нет достаточно сильных стёкол. А может быть, есть? Прячете?
Искорки тёмно-карих глаз, почти чёрных, покалывали, дразнили. Двуглавый орёл на бокале близился к нему, распластав крылья.
— Тост, господа… За далёких жителей, ожидающих нас. Прошу вас, до дна!
Осушила первая царскую порцию. Внесли жаркое. Крепкая мальвазия — Пётр наливал её в штрафную чару, высотой с его пядь [117] — смывала робость. Бильфингер пыхтел, бурчал, собираясь с духом.
— Униженно молю простить меня… Академия в России, не имеющей гимназии, университета… Мой друг Вольф уподоблял таковую дереву. Крона его имеет под собой корень и ствол. О, в России всё необыкновенно!
— Он прав, чёрт побери! — крикнул герцог и пьяно захохотал.
— Вольф писал нам, — сказала Екатерина и лукаво прищурилась. Ответ у неё готов.
Некий старик строил мельницу, и соседи крайне дивились, ибо воды на том месте не было. Сперва провёл бы канал, — судили они. Он же объяснял — копать начну, а если не успею, сыновья докончат, мельница понудит воду добыть.
Притча Петра, одна из его любимых, — умел он жить в будущем, приучал и других. Созидая новую Россию, притом с великим своим поспешанием, полагал неизбежными лишения, всякие тяготы ради грядущего.
— А гимназию, господа, я велю открыть нынче же. И, конечно, публичные лекции. Радуйте нас, господа, поднимайте к звёздам! За вас, господа!
Чокается с каждым, излучая милость, щедрость. Бокал держит твёрдо, с укоризной глянула на зятя — он пьёт лишь водку, осоловел, рюмку затиснул в кулак.
Вошли скрипачи, встав за креслами, играли самоновейшее, менуэты, мадригалы. Разумейте, европейцы мы, стряхнули с себя варварство! Но Россия ещё не исчерпала своих сюрпризов. Приезжие не застали в живых царя, увы! Да благоволят проследовать в Зелёный кабинет.
Аудиенция с восковой фигурой протекла в безмолвии. Магистры изображали благоговение, внутренне огорчённые дешёвым эффектом. Однако вздрогнули, когда кукла с финифтяными глазами вдруг поднялась, выбросила вперёд мёртвенно белую длань, словно благословляющую из гроба.
Данилыч проснулся с головной болью. Хватил вчера лишнего. Препоручил всё царице и Лаврентию, а себя почувствовал отстранённым — потому и не удержался. Слава Богу, стоял на ногах. Кажется, внятно представил профессорам царевича и Сашку — вот, господа, сии нежные сосуды чают быть наполненными вашей мудростью. Отроки не глядели друг на друга, дичились. Хотелось о себе сказать — не лыком, мол, шит, член Академии британской, Ньютоном подписано. Забоялся — узнают и, спаси Бог, залопочут по-латыни! Восковая фигура немного отрезвила, но надо же было царице, отправив гостей, снова позвать к столу…
Кто подговорил? Опять Ягужинский… Ох, Пашка, дьявол-искуситель, обувшись в рот влезет!
Расшалилась Катрин. Почала класть дамам червонцы в вино — выпьёшь до дна, так вот награда. А отказываться не смей! Экую манеру несносную заимела. Дарьюшка занемогла, убежала в сад. Сашка и царевич, отведённые почивать, подрались, Петрушка хоть старше на год, да неуклюж — синяком украсился.
Уже три часа пополуночи, пора бы на покой — так нет, Пашке велено тосты выдумывать, забавлять, а он и рад, бездельник. Про небесных жителей молол что-то… Да, насчёт ихних амуров. Поди, размножаются ведь, так каким же манером? Кто хлеще придумает, за того пить будем. Фу-ты, и наглупили же! Дошло до неприличностей. Варвара такое отмочила…
Данилыча с души воротит. Медициной указан предел, минуло время, когда падал ниц перед Ивашкой Хмельницким. Однажды, стыдно вспомнить, орден Андрея Первозванного обронил в австерии — солдаты подобрали, затоптанный, конфузия была горчайшая. А тут пристала Катрин… Он под стол лез, молил уволить — нет, вытащила. Отломила ножку бокала, как делывал государь, — пей за короля Швеции. Этот тост и доконал, дальнейшее вспоминается смутно. Апраксин сидит в углу, плачет. Сброшенная скатерть, из-под неё ноги королевского высочества, проклятого голштинца. Ломаные чарки сыплются в ящик, дребезжат. И в башке дребезжанье. Опохмеляясь анисовой водкой, нос зажимал, до чего противна. Полегчало. Часа два провалялся, лакей чесал пятки. В предспальню слушать рапорты вступил в шлафроке. Люди свои, вхожие постоянно.
Вице-губернатор приволок кляузы. Прокуренный табаком ворчун бубнил нудно.
— Великана Буржуа кожа… Который в Париже, в бытность его императорского величества куплен… Который в недавних летах умре и по повелению…
— Толчёшь толчёное. Дальше!
Продажа людей там не в обычае, но верзилу, восхитившего царя, уступили как раритет, живого монстра. Кожу взялся выделать иноземец Еншау, для Кунсткамеры, за сто рублей и в срок не изготовил, просит ещё денег, а кожу прячет у себя. Жалоба на того Еншау, третья уже.
Так, хватит деликатесов. И почто Фаминицын лезет с мелочами? Будто безвластен… Арестовать да обыск учинить.
— Иноземец же…
— Так и тронуть нельзя? — вспылил князь.
— К герцогу побежит.
— Голштинец? Пускай, я вдвое взыщу.
Очередь Ушакова последняя, доклад начальника Тайной канцелярии конфиденциальный. Тянется секретный розыск, трудятся палачи, ободряемые водкой, потеют в духоте застенка, терзают плоть человеческую. Доколе же? Заговор если и был, то в голове Федоса. Сознаёт это Данилыч, потому перестал бывать в застенке — чувствует там неловкость.
— Посошков что?
— Не в себе он… Видения посещают. Меня, говорит, государь император простил. Приходит ночью, жалеет, к ранам персты прикладывает.
— Ага, простил? За что же?
— За дерзость, за книгу то есть… гордость возыме советовать его величеству.
— Другой вины нет?
— Нет.
Лучше десять виновных освободить, чем… Справедлив Неразлучный, печалим мы его. Царица вводит во грех. Втемяшился ей Посошков, о нём требует реляций, паче других колодников подозрителен ей приятель Федоса, рассуждающий об интересах государственных. Данилыч, пересказывая книгу, бурю негодования вызвал. Законы менять? Земским собором, по-старому? Опасный человек, инсургент [118]. На каторгу его, а писания сжечь.
— Крута наша матушка… Напели ей…
Русские смотрят назад, русским милее прошлое — вот что напели. Голштинец с оравой своей… Совсем задурят бабий умишко.
— Ты, генерал, полегче с Посошковым. Нам покойников не надо.
Живые нужны, дабы длился розыск. Обман во спасение — повторяет себе Данилыч. Жаль, искренне жаль колодников, изнывающих в острожных ямах, но Катрин поверила в заговор. Питать сей миф диктует необходимость, политика высшая. Грех на царице, грех на голштинцах.
Понял ли Ушаков? Поди, догадался, старая лиса. Жевать да в рот ему класть? Её императорское величество приказывает стараться причастных к заговору неукоснительно искать. И довольно с него.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Именем Ея Величества - Владимир Дружинин бесплатно.
Похожие на Именем Ея Величества - Владимир Дружинин книги
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Императрица и ветер - Мария Чурсина - Фэнтези
- Записки - Александр Бенкендорф - Биографии и Мемуары
- Подводные лодки Его Величества - Пол Кемп - Прочая документальная литература
- Один год дочери Сталина - Светлана Аллилуева - Биографии и Мемуары
